дежда. Что-то происходит! Может, ее нашла полиция?
Свет погас. Ее снова окружали тьма и тишина.
— Эй! — крикнула она. — Эй! Помогите! Помогите мне! Пожалуйста, кто-нибудь, помогите мне!
66
Среда, 17 декабря
В три пополудни, через полтора часа после окончания брифинга, Рой Грейс проверил онлайн-версию «Аргуса» и остался доволен увиденным. Шивон Шелдрейк сдержала слово, дав заголовок, о котором он просил.
БРАЙТОНСКИЙ КЛЕЙМОВЩИК ДАЕТ ВАЖНЫЕ УЛИКИ
В заметке приводились слова, сказанные Грейсом на брифинге относительно вещей, присланных, предположительно, серийным убийцей Кэти Уэстерэм и только что опознанной жертвы из Лагуны, Денизы Паттерсон.
Грейс заявил, что убийца допустил большую ошибку, снабдив полицию важными для следствия уликами.
Текст заявления составил психолог Тони Балаж, и Грейс выучил его наизусть. Оставалось только надеяться, что тщательно подобранные слова спровоцируют ожидаемый отклик. Тем временем эксперты уже работали с приложенной к водительским правам сопроводительной запиской и пластиковыми конвертами, в которых они лежали.
В очередной раз оставшись без перерыва на ланч, Грейс поспешил на парковку перед Суссекс-Хаусом. План был такой: заскочить домой, по возможности поговорить с Клио и, может быть, немного помочь ей со сборами. По пути он жевал засохший «твикс» с белыми крапинками на шоколаде — батончик отыскался в бардачке под кучей парковочных талонов. Вкус был никакой, но жаловаться не приходилось — он вдруг понял, что готов съесть едва ли не все что угодно.
Прихватив купленный по пути большой букет цветов, Грейс открыл переднюю дверь и застыл в изумлении на пороге. Обе подруги Клио, ее сестра Чарли и родители — все были здесь, и все трудились не покладая рук: заворачивали вещи в упаковочную бумагу и укладывали их в ящики и коробки. Наверху плакал Ной.
— Рой, привет! — Чарли расцеловала его в обе щеки. Она всегда ему нравилась — более молодая, более круглолицая и никогда не унывающая копия Клио. — Ной совсем расхныкался, бедняжка, по-моему, у него режется зубик. — Она посмотрела на цветы. — Это ты ей?
— Да.
— Хороший план. Возможно, ты еще и спасешь свой брак. — Чарли усмехнулась.
Поздоровавшись и поблагодарив на ходу родителей жены и двух ее подруг, он взбежал по лестнице и вошел в комнату Ноя. Клио сидела на стуле возле кроватки, держа на руках и баюкая сына, и Грейса поразило ее бледное, измученное лицо. Увидев его, она равнодушно кивнула.
— Это тебе, дорогая. — Он протянул цветы.
— Отлично. Их тоже надо упаковать.
— Ну перестань! — Грейс подошел ближе, с нежностью посмотрел на сморщенное личико Ноя и поцеловал жену в лоб.
Она вяло улыбнулась:
— Извини. Столько всего навалилось разом. Вдобавок ко всему я начинаю спрашивать себя, правильно ли мы делаем, переезжая за город. Здесь, когда я начинаю сходить с ума от этого малыша, можно выйти с ним на улицу, увидеть жизнь, краски, людей. А что я буду делать в Хенфилде? Беседовать с коровами и овцами?
— Многие говорят, что в деревнях народ дружелюбнее, чем в городах.
Ной опять заплакал, а у Грейса зазвонил телефон.
Он вышел из комнаты. Человек на другом конце линии говорил на ломаном английском, и голос казался смутно знакомым, но Грейс, думая о словах Клио и слушая крики Ноя, узнал его не сразу.
— Рой, алло? Я говорю с Роем Грейсом?
— Да, кто это?
— Марсель Куллен! Что с тобой, старческое слабоумие? Не узнаешь друга из Германии?
Грейс закрыл дверь в комнату Ноя и прошел в их с Клио спальню, где было тихо.
— Марсель! Привет! Как ты? Рад тебя слышать. Что-то случилось?
Марсель Куллен служил в мюнхенской Landeskriminalamt, аналогичной британскому Управлению уголовных расследований. Они познакомились и подружились пять лет назад, когда Куллен приезжал в Суссекс по программе шестимесячного обмена. Полтора года назад они встречались еще раз — тогда Рой летал в Мюнхен в связи с сообщением о том, что там вроде бы видели Сэнди. Сообщение не подтвердилось.
— У нас все хорошо.
— Как дети?
— У них тоже все хорошо. Моему сыну Дитеру уже два года, и он сводит нас с ума. Как говорят у вас, в Англии, ужасные двухлетки.
— Да. Ну, у меня самого теперь сын. Ты, может, даже слышишь его сейчас.
— Вот как? У тебя сын? Ты снова женился?
— Женился — и очень счастлив. Тебе бы надо познакомиться с моей женой.
— Привози ее в Мюнхен. Как зовут?
— Клио.
— А сына?
— Ной.
— Так вот, я почему звоню. Насчет твоей жены… бывшей жены, Сэнди, да?
— Сэнди? — Внутри у Роя вдруг все похолодело.
— Здесь, в Мюнхене, в больнице, есть женщина. Привезли на «скорой» — ее сбило такси, когда она переходила улицу. И тут же какой-то парень на мотоцикле подхватил ее сумочку и скрылся. Мир не без добрых людей, да?
— Обычное дело. У нас такие тоже водятся. Ты уверен, что это просто дорожное происшествие, а не что-то другое? Не умышленный наезд?
— Уверен. Были свидетели — она ступила на дорогу и посмотрела не в ту сторону. Такая ошибка свойственна англичанам — вы ведь до сих пор по неправильной стороне ездите!
Грейс улыбнулся, но нервы уже натянулись и звенели. Едва услышав имя Сэнди, он ощутил глубоко внутри себя ледяной холодок. Словно в комнате вдруг возник и прошел сквозь него призрак.
— Ну так что?
— Женщина сейчас в коме, так что личность окончательно не установлена, но, похоже, она использовала фамилию Ломан. Так сказал ее сын. Алессандра Ломан.
— Сколько ему?
— Мальчику десять лет.
— Марсель, у нас не было детей, и она пропала уже больше десяти лет назад.
— Да, знаю. Это ведь только предположение. Но возраст вроде бы подходящий. И внешне похожа, хотя, конечно, тем фотографиям, что у меня, уже больше десяти лет. А вот волосы не светлые, а темные. Я подумал, не послать ли тебе фотографию, чтобы ты сам определился? Можно?
— Конечно, — отозвался Грейс с готовностью, которой не чувствовал, и отошел подальше, чтобы Клио не слышала этот разговор. Неужели кошмар, преследовавший его с тех самых пор, как он влюбился в Клио, станет явью?
— О’кей, подожди немного, я вышлю тебе несколько фотографий.
— Danke!
— Не за что! Извини за беспокойство.
— Никакого беспокойства. Спасибо, Марсель, что позвонил.
— Может, скоро увидимся, а?
— Я бы хотел, чтобы Клио посмотрела Мюнхен. Красивый город.
— Приезжай с ней и сыном. Будем рады. Наш дом — твой дом.
— Может, и получится.
— Давай в следующем году, сходим вместе на Октоберфест?
— Я даже свои ледерхозен[12] наглажу!
Закончив разговор, Грейс опустился на кровать и задумался. Звонок Марселя снова разбудил спавших демонов. И так случалось каждый раз, когда он думал, что призрак Сэнди упокоился наконец навсегда.
Дверь открылась, и в комнату вошла Клио.
— Извини, дорогой, — сказала она с улыбкой. — Просто сейчас действительно очень трудно. Я не хочу на тебя злиться.
Он поднялся и обнял ее.
— Чувствую себя такой беспомощной, такой никчемной. Извини. Я уже давно решила, что никогда не стану между тобой и твоей работой. Наверное, просто не ожидала, что ребенок — это так трудно. Но все равно я бы не хотела ничего другого.
— Я тоже. Вот возьмем няню, и сразу станет легче. Ничего, прорвемся.
— Обязательно.
В кармане, извещая о поступившей почте, завибрировал телефон. Грейс извинился — мол, надо в туалет — и прошел в ванную, где, чувствуя себя обманщиком, и открыл имейл.
Файл от Марселя Куллена в формате jpeg.
Грейс открыл его и впился взглядом в женское лицо на экране. Целую минуту он молча смотрел на него, держа телефон дрожащими руками. Возможно ли, что это она? Сэнди?
Лицо было отекшее, в синяках и ссадинах, частично забинтованное и с пластырем на носу. Да, сходство присутствовало. Он не видел, какого цвета у нее глаза — они были закрыты и сильно опухли, — но видел морщинки там, где их никогда не было у Сэнди. Однако как-никак прошло десять лет. Мешала и непривычная, мальчишеская, стрижка — короткие каштановые волосы. Он увеличил изображение, но картина не изменилась. Возможно, да. Но… Но…
Господи, а если это и впрямь она?
Как это скажется на Клио и Ное? На его жизни? Выделить время, чтобы слетать в Мюнхен и там, на месте, убедиться самому — она или не она, — он сейчас никак не мог.
Грейс открыл новое приложение и написал немецкому детективу короткое письмо.
«Спасибо, Марсель. Я понимаю, почему ты прислал фото, но, по-моему, это не она. Пожалуйста, как только узнаешь о ней побольше, дай мне знать. А пока — с Рождеством. Надеюсь, скоро увидимся».
Он спустил воду в туалете, открыл на секунду кран, положил в карман телефон и вернулся в спальню.
Клио посмотрела на него как-то странно.
— Ты в порядке, дорогой?
— Да, спасибо. А что?
— Вид у тебя такой, словно привидение увидел.
67
Четверг, 18 декабря
На следующее утро, в восемь, за полчаса до начала совещания, Рой Грейс сидел у себя в кабинете, просматривая записи, сделанные на вечернем собрании группы «Голд». Все сошлись на необходимости продолжить нынешнюю стратегию в отношении средств массовой информации.
На столе лежала записка от Гленна Брэнсона, касавшаяся Денизы Паттерсон. Оказывается, ее родители до сих пор жили в том же, что и тридцать лет назад, доме в Олдвик-Бей. Спальню дочери они сохранили в неприкосновенности, как своего рода святыню, и волосы из щетки были отправлены на ДНК-тестирование. Нашли и название стоматологического кабинета, куда ходила Дениза, — результаты сравнения по зубной карте ожидались ближе к вечеру.
От работы Грейса отвлек стук в дверь, вслед за которым в офис вошла явно взволнованная сержант Таня Кейл с бумажным пакетом «Джиффи бэг» в руке.