– Я попробую помочь.
Она вызвала в памяти курносое лицо, и призрак, в том же черном плаще и с капюшоном, накинутом на голову, вышел из бокового прохода, протягивая руки к сжавшемуся от страха Семену. Дина пыталась вспомнить хоть какое-нибудь кино про призраков, как они там погибают? Распыляются? Рассыпаются? Нужно, чтобы картинка была узнаваемая. Чтобы поверил Семен. Призрак же неживой, физически никак его не одолеть. Да и вообще, это не призрак, это кошмар, просто погибший, воображаемый Семеном. Тогда что делать? Тогда нужно изменить информацию. Вина не уйдет, а ужас сгинет.
Дина сейчас четко определяла, что она во сне. Она уже могла одеваться, как ей было нужно, спрашивать то, что нужно. Теперь нужно попробовать изменить сон, декорации, финал. В общем, попробовать хоть что-то изменить. Пора.
– Валера… – обратилась она к призраку,–ты же погиб сразу? Мгновенно, да? Эксперт все наврал? Не мог ты быть теплым, больше суток пролежав в ледяной пещере?
– Да…
– Не будешь больше Семена пугать?
– Да…
– Семен маме твоей помогает, и дальше будет помогать.
– Да…
Ну, извините, не такая у нее фантазия, чтобы мертвецы во сне болтали, достаточно и простого «Да», чтобы в голове Семена засела информация о мгновенной смерти друга и обмане эксперта. Наверное, достаточно. И вообще, все получилось. Призрак говорит то, что ей надо, Семен слушает и верит. А она хочет спать. Пожалуй, все на сегодня. А, нет, еще одно.
– Семен… Посмотри на меня.
И повернула к нему свое лицо, нет, не свое, а артистки, из модного сейчас сериала с ТНТ. И удовлетворенно улыбнулась, видя, как озаряются узнаванием заплаканные глаза полицейского. Дина поняла, что права. Оказывается, не так сложно управлять сновидением, нужно точно знать, чего ты хочешь добиться в итоге. И информация нужна тоже. И воображение.
Ну вот, теперь все. Семен будет помнить, что ему снилась красивая артистка, во сне он поговорил с Валерой, эксперт обманул, а погиб его друг мгновенно.
Обогатившись еще одним опытом– менять лицо по желанию, Дина вышла из чужого сна и, будто из нее выпили все жизненные соки, обессиленная, мгновенно уснула. Без сновидений.
– Дина, вставай…
Нет!!! Она же только что закрыла глаза!
– Вставай, вставай, я вижу, ты проснулась.
– Дай мне еще минуток десять…
Из-под головы выдернули подушку.
– Я приснюсь тебе во сне в страшном кошмаре! Буду плясать на твоих костях и… и….
Стало холодно. Динка приоткрыла глаз и увидела, как Олег, деликатно повернувшись к ней спиной, аккуратным квадратиком складывает одеяло. В панике оглядев свой ночной наряд: задравшуюся мятую рубаху и трусы, бежевые, в мелкий зеленый рубчик, Дина подскочила и заметалась по комнате в поисках одежды. Из кухни донесся запах жареных блинчиков, кофе, бодрый голос Семена, напевавшего что-то веселое. Динка скрипнула зубами. Он-то выспался!
В кухню с лестницы Дина еле заползла. Увидев до отвращения радостного Семена, злобно выплюнула:
– Хорошо выспался? С артисткой с ТНТ?
Увидев глаза ошалевшего Семена, она склонилась над большой кружкой с кофе и, сделав первый обжигающий глоток, зажмурилась от удовольствия. Злость на охранника сразу испарилась, и Дина, покосившись на притихшего Семена, буркнула:
– Или кто вам, полицейским, обычно снится? Уж точно не Людмила Гурченко! Насмотрятся тупых сериалов, потом поют по утрам…
Сема снова повеселел, стал еще быстрее носиться по кухне, помогая бабе Свете накрывать на стол. А Дина поймала внимательный взгляд Олега и отвернулась – все еще злилась на такое бесцеремонное пробуждение.
На вокзал они подъехали заранее. В сумерках поезд стоял на первом пути, проводницы у открытых дверей готовились принимать пассажиров, хотя до отправления оставалось еще полчаса. Дина, опухшая, с наскоро и поэтому плохо заплетенной косой, из которой выбивались прядки, ядовито пробормотала в сторону, мол, могли бы еще спать и спать!
Семен, получивший с утра инструкции по телефону, не обращая внимания на ее брюзжание, уверенно шел сквозь редкую толпу провожающих. Подойдя к шестому вагону, притормозил, достал удостоверение и, приобняв полненькую, кокетливую девушку в форме, что-то зашептал ей на ухо, указывая рукой на Дину с Олегом. Так что расположили их в почти пустом купейном вагоне с комфортом.
– До Самары осталось всего десять часов, вряд ли кто подсядет, новые пассажиры будут только в плацкарте или общем, – сообщила им девушка, – так что выбирайте любое свободное купе. Через пару часов вообще одни в вагоне окажетесь. Спать будете?
– Обязательно!– Олег кивнул на Динку, которая прислонилась спиной к стенке купе и дремала.
– Сейчас белье принесу. И чай.
Дина, услышав про белье, встрепенулась, подумала минутку и выбрала нижнюю полку: тут ей будет удобно спать. Она с любопытством огляделась. Это купе отличалось от того, где они с Олегом намеревались ночевать первый раз, как отличаются между собой звенящая жизнью молодость и тихо доживающая свой век старость. Купе было молоденьким, со скрипящей кожей сидений, накрахмаленными занавесками на широком окне, кокетливо разложенной салфеткой на столе, и почти новым ковриком на полу.
– Отправляемся! – услышала Дина и выглянула в окно. Семен, выполняя указание товарища майора, ждал на перроне, прямо напротив окна купе, Дина помахала ему рукой. Наконец заскрипели нехотя колеса, поезд медленно тронулся с места, и Дина уже не увидела, как Семен достал мобильный, набрал номер, и произнес:
– Передай Бахмету, птички полетели. Сказал, не будить? Значит, передай Карго. У них десять часов. Вагон пустой.
***
Вагон мягко покачивался, Дина прихлебывала мелкими глотками горячий сладкий чай из стакана с подстаканником и вспоминала свои ночные приключения. С Олегом она не разговаривала, не потому что сердилась, нет, ей просто не хотелось говорить. Одна мысль, как заноза, засела у нее в голове. Мертвец в капюшоне из сновидения не давал ей покоя. И страх Семена, его сопли-слезы.
Олег делал вид, что не задет молчанием Дины, но, сам того не замечая, время от времени бросал на нее любопытные взгляды. Что-то изменилось в настроении его спутницы. Он еще раз внимательно на нее посмотрел и внезапно понял, что его насторожило. В ней не осталось робости, страха и постоянной тревоги в глазах. Еще вчера послушная, придавленная страшной судьбой знакомых по детдому девушек, до дрожи боящаяся погони и любого упоминания о Бахмете, сегодня она выглядела спокойной, уверенной и даже дерзкой. Была в этом какая-то странность. Что могло произойти за одну ночь? Он повернулся, чтобы, наплевав на гордость заговорить первым, так и быть, но все выяснить, и увидел, что Дина крепко спит, разметав по подушке красивую длинную косу.
Дина же, едва войдя в свой сон, начала обустраивать декорации:
Вокруг высился лес. Не тот, где она ночевала с Олегом, а другой: густой, дремучий, окутанный туманом, ночной лес. Не было слышно птиц, только подозрительные шорохи, да журчание ручейка, вытекающего из болота. Под ногами пружинил густой темно-зеленый мох. Тяжелый запах гниющих коряг и растений прилетал с болота, подгоняемый ветерком. Дина ощутила себя в этом лесу, осмотрелась внимательно, не упуская даже мелких деталей, выбрала место, с которого она будет наблюдать и управлять своим сном, своим наказанием. Да, она решила, что сама накажет Бахмета. Вернее, попытается. Неизвестно, чем закончится полицейское расследование, он хитрый, умный, наймет адвокатов, те докажут, что их белого и пушистого клиента просто оговорили. И доказательств нет. Можно поискать камеры видеонаблюдения по дороге на болото, увидеть, что машина Бахмета там проезжала в тот день, когда пропала Тамара. Но это все. На болоте камер нет, что в машине бандита находилась мертвая Тамара, на камерах тоже не будет видно. Динка встряхнула головой. Не надо отвлекаться. Сейчас примерно пять утра, Бахмет наверняка спит, поэтому она сейчас позовет его сюда, в этот лес, в свой сон. Она так еще не делала, она очень боится, но всю дорогу, от бабы Светиного дома до вокзала, Динка решала, как она это устроит. Вызовет Бахмета и тут, во сне, с ним разберется.
Этот лес специально был ею создан, такой, как в кино. Жуткий, загадочный, молчаливый, скрывающий тайну. Дина огляделась. Все. Она готова. Сначала Бахмет. Дина представила его, такого, как видела в том сновидении, где Бахмет и Карго упоминали кладбище на болоте– светлые волосы, бледно-голубые, холодные, как вода зимой, глаза. Волосы по последней моде чуть подбриты над ушами. Одежда очень дорогая. И звериная грация. На мгновение у Дины сбилось дыхание, получится, или нет? Получилось…
Бахмет стоял, небрежно прислонившись к дереву на краю поляны, и внимательно рассматривал лес… Дину он видеть не мог, она заранее решила, что не нужна в этом сценарии. Так, теперь еще один участник, вернее, участница. На поляне стало оглушительно тихо. Призрак девушки, Тамары, шел по ковру влажного мха прямо к Бахмету.
Дина могла только предполагать, как она выглядела перед смертью, но воображение и яростное чувство мести сделали свое дело. Картинка получилась яркой и … очень страшной. Безбровное лицо, рассеченная шрамом щека. Светлые волосы, спутанные в колтуны, потемнели от грязи и торчали во все стороны. Из ран на груди, на ногах, на шее, сочилась темно-красная, почти черная, кровь. А глаза… Бахмет, увидев призрак Тамары, окаменел и вздрогнул, когда вместо синих Тамариных глаз на него уставились два черных омута, в которых полыхала жгучая ненависть.
Лес в этот момент переродился, стволы деревьев и листва почернели, мох под ногами тоже сменил цвет – стал, будто после пожара,– скрюченным, жестким, выгоревшим.
Девушка подошла вплотную к бандиту, безвольно качнулась, искаженное в муке лицо искривилось, и она протянула к нему согнутые под неправильным углом руки:
– Ты-ы-ы,– прошелестела Тамара,– ты-ты-ы-ы… уб-и-и-л…
Бахмет смотрел, как она к нему приближалась и молчал. Дина искала в его лице признаки паники, хотя бы малейшего испуга. Семен, как она помнила по прошлой ночи, вообще от страха перестал соображать. Честно говоря, дальше она сновидение не продумывала, считала, что бандит будет, как Семен, кричать от ужаса, а возможно, рыдать и просить прощения. Вот на такую концовку у нее был припасен сценарий. И что придумать сейчас? Это же не только ее сон, но и Бахмета тоже. Как он сейчас среагирует?