Он жестко усмехнулся:
— Вам бы адвокатом быть, а не полицейским.
— Ни тем, ни другим... Хочу стать архитектором по благоустройству, — ответил я. — Но вернемся к миссис Редфилд. У вас ведь тоже есть основания подозревать ее, иначе вы бы не поняли, куда я клоню.
— Что ж, возможно, — сказал он, неохотно соглашаясь. — Но это — лишь цепочка совпадений. Первое звено этой цепочки, естественно, — расположение их домов. Та женщина — если это была не миссис Лэнгстон — оставила машину Стрейдера у мотеля и до рассвета успела дойти до своего дома. Дом Редфилда, если идти через фруктовый сад, находится в четверти мили от мотеля. Но с другой стороны, если вы вздумаете подозревать всякого, кто живет на небольшом расстоянии от мотеля, то вы сможете заподозрить весь город. Ведь это — не Лос-Анджелес...
— Согласен, — сказал я. — Дальше!
Он загасил сигарету и устало вздохнул:
— Оба раза, когда Стрейдер приезжал сюда, Редфилда не было в городе.
Я кивнул:
— Я тоже об этом знаю, но как об этом сказать, чтобы меня не убрали?.. Ведь это решает все!
Он гневно ударил кулаком по столу:
— Что это решает? Разве можно обвинять женщину на основании только этого дурацкого совпадения! Послушайте, Чэтэм, ведь это — не какая-то там шлюха, которую он подцепил в пивной! Это — почтенная дама! Она была учительницей...
— Она была не только учительницей...
— Если вы намекаете на историю с ее первым мужем, то лучше давайте забудем о ней. Об этом знают все. Это был просто несчастный случай. Ни полиция, ни страховая компания ни на минуту в этом не сомневались!
— Конечно, — сказал я с горечью. — В этом и состоит беда мелких страховок. Если бы он был застрахован на сто тысяч, они наверняка бы полюбопытствовали, куда она потратила эти деньги.
— И куда же она их потратила?
— Она купила на них бар для человека, с которым встретилась за три месяца до того, как ее супруг пропустил через себя электрический ток!
Он весь напрягся.
— Что?! И кто был... — Потом он вздохнул. — Неважно, вы уверены, что это был Стрейдер.
— Именно Стрейдер это и был! На нее я наткнулся потому, что прослеживал путь Стрейдера. Молодая женщина, которую он называл Цин, с волосами цвета красного вина. И жили они в Новом Орлеане весной и летом 1954 года, между ее отъездом из Уоррен-Спрингc и появлением здесь.
С минуту, уставившись на сигарету, Келхаун молчал. Потом сказал тоном очень усталого человека:
— Ладно, рассказывайте, как вы все это узнали. Начните с вашего приезда сюда.
Я рассказал ему все, сделав небольшую паузу только в то время, пока он ходил на кухню за пивом. Когда я закончил, он сказал:
— Вы никогда этого не докажете.
— Знаю, — ответил я. — С теми данными, что я имею, не докажу.
— Вы знаете, как поступит Редфилд?
— Но ведь она совершила убийство...
— Вы этого не знаете, вы только предполагаете. И прежде чем вы дойдете вообще до убийства, вам придется заявить Редфилду, что его жена — потаскуха. Хотите попробовать?
В этот момент зазвонил телефон, стоявший на краю стола. Келхаун протянул руку и снял трубку.
— Келхаун слушает!
Минуту он молчал, потом сказал:
— Кто? Руп Халберт? О’кей, пусть подойдет к телефону! — Последовала короткая пауза, а затем: — Руп? Это Келхаун! Бармен говорит, что вы начинаете шуметь... Отправляйтесь домой... О’кей!
И положил трубку на рычаг.
Я посмотрел на него и покачал головой:
— Вы командуете по телефону!
Он усмехнулся.
— Вообще-то Руп — неплохой парень. Беда только, что после нескольких порций ему мерещатся в пиве боксерские перчатки.
Покончив на этом с Рупом, он сказал:
— Значит, вы считаете, что Лэнгстон в то утро поехал к Редфилду и застал их обоих?
— Иначе не могло быть.
— Но зачем же он заезжал? Даже если бы он забыл, что Редфилд не сможет поехать с ним на рыбалку, ему незачем было входить в дом.
— Попробуем рассуждать иначе, — сказал я. — Предположим, он знал, что Редфилда нет дома, но не знал, что там Стрейдер. Вспомните, ведь в тот раз Стрейдера зарегистрировала в мотеле миссис Лэнгстон.
Он тихо присвистнул:
— Если уж ты в чем убежден, сынок, то тебе наплевать на все. Лэнгстон пользовался огромным уважением. И не гонялся за бабами. К тому же Редфилд был его другом. И ко всему прочему, у Лэнгстона не было никаких оснований подозревать жену Редфилда.
— Я же просто сказал «попробуем», — ответил я. — Черт бы вас побрал, Келхаун! Вы просто должны согласиться, что Лэнгстон вошел в дом и что именно это и стоило ему жизни! Иначе и не могло быть!.. Возможно, что он догадывался, что она собой представляет. Возможно, он когда-нибудь видел ее в обществе Стрейдера.
Келхаун покачал головой:
— Даже если предположить, что он действительно застал их вдвоем, я далеко не уверен, что они бы его убили.
— А что, если произошла ошибка? А если они подумали, что вернулся Редфилд и впали в панику? Правда, я сам не очень уверен. Тут есть еще неясности...
— В том-то вся и штука! Здесь в ваших гипотезах зияет большая дыра, с милю шириной, и старая загадка остается. Подозрение в соучастии должно было пасть на миссис Лэнгстон, и никто его не отвел. И неопровержимый факт: убийца знала, что, если дело станут расследовать, подозрение падет на нее. Но ни у кого ни на минуту не возникло мысли, что убийство могла совершить миссис Редфилд. Ведь они со Стрейдером могли бросить труп Лэнгстона в канаву, и никто бы не заподозрил их.
— Стоп! — перебил я. — Я потратил много времени, пытаясь ответить на этот вопрос. Цинтия Редфилд и есть убийца; но она только думала, что ее могут заподозрить. Вполне естественная ошибка...
Он покачал головой:
— Не понимаю.
— Представьте себя на минуту на месте миссис Редфилд. Вы смотрите на труп человека, которого вы только что убили, и понимаете, что совершенно не имеет значения, когда и где обнаружат этот труп, — все равно люди узнают, что последним местом, куда заехал Лэнгстон, — и это можно неопровержимо доказать — был ваш дом...
— Но ведь вовсе не предполагалось, что он туда поедет... — Он замолк и уставился на меня. — Ох ты, черт возьми!
— Вот именно! — сказал я. — Она-то этого на знала! Зато видела, что Лэнгстон приехал в рыболовном костюме и что он явно заехал за Редфилдом, как это делал десятки раз. Может быть, она даже не знала, что они собирались на рыбалку. А может быть, и знала, но решила, что Редфилд забыл предупредить Лэнгстона. И в том и в другом случае она могла подумать, что и Редфилд, и миссис Лэнгстон знают, что Кендэл должен заехать в дом Редфилда...
— Черт возьми! — повторил он.
— И единственный изъян во всем этом деле, — продолжал я, — заключается в том, что, даже если все так и было, никто никогда не сможет сказать ни одного слова в доказательство. Нет ни одной ниточки, за которую можно зацепиться — ведь двое из трех участников дела мертвы, а третьему нужно только сидеть тихо и молчать. Ей никто не угрожает, ни с какой стороны.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Он кивнул:
— Абсолютный тупик.
— Подождите! — сказал я. — Существует возможность, что все было не так просто... Может быть, в то утро Лэнгстон наскочил на что-то более серьезное, чем неверная жена? И не только на них двоих?
— Вы имеете в виду человека с дробовиком?
— Да... и вспомните: женщина, которая звонила мне, чтобы отправить в тот амбар, была определенно не миссис Редфилд.
— Значит, вся ваша теория с любовником летит к чертям. Женщины, обманывающие мужей, избегают огласки и не принимают соседей.
— На первый взгляд, — сказал я. — Но я не уверен. Позвольте задать вам один вопрос: не было ли в ту ночь совершено еще одного преступления? Ограбления? Кражи? Чего-нибудь?
Он призадумался:
— Нет, кажется, ничего не было.
— Попытайтесь вспомнить хорошенько! Может быть, убийство Лэнгстона просто вытеснило это из памяти.
— Для этого мне надо просмотреть книгу происшествий. Во всяком случае, о всех происшествиях должны сообщать в контору шерифа. А что?
— Остаются кое-какие неясные моменты, — сказал я. — Когда вы пытались задержать Стрейдера, он выхватил пистолет. Кто-нибудь обратил внимание на то, что он был вооружен?
— Но ведь он только что совершил убийство. Перед этим фактом ношение оружия — пустяк.
— Это не ответ... Спрашивается: с какой целью он носил оружие? Лэнгстон был убит не выстрелом, так что пистолет тут вообще ни при чем. И вообще, убийство Лэнгстона было, по-видимому, случайным. Возможно, Стрейдер прибыл сюда не только на встречу с женщиной, но и с другой целью. Агенты по продаже земельных участков обычно не разъезжают с оружием в руках.
— Но за ним не числилось никакого криминала.
— Никакого. Но ведь все с чего-то начинают. Зачем ему пистолет? И откуда он у него взялся?
— Он был украден из магазина спортивных товаров в Тампа, около года назад. И он мог пройти через десятки рук, прежде чем попал к нему.
— Это тоже ничего не объясняет. Ведь он не нуждался в оружии.
— Минутку! — вдруг сказал Келхаун. — Вы спрашиваете меня, не было ли в ту ночь других происшествий... — Он внезапно замолчал. — О, черт возьми! Это было в Джорджии!
— Что именно? — спросил я.
— Банда чуть не разрушила весь городок, и только ради того, чтобы похитить пару паршивых сейфов. Убили человека, вывели из строя электроподстанцию, сожгли один из больших баков с бензином — словом, по меньшей мере, на сто тысяч долларов убытку, а прибыли они получили всего тысяч десять.
— И это случилось в ту же самую ночь?
— Почти наверняка... Но, черт возьми, это же было в Уи-вертоне, штат Джорджия. Почти сто миль отсюда.
— Кого-нибудь поймали?
— Гм... Насколько мне известно, никого. Но это не имеет к нам никакого отношения.
Но я уже был сам не свой:
— Вы говорите: два сейфа? Откуда их похитили?
— По-моему, один был в универсаме, а другой — в ювелирном магазине.