— Ты просто придурок. — Брэнсон пожал плечами. — Но, знаешь, придурки бывают разные, так вот ты — хороший.
— Огромное тебе спасибо.
Очевидно, позабыв, у кого тут ланч, Брэнсон без лишних церемоний отправил в рот оставшуюся картошку и аппетитно захрустел.
— Как настроение перед похоронами?
— Скорее бы все закончилось. — Грейс отпил еще сока. — Что нового по операции «Мона Лиза»? Есть подвижки с идентификацией останков?
— Возможно. Люси Сайбен считает, что она умерла примерно тридцать лет назад и на момент смерти ей было двадцать с небольшим. Сейчас мы проверяем списки всех пропавших в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти и подходящих под имеющееся описание. Временные рамки — от двадцати до тридцати пяти лет назад. Некоторых уже исключили по цвету волос. Завтра у нас будет электронный фоторобот. Нам известно, что у нее длинные каштановые волосы. Как только это сделаем, возможно, получим имя предполагаемой жертвы. Попробуем отыскать родственников. Может быть, удастся взять образец ДНК или найти стоматологическую карту.
Грейс кивнул и снова вспомнил пропавшую десять лет назад Сэнди.
— Во многих семьях, где кто-то пропал, особенно если это ребенок, комнату сохраняют в прежнем виде и ничего в ней не меняют. Может быть, удастся найти расческу, зубную щетку или что-то еще.
— Есть одна интересная деталь. Помнишь, я в пятницу показывал тебе дело Кэтрин Уэстерэм, тело которой нашли в Эшдаунском лесу?
— Да, ей было девятнадцать. Похожая внешность и клеймо «ТЫ МЕРТВА».
— Что-то ты побледнел, — заметил Гленн Брэнсон. — Как будто привидение увидел.
Грейс кивнул:
— И у меня такое же чувство. Очень мне это все не нравится. Эти убийства должны быть связаны. Клеймо, волосы, возраст жертв — слишком много общего.
— Но времени-то сколько прошло.
— «Давно то было и в другой стране, к тому же девка умерла».
— Что? — нахмурился Брэнсон.
— Кристофер Марло.
— Кто такой?
— Он написал это в 1590-м. Ну что, я все еще невежда? — Грейс доел сэндвич, допил сок, похлопал друга по спине и поднялся. — Мне пора, увидимся утром на параде.
Брэнсон не ответил — он старательно впечатывал «Кристофер Марло» в поисковую строку Гугла на своем айфоне.
Может быть, подумал Грейс, когда личность жертвы из Лагуны будет идентифицирована, им удастся установить, связывало ли что-то двух молодых женщин. В кармане завибрировал телефон. Звонила Лиз Сьюард из оперативного штаба.
— Сэр, мне только что звонил человек, который хочет поговорить со старшим следователем. Судя по голосу, пожилой мужчина. Утверждает, что у него есть информация, которая, возможно, представляет интерес для полиции. Я пыталась убедить его рассказать мне, но он стоял на своем — будет разговаривать только с вами. Дать ему ваш номер?
49
1974
— Эй, Крот, как это ты так растолстел?
— Я не Крот, — сказал он тоненьким голосом, который еще не начал ломаться. Он стоял, голый, в ванной комнате своего нового интерната, Клойстерс, в Суррее. Шла вторая неделя семестра.
Кто-то из мальчишек ущипнул его за свисающую складку жира на животе. Он даже вскрикнул от боли.
— А это как называется?
— Больно же, ты, гад!
— И кого это Крот обозвал гадом? — спросил Гор-Паркер. — Меня? Я — гад?
— Ты называешь гадом Гор-Паркера? — картинно ужаснулся розовощекий, похожий на поросенка Чаффинч. Он тоже был толстый, только этого почему-то никто не замечал.
— Не трогайте меня. Отстаньте. — Он шагнул в душевую кабинку и повернул ручку крана.
— Слушай меня, ты, наглый кусок китового жира, — сказал Гор-Паркер. — Ты своим дрочиловом прошлой ночью всем нам спать не давал.
— Я не дрочил.
— Как ты его еще находишь под таким мешком жира, — вставил Госсадж.
Остальные загоготали.
— Скажи-ка мне, Крот, ты же любишь норы да подземные ходы. Ну так вырой себе норку в лесу и дрочи там сколько тебе хочется, а? — предложил Чаффинч.
— И лучше не возвращайся, — добавил Гор-Паркер.
— Нам тут жирные дрочилы ни к чему! — подал голос Госсадж, осмелевший под защитой приятелей, сколотивших в последние дни что-то вроде клана.
— Оставьте меня в покое. — Он чувствовал, как на глаза наворачиваются слезы.
— Сестра-распорядительница сказала, что ты надул в постель ночью, — продолжал Гор-Паркер. — Так кто тут нюня?
— Я расскажу про вас мистеру Хартуэллу.
Хартуэлл был заведующим пансионом.
— В самом деле? И что ты про нас расскажешь?
— Что вы все читаете порно. Я видел журналы.
Госсадж картинно ахнул и повернулся к Чаффинчу и Гор-Паркеру:
— Боже мой, как страшно! Крот донесет, что мы читаем порно. А что такое ты читаешь, а, Крот? Что такое ты читаешь, отчего тебе надо подрочить? Книжки про подземные ходы?
Остальные засмеялись.
— Сам ты дрочила, — угрюмо произнес он и, шагнув под струю, начал намыливаться, а чтобы мыло не лезло в глаза, зажмурился.
Внезапно кто-то схватил его за оба запястья. В следующую секунду его выдернули из-под душа.
— Эй! — крикнул он. — Эй! — Открыл глаза и тут же ослеп от едкого мыла.
Подошвы заскользили по душевому поддону, потом по линолеуму. Он заморгал, но лучше не стало. Он почувствовал, как его поднимают, а потом окунают в воду. В ванну.
Голову сунули под кран, из которого полилась чуть теплая вода. Прямо в лицо.
— Не надо! У-у-у-у-у! — Он попытался закричать, но только глотнул воды. Его заставили наклониться и не отпускали.
— Помогите! Спасите!
Дышать стало нечем. Он запаниковал, завертелся. Он тонул.
Потом его резко толкнули вперед. Хватая воздух, он слышал рядом, в паре дюймов, грохот струй. Его дернули назад, и вода снова заполнила рот и нос.
Он дергался, брыкался, вертелся, отчаянно пытаясь освободиться, но его держали крепкие руки.
— Ты грязный ублюдок, Крот! — крикнул Госсадж. — Кроты роют землю. Ты должен быть весь в грязи.
— Может, отрезать ему писун и яйца, чтобы не дрочил! — предложил Гор-Паркер.
Он глотал воду, трясся, захлебывался, вырывался.
А потом вдруг услышал голос. Знакомый. Суровый. Взбешенный.
— Что такое здесь происходит? Госсадж? Гор-Паркер? Чаффинч? Вы что это делаете? Одеться — и немедленно в мой кабинет!
Голос принадлежал Теду Хартуэллу, человеку, в страхе перед которым Крот жил с первого дня прибытия в Клойстерс и имевшему репутацию поборника строгой дисциплины.
Но в то воскресенье Хартуэлл стал его спасителем.
50
Воскресенье, 14 декабря
Грейс посмотрел на вырванный из блокнота Гленна Брэнсона листок. Доктор Джейкоб Ван Дам. Имя человека, с которым разговаривала Лиз Сьюард и который настаивал на том, чтобы поговорить лично с ним.
Что-то знакомое.
Он торопливо прошел по коридору, включил свой компьютер и впечатал в строку поиска Гугла имя доктора.
И сразу же получил ответ. Так вот почему это имя показалось ему знакомым. В свое время доктор Ван Дам считался одним из ведущих судебных психиатров в стране. Однако, судя по дате рождения, он уже давно должен был выйти на пенсию. Интересно, что же ему нужно.
Грейс набрал номер.
После пятого гудка ему ответил дрожащий мужской голос.
— Доктор Ван Дам?
— Да, кто это? — осторожно спросил голос.
— Детектив-суперинтендент Рой Грейс, старший следователь по делу об исчезновении Логан Сомервиль. Я так понимаю, вы хотели поговорить со мной?
— Э, да, спасибо, что позвонили. Я бы не стал отвлекать вас по пустякам, но дело в том… Видите ли, кое-что произошло, и это не дает мне покоя уже два дня. — Он замолчал.
— Расскажете? — подтолкнул его Грейс.
— Прежде всего, должен сказать, что Логан Сомервиль — моя племянница.
— Так…
— В пятницу у меня был весьма странный пациент по имени Харрисон Хантер. Вам это имя что-нибудь говорит?
— Харрисон Хантер? — Грейс записал имя. — Нет, ничего не говорит.
Собеседник произносил слова с раздражающей медлительностью.
— Сказал, что он анестезиолог, но проверить это утверждение мне пока что не удалось.
Грейс сделал еще одну запись.
— А потом он сделал довольно странное заявление. Я не сразу связался с вами, поскольку, по правде сказать, счел его фантазером. Подобных ему я за годы работы повидал немало. Так вот, этот человек заявил, что знает все о похищении Логан. В подтверждение своих слов он сказал, что у Логан есть татуировка или некий знак на правом бедре.
— На правом бедре? — с внезапно пробудившимся интересом спросил Грейс.
— Так он мне сказал. После его ухода я незамедлительно позвонил матери Логан, узнал имя ее жениха, связался с ним и спросил, есть ли у Логан татуировка. Он с полной уверенностью ответил, что никакой татуировки у нее нет. — Психиатр помолчал. — Я обсудил эту проблему с женой, но дело в том, что родители Логан — ее мать приходится мне сестрой — крайне обеспокоены.
— Это понятно, — сказал Грейс.
— Их также беспокоят отношения Логан с женихом. Похоже, она недавно разорвала помолвку, а он не мог это принять. Не исключено, что, отвечая на вопрос о татуировке, он мне солгал.
— Почему вы думаете, что он мог солгать?
— У меня нет объяснения. Если только, как думают ее родители, он не стоит за всем этим.
— Доктор Хантер как-то описал эту татуировку?
— Да. По его словам, это надпись «ТЫ МЕРТВА».
Поблагодарив за звонок, Грейс несколько минут сидел, переваривая услышанное. Потом сделал три телефонных звонка. Первый — Гленну Брэнсону. Грейс попросил его отправить одного из детективов в Лондон к доктору Ван Даму. Второй — главному констеблю Тому Мартинсону. И третий — помощнику главного констебля Кэссиану Пью. Двух последних он попросил о встрече.
В свете последней информации нынешнее расследование вполне могло превратиться в одно из крупнейших за всю историю суссекской полиции. Такой поворот, несомненно, вызовет огромный интерес со стороны как национальных, так и зарубежных средств массовой информации, и в таких условиях для него крайне важно сохранить контроль над расследованием. К тому же его прямая обязанность состоит в том, чтобы выработать с представителями общественности и лицами, формирующими общественное мнение, меры по предотвращению паники среди населения. И еще он скажет начальству, что обстоятельства требуют незамедлительного создания группы «Голд».