– Умею, – Рита шмыгнула носом последний раз и отодвинулась, вглядываясь в доброе морщинистое лицо. – А почему он вам помогает?
– У нас с ним и родственные, и юридические отношения,– тетя Варя встала с дивана и принялась убирать со стола посуду. Рита кинулась помогать.
– Звонила я ему как-то посоветоваться, фонд известный предлагал мне пожизненный уход, а я должна была им квартиру отписать.
– Вы что, теть Варь? Это же мошенники, наверняка! И вы не старая совсем, зачем вам уход?
– Ну, примерно так мне Володька и сказал, адвокат этот, племянник. Ты, говорит, кошелка старая, если тебе квартиру некуда девать, мне завещай, а я буду о тебе заботиться. Оформил все, честь по чести. И вот теперь я, как барыня. Он не сам, конечно, ухаживает. Работницу нанял, но, видно, деньги ей немалые платит. Она и убирает, и в магазин, и уколы может ставить, правда, рука тяжелая, тут не повезло.
Тетя Варя машинально потерла место под поясницей, зажгла газ под чайником на плите и продолжила, ненадолго присев за кухонный стол:
–Завтра же и позвоню насчет тебя. Конечно, работа не престижная. Ты, небось, со своими длинными ногами, хочешь быть фотомоделью?
Рита отрицательно помотала головой. Высокая и худая, могла бы работать фотомоделью, и подруги звали ее пару раз на просмотры, но, во-первых, Рите это не было интересно, во-вторых, она реально оценивала свои шансы. Постоянно лохматые волосы, не поддающиеся никакой укладке, портили весь вид. Не то чтобы они вообще не покорялись порядку, покорялись, конечно, но затем принимали прежний, свободный и независимый от расчески, вид. А стричь их Рита не хотела.
– А насчет денег на учебу…– тетя Варя провела рукой по поверхности стола, словно проверяя, не осталось ли крошек,– у вас же дача есть?
Слезы хлынули снова, и Рита с силой зажала себе рот рукой, чтобы не завыть: на дачу они и ехали втроем три дня назад. Мама и папа погибли, а у нее, Риты, остались всего пара царапин, да ушибы. Тетя Варя понимающе глянула из-под бровей и закончила:
– Вот ее и продашь. Вот тебе и деньги на институт. А Володя поможет во всем, оформит и наследство, и продажу.
Так Рита стала секретарем Владимира Владимировича Воронцова, того самого Володьки-племянника. Незаметно пробежали месяцы работы. Она потихоньку освоилась, шеф был доволен. Рита частенько приходила чаевничать по-соседски к тете Варе, приносила ей свежие сплетни про племянника, рассказывала интересные истории из адвокатской практики фирмы.
… Рита открыла дверцу такси и мгновенно озябла от ледяного ветра. Перепрыгивая через две ступеньки, взлетела к входным дверям офисной высотки, кивнула охранникам, и заскочила в холл. Вышла из лифта в темный коридор, порадовалась, что не опоздала. Разматывая на ходу шарф, стряхивая на пол налипшие снежинки, подошла к своей приемной. И… услышала тихий смех за закрытой дверью. Она замерла, прислушиваясь. Неясные шорохи, как будто даже шаги, и опять этот тихий издевательский смех. Кто-то находился в закрытой на замок приемной генерального. Рита вставила ключ, погремела им в скважине, может быть тот, кто внутри, испугается? И осторожно заглянула в проем, одновременно зажигая свет.
На ее секретарском столе, весело болтая ногами, сидела… Рита ошалело помотала головой и сползла по стенке на пол – ослабевшие от страха ноги совсем не держали.
… сидела Павлина, забавная смуглая девчушка, с двумя коротко заплетенными косичками, с пирсингом в ноздре, в футболке с длинными рукавами и джинсах. Еще совсем недавно Павлина работала у них в офисе уборщицей. Работала. Пока не погибла, упав в темноте с лестницы и ударившись головой о ступени.
Обе девушки ошеломленно уставились друг на друга.
– Ты меня видишь?– Павлина спрыгнула со стола и подошла вплотную.
– Ты… ты…– Рита никак не могла найти нужных слов, – ты же умерла!
Она ничего не понимала. Заломило виски, а еще на руке сильно нагрелся мамин браслет.
– Как здорово!
Павлина бесцеремонно уселась рядом на пол.
– Я тут совсем одна. Меня никто не видит и не слышит, поговорить хочется, ну, не смотри так. Умерла я, умерла. Но почему-то здесь застряла. Вот теперь слоняюсь по офису. Сначала весело было, я шефу язык показывала, шарф твой прятала, у новой уборщицы в шкафчике порошки разбрасывала. Надоело! Теперь хоть поболтаем!
– То есть ты теперь привидение?!
Рита встала, подняла брошенную сумку и проковыляла к столу, машинально потирая запястье: нагретая от браслета рука чесалась. Не дойдя до стола, она остановилась и резко повернулась к Павлине:
– Так это ты! Это все ты! В офисе последний месяц вещи пропадают, шеф на сегодня вызвал какого-то экстрасенса, не хочет в полицию обращаться, для адвокатской конторы это плохая реклама – воровство в коллективе!
В последнее время здесь действительно происходили странные события. Кроме того, что исчезли украшения у нескольких сотрудниц, кто-то вот уже в который раз портил годовой отчет двух бухгалтеров. То листы из середины солидного труда исчезнут безвозвратно, то горячий кофе прольется прямо на папку. Один раз, когда сотрудницы вернулись после обеденного перерыва, вообще обнаружили еще тлеющую дыру от сигареты на титульном листе, как раз там, где красовалась затейливая подпись главного бухгалтера, и все, пришлось нести на подпись новый отчет.
Злой вихрь пронесся по комнате, как будто ледяная стужа прорвалась с улицы в форточку, распахнувшуюся с громким стуком.
– Это из-за них меня не стало. Они выключили свет как раз тогда, когда я спускалась по лестнице, и еще кинули сверху пустое цинковое ведро, оно загремело, я испугалась… и вот…
Рита вздрогнула, поежилась, переложила зачем-то с места на место органайзер на рабочем столе и медленно повернулась к Павлине, стоявшей за спиной.
– Кто – они?
–Две стервы из бухгалтерии, Марина и Алена. Они с самого начала, как только я устроилась, не давали мне проходу, обзывались, расходный материал подолгу не выписывали. А если я у них в кабинете убиралась днем, то принюхивались и морщились, будто от меня воняет. Еще и смеялись, мол, опять Паштет просроченный.
– Почему паштет?
– Ну, меня же Павлина зовут, назвали в честь бабушки-болгарки. Коротко если, то Павла –Паша – Паштет.
– Подожди, подожди… То есть, ты погибла по их вине? Так нужно же, чтобы их наказали, нужно в суд…
– Ты сейчас прикалываешься, что ли?– Павла с подозрением посмотрела на Риту.
Та осеклась:
– Да, что-то не подумала. Свидетелей нет?
Павла отрицательно качнула головой, от чего косички взлетели на миг и тут же горестно поникли.
– Я слышала, как они ругались потом, после моей смерти, стояли на площадке и ругались, мол, это доведение до убийства по неосторожности, нам статья светит.
Рита кивнула:
– Статья. Уголовная.
Павлина в волнении забегала по диагонали просторной приемной:
– Ну, вот они ушли, а я осталась лежать. Нашли меня только утром.
Рита снова кивнула:
– Я помню. А ты… Ты сразу вот стала такая, ну, – Рита замялась,– как привидение?
– Да. Вот теперь сама их наказываю, как могу.
– Я поняла про отчеты. А украшения? Не только же у них пропадали. Вон позавчера главбухша трубой ревела, что ценную брошь у нее украли, а это память от матери.
– Ну, во-первых, не ценная, а бижутерия, во-вторых, память не от матери, а от какого-то любовника из прошлого отпуска в Турции. Ну, и я видела, как Алена копалась у главбухши в сумочке. Я думаю, стервы эти поняли, что наказывают только их двоих. И очень боятся, что свидетель был в тот вечер, значит, все видел и теперь тайно мстит за меня.
Павлина добежала до Ритиного стола, остановилась и гордо подбоченилась.
– Не понимаю, а зачем Алене брошь чужая?
– Ну, ты тормоз вообще! – Павла с возмущением всплеснула руками, – это же подозрительно, когда донимают только их двоих. Возникнут вопросы. Вот они и договорились, что каждая украдет еще у кого-то, тогда все подумают, что просто завелся вор. В бухгалтерии. Брошка лежит в сумочке Алены, а кольцо бухгалтерши по зарплате лежит в сумочке Марины.
Вдалеке хлопнула дверь, Рита перевела взгляд на часы и спохватилась:
– Ты полетай тут пока, мы потом еще поболтаем, ладно? Сейчас шеф придет, мне надо ему кофе приготовить.
С призраком и маминым браслетом еще придется разбираться, а сейчас главное – кофе для шефа.
Владимир Владимирович начинал свой рабочий день с большой чашки горячего кофе, приготовленного в турке. Варила кофе Рита на малюсенькой электроплитке. И тщательно прятала ее в шкафчик, опасаясь регулярных проверок менеджера по технике безопасности. Это был их совместный с шефом секрет. Кофе должен быть только робуста – никаких смесей с арабикой. Еще добавлялись сливки и мед. Такой вот странный рецепт. И, если шеф не предупреждал заранее о задержке, то появлялся на работе минута в минуту, шумно вваливался в приемную, пропахшую объемным острым ароматом, кивал благодарно Рите, подхватывал чашку с напитком и закрывался на полчаса в своем кабинете. Так начинался каждый рабочий день.
Не успела Рита включить плитку, как раздался телефонный звонок.
На дисплее мобильника высветилось: «Воронцов».
– Да, Владимир Владимирович, слушаю.
Краем глаза Рита увидела, как через стену просочилась сначала нога в джинсах, затем рука и, наконец, голова с двумя косичками. Она отвернулась, сдерживая смех.
– Рита, я опаздываю. Из-за метели во дворе дома застряло такси, перегородило всем выезд. В десять у меня важная встреча. Я тебе говорил, что экстрасенс приедет… В общем, надеюсь на тебя. Если не успею подъехать, покажи ей все, расскажи подробно, хорошо?
– Хорошо, все сделаю, не волнуйтесь.
Рита отключила плитку и повернулась к Павлине:
– Ну, как там, в бухгалтерии? Новости есть?
Дверь в приемную распахнулась от удара ногой, и в комнату влетела разъяренная Алена. На ее мягком, обычно безразличном, красивом лице сейчас полыхала настоящая ярость. В руках она держала очередной отчет, титульный лист которого перечеркивала жирная вертикальная черта от шариковой ручки.