– Чем, кончилось?
– Его задержали.
– И? – нетерпеливо выпалил я.
Хотелось знать, зачем вся эта секретность с моим появлением, если мне не угрожает смертельная опасность.
– В этом месте сектантский оборот «его видно и не видно» приобретает новое значение. Это оказался не он, а просто промытая шестерка. Такой маскарад нетрудно устроить, никто ведь этого бомжа особо не разглядывал. Из задержанного удалось выбить лишь то, что их таких несколько было. Когда Туретт исчезал, они рядились как он и ходили по городу. Естественно, никто из них не в курсе, кто сектант вообще такой. Просто делали работу, не задавая лишних вопросов.
– Хреново. – подвел итог я. Потушенная было последними злоключениями ненависть к Туретту вспыхнула с новой силой. – Что еще? – Уставился я на парней. – Мы ведь не просто так оказались в морге.
– О, это самое интересное, – осклабился следователь и подошел к стене с телами. Потянул за ручку и выдвинул первый ящик. Там лежала молодая бледная голая девушка с посиневшими губами.
– Я, конечно, не большой поклонник некрофилии, но дама ниче такая, – прокомментировал Воронцов.
– Черт! Не тот ящик, – спохватился бывший следователь. – Не обращайте внимания, это Шайла, и она просто здесь отдыхает.
– Типа живая? – уточнила Дара
– Угу, – сказал следователь, задвинул футляр с девушкой и потянул за следующую ручку. В ящике лежало исхудалое уродливое тело. Нижняя часть почернела от запущенной до крайней степени гангрены. Дара отвернулась, сдерживая рвотный позыв. – Упс, опять ошибочка.
Псих снова задвинул ящик и потянул за следующий. Там оказался по шею накрытый белой накидкой парень лет двадцати семи на вид. Ростом чуть ниже меня. Борода скрывает перехваченное бритвой горло. Плотного телосложения. Жил он по принципу «идеальная ширина шеи равна ширине талии». Борец или гиревик. Судя по многократно ломаному носу, скорее первое.
Следователь повернул его голову. Затылок был проломлен, через дыру выглядывала сохранившаяся часть мозга. Псих откинул ткань. Перед смертью его пытали, а тот, кто убил парня, очень сильно перестраховывался. На руках и ногах ногти вырваны. В некоторых местах с него сняли целые куски кожи. В области сердца аккуратное пулевое. Печень и почки отведали финки. Бедренные артерии перерезаны. Ягодичные и икроножные мышцы срезаны до костей.
– Мясо с него уже Вася снял, а не убийцы.
Я не стал уточнять, что за Вася, потом все узнаю. Псих и Воронцов выжидающе смотрели на меня.
– Ну-у-у, – не выдержал наконец следователь. – Не узнаешь?
– Нет. – покачал я головой и тут же пожалел об этом – шею стало очень больно. Сам собой вырвался стон.
– Это же ты, кретин, – сказала Дара.
– Чего-о-о-о? – не поверил я и по-новому взглянул на мертвеца.
Глава 18. Живой мертвец
День пятнадцатый
Цитадель
Минус двадцать два градуса по Цельсию
– Представь мое удивление, – сказал Псих. – Мы бегаем тебя ищем, и тут мне звонит, мой старый тренер из клуба, ему уже лет под сто, он еще в восьмидесятых к олимпиаде боксеров готовил.
Тут я, конечно, удивился и поймал на себе еще более офигевший взгляд Дары, махнул рукой, мол, не обращай внимания, особенности мультиверсума.
– И говорит, – продолжал следователь. – Так и так, мой стажер к ним пришел, сразу в пару спарингов вышел, положил именитых ребят, оплатил занятия на две недели вперед и пропал. Я думаю, это Воронцов-то, да его там случайно полотенцем зашибут, когда вытираться будут. Без обид.
– Да понятно, – отмахнулся товарищ. – Прикинь, приходит ко мне с наездом и начинает на серьезных щах затирать за каких-то уважаемых людей, которым я неудобства доставил.
– Короче, мы не сразу разобрались, что к чему, – снова подхватил Псих. – А потом уже этого хлопца нашли. – Он кивнул на мою копию. – Хорошая новость – официально ты мертв.
– Плохая – предположительно известно, кто тебя грохнул, непонятно только, за что, – сказал Воронцов.
– Так, отсюда давайте поподробнее.
– Когда ты пропал, – начал новую фазу рассказа Воронцов. – На нас с Салагой несколько покушений устроили, да не абы кто, а общаковские.
– А они то тут каким боком? – удивился я.
– Есть одно предположение, – осторожно начал Воронцов.
– Есть предположение, – передразнил его Псих, видимо, продолжая какой-то до этого начатый разговор. – Эти два клоуна решили утаить, что их хотят хорошенько трахнуть. Если б меня рядом при очередной попытке не было, так бы и не узнал, что на них охота открыта. И сейчас бы рядом такое же изуродованное тело Воронцова лежало. Спрашиваю их, кто это мог быть. Они как два ботана на выпускном стоят мнутся. Может, это общаковские из-за того, что мы оружием торгуем.
Я не выдержал и засмеялся, но тут же пожалел об этом. В глазах потемнело. Пришлось взять паузу, чтоб отдышаться.
– Я не понял, вы меня искали или стволы сбывали?
– Одно другому не мешает, – подмигнул мне Воронцов.
– Ты ещё и торговец оружием. – произнесла потрясенная Дара. – Что дальше? Наркотики? Проституция?
– Организую для тебя и то, и другое, если будешь лезть в разговоры взрослых дядь. – последние слова я выдавил заикаясь. Меня резко начало знобить. Ноги подкосились. Дара поймала меня, не дав упасть. Взяла за талию и подсела под плечо. В этот момент из-за двери послышался голос Танка.
– Дамочка, сюда нельзя. Ой-й-й-й! – взвыл кваз. Псих с Воронцовым только начали поворачиваться, как дверь распахнулась. Кваз согнулся пополам, держась за пах, а Алиса спокойно вошла в комнату.
– Какого черта, вы, не сообщили мне, что он здесь? – крикнула Алиса.
Следователь поспешил задвинуть ящик с трупом. Я опешил от такого напора. В этой ипостаси видеть Лису мне еще не приходилось. Нижнюю часть ее лица привычно закрывал шарф. Через плечо была переброшена большая медицинская сумка.
– Мужики, не хочу никого обидеть. Я вам, правда, очень признателен за спасение, но сегодня мой рассказ будет похож на речь больного шизофазией[1]. Давайте всё завтра.
Псих с Воронцовым понимающе переглянулись.
– Только без недомолвок, – предупредил следователь.
– Само собой, – кивнул я. И правда, они тут жопу рвали, чтоб меня вытащить, некрасиво получится, если я их опрокину с информацией.
– Юная леди, – обратился Воронцов к Даре. – Не желаете составить нам компанию?
– Это последнее, о чем я мечтаю, – в своей манере ответила она. – Принимай эстафету. – бросила Дара Алисе и помогла мне опереться на железную кушетку.
Девушки разминулись на середине комнаты и, проходя мимо, смерили друг друга изучающим взглядом.
– Значит, все-таки не кукла Кен, – издевательски процедила Дара, обращаясь к квазу. Дверь захлопнулась, приглушив начавшуюся перепалку. Я не стал прислушиваться, и так понятно, что в словесных баталиях Танку с Колючкой не тягаться.
– Привет, – сказал я.
– Привет, – произнесла Алиса, опуская шарф.
– Неплохое место для встречи. Романтично, а? Что скажешь?
– Скажу, что ты все такой же болван. Теперь тебе не обязательно быть в полумертвом состоянии, чтобы увидеться со мной, – на этих словах ее рука прикоснулась к моему лбу, а взгляд остекленел. Она дернулась и отпрянула. – Тебе срочно нужно в больницу!
– Нельзя.
– Ложись на койку! – приказала она.
Я с трудом снял куртку и улегся на нее как на подстилку. Алиса поставила сумку на поднос для органов и начала доставать различные медицинские приблуды.
– Откуда ты знала, что это все понадобится?
– Видела. Я же знахарь. Будет неприятно. – предупредила она и начала разрезать на мне остатки одежды. Вросшую в раны ткань приходилось вырывать. Поначалу я просто терпел боль, но потом, видимо, хитрая знахарка вырубила меня своим умением.
***
День шестнадцатый
Цитадель
Минус двадцать градусов по Цельсию
Пробуждение отличная вещь, если знаешь, что очнешься в тепле в защищенном от всех опасностей Улья месте. Слух ласкает потрескивающие полешки. Даже капельница в руке, жажда и затекшее тело не в силах испортить тебе настроение.
Я открыл глаза. Оказалось, что лежу на низкой койке, накрытый толстенным одеялом. Завертел головой, оглядывая помещение.
– Ну, как тебе апартаменты? – весело поинтересовался Воронцов, стоявший посреди комнаты с кружкой, от которой шел пар.
Это был какой-то подвал с местами сильно осыпавшимися кирпичными стенами. Вдоль потолочной балки тянулся старый в десятках мест перемотанный синей изолентой кабель. Он оканчивался покрытой пылью маленькой лампочкой Ильича, которая едва излучала тусклый желтый свет.
Рядом располагалась еще одна койка. В центре помещения стоял бак, чаще всего такой можно встретить в бане. От него в стену тянулся дымоход. Спереди была небольшая поленница. Слева покрытая инеем входная дверь, а справа кусок фанеры на петлях, служивший дверью еще куда-то. Да уж. Клоповник тот еще.
– Хоромы, – авторитетно заявил я, припоминая парковку в разрушенном здании, в которой приходилось ночевать совсем недавно. – Где мы?
– В Зоопарке. Одна очень любезная атомитша сдала нам этот райский уголок, пока нормальное место не найдем.
– Где Дара? – спросил я.
– Кто? – недоуменно уставился на меня Воронцов.
– Дара – девчонка, которая со мной была, дерзкая такая, с кольцом в носу, – я посмотрел на него как на идиота.
Недоумение на лице Воронцова сменилось обеспокоенностью. Он придвинулся ближе ко мне и заглянул в глаза.
– Зрачки расширены, но ты под капельницей, это норма. А вот то, что ты мне втираешь, совсем не норма. Ладно, сейчас Алисе наберу, спрошу, что она там у тебя в башке нашаманила.
– Ты издеваешься что ли? – мурашки пробежали по телу. – Ну Дара! Девчонка-подросток. Зубоскалка та еще. Седая прядь. Кольцо в носу. – залепетал я.
– Все нормально, Фарт. Не надо бледнеть. Не переживай. Тебе сейчас вредно. Вот Алису вызовем и разберемся.
Голова закружилось. В душе все сжалось в комок. В этот момент открылась входная дверь. В комнату проникла волна холодного воздуха.