Поттинг записал все дословно.
— А теперь, — сказал Эндрю, глядя на экран, — тот, который воспитатель написал исключительно для школьного архива. «Эдвард Крисп — очень странная личность. Сблизиться с ним и даже понять, о чем он думает, невозможно. Он держит все в себе, у него мало друзей, и я, если уж откровенно, чувствую в нем глубокое расстройство и дефицит эмпатии. Отчасти я объясняю это разводом его родителей и отчасти травматическим случаем в его жизни, имевшим место зимой 1976 года, когда в Хоувской лагуне на его глазах утонула девушка. В первые дни пребывания в школе подвергся преследованиям со стороны группы мальчиков. Не имея медицинской квалификации, рискну все же предположить, что Эдвард Крисп демонстрирует классические симптомы социопата. Уверен, его ждет успех, поскольку эти самые социопатические тенденции способствуют продвижению наверх. Но не уверен — в случае, если он выберет медицинскую карьеру, — что захочу стать его пациентом».
Поттинг пожевал губу.
— Да, портрет не самый приятный. Но верный. А что там с его отсутствующими товарищами?
— Хм… — протянул нерешительно Эндрю. — Вообще-то интересное получается совпадение. Всего лишь на прошлой неделе я готовил отчет по его одноклассникам. Так вот получается, что трое из тех, что учились вместе с Эдвардом Криспом в Ларк-Хаусе, как будто исчезли с лица земли. Очень, очень странно.
— Странно в каком смысле? Люди пропадают — такое случается, и в этом нет ничего странного. В Соединенном Королевстве их численность ежегодно измеряется тысячами. И находят далеко не всех. Так что исчезновение троих не представляется мне чем-то особенно примечательным.
— Троих, которые учились непосредственно с Криспом и жили в одном общежитии? — нахмурился бригадир. — Я бы сказал, что это очень странно. Да, наши парни умирают, эмигрируют, уезжают за дальние моря, но большинство из них мы обычно отыскиваем — у нас это получается. — Он пощелкал клавишами и снова посмотрел на экран. — Об исчезновении каждого из этой тройки в полицию заявили члены семьи, и ни одного, насколько нам известно, так и не нашли.
— Сколько учеников в Ларк-Хаусе? — спросил Поттинг.
— Во времена Криспа там было семьдесят восемь мальчиков. Трое пропавших из семидесяти восьми — процент довольно высокий с учетом той ужасающей статистики, которую вы здесь привели.
— Пропали и считаются, предположительно, мертвыми? — заинтересовался наконец Поттинг.
— На этот вопрос я вам ответить не могу. Но все они поступили сюда в 1974-м. И после 1993-го — больше двадцати лет — от них ни слуху ни духу. На время исчезновения всем было около или чуть больше тридцати.
— И каждый дружил с Эдвардом Криспом?
— Не могу сказать, что они дружили. Эти трое были немного — на год или около того — старше, но, когда тебе тринадцать, разница в год весьма существенна.
— Можете назвать их имена? — спросил сержант, держа наготове ручку.
После короткой паузы казначей кивнул:
— Феликс Гор-Паркер, Маркус Госсадж и Харрисон Чаффинч.
Поттинг записал, потом продиктовал Эндрю номер своего сотового — на случай, если тот вспомнит что-то еще, — и вернулся к машине. Несколько секунд он сидел за рулем, просматривая записи, потом повернул ключ зажигания. Выезжая с территории школы, сержант думал о Криспе, и эти мысли тревожили его все больше и больше.
Съехав на обочину, он достал телефон и позвонил Рою Грейсу.
90
Суббота, 20 декабря
Без четверти шесть Рой Грейс поблагодарил Поттинга, дал отбой и, повернувшись к Брэнсону, рассказал об изысканиях сержанта. Детективы сидели в тесном офисе «Раундстоун-караван-парка» перед мониторами системы наблюдения, охватывавшей большую часть городка. Они ждали. Ждали появления человека, идущего с неестественно прямой спиной, широко расставляя ноги.
— Классические симптомы социопата? — недоверчиво повторил Брэнсон. — Это в семнадцать-то лет?
— Социопатия проявляется уже в четырехлетнем возрасте. Просто они умело это скрывают.
— Похоже, учитель как в воду глядел.
Грейс пожал плечами:
— Возможно. Три человека из тех, что учились с Криспом в одно время, пропали без следа. И что бы это могло значить?
— Совпадение?
— Все трое — мужчины. В профиль жертв — женщин с длинными каштановыми волосами — не вписываются.
— Нет, — задумчиво сказал Грейс, мысленно возвращаясь к разговору с бывшим инспектором Роном Гилбартом. Действительно ли Крисп убил ту девушку в Лагуне, как и подозревал Гилбарт? Убил ли он потом и тех трех выпускников? Каким мог быть мотив? Сведение счетов? Определенно нет. Может быть, этим троим требовалось исчезнуть по какой-то причине? Зачем? Стать наемниками? И никто не обратил на это внимание?
Он позвонил Аннализе Винир, продиктовал фамилии трех пропавших молодых людей и попросил найти все, что имеет отношение к проводившимся расследованиям.
За окном уже стемнело. За последний час они не увидели ни одной живой души. Натали Моррис объяснила, что в это время года городок вымирает и остаются только те немногие, что живут здесь постоянно. За все новогодние праздники приедут, может быть, человек десять в лучшем случае.
Грейс позвонил Клио на мобильный, но связь была плохая.
— Да, мы еще здесь, — сообщила Клио, безуспешно маскируя усталость наигранной бодростью. — Пытаюсь разобраться, что к чему, но у нас тут полнейший хаос. Вот только к Марлону это не относится — он в своем новом домике чувствует себя прекрасно!
Грейс улыбнулся:
— Буду, как только смогу, но боюсь, рано не получится.
— Как дела?
Телефон запищал.
— Я сейчас перезвоню, — сказал он, переключаясь на входящий звонок.
Это был Хейдн Келли.
— Рой, я закончил сравнительный анализ отпечатка доктора Эдварда Криспа и отпечатка из подземного гаража, где похитили Логан Сомервиль. Качество второго, того, что остался на масляном пятне, не очень хорошее, так что, боюсь, допуск значительно расширен. Сходство определенно есть, но и сомнений остается немало. О полном совпадении речи нет, я бы сказал, где-то процентов пятьдесят-шестьдесят.
— То есть вполне вероятно, что след оставил и не доктор Крисп, так?
— Да, — извиняющимся тоном подтвердил судебный ортопед. — В общем, именно так. — Он помолчал. — Но столь же вероятно, что след все же принадлежит доктору Криспу, так что я бы на этом основании исключать его не стал.
Стараясь скрыть разочарование, Грейс заметил, что сравнения редко дают более определенный результат.
— Спасибо, Хейдн, вы нам помогли. Для однозначного вывода, как вы и говорите, не годится, но еще пунктик против него. — Он дал отбой и тут же услышал, как снаружи остановилась машина.
Оба детектива подошли к двери и выглянули в темноту.
Молодой, полный юношеского задора, с широкой улыбкой на лице, констебль Пит Коппард бежал к ним, размахивая какой-то бумажкой:
— Подписали, сэр! Ордер на обыск! Судья Джулиет Смит подписала! Она такая милая!
Не прошло и минуты, как восемь спецназовцев, все в бронезащите, один с тараном, другой с гидравлическим домкратом, подошли к домику R-73. За ними, кутаясь в пальто от леденящего холода, подтянулись Грейс и Брэнсон. Мороз уже прихватывал землю. Одного кинолога отправили прикрывать тыл, другого — главный и боковой выходы в парк, на случай если с вертолета кого-то пропустили и он попытается скрыться.
Двое спецназовцев поднялись по ступенькам к входной двери, постояли несколько секунд, потом первый раскачал тяжелый металлический таран и ударил в дверь. Таран отскочил. Тогда второй спецназовец пустил в ход домкрат. Коробка заскрипела, застонала и согнулась.
Первый снова ударил тараном, и на этот раз дверь немного поддалась, роняя чешуйки краски. Он ударил еще и еще, и с каждым ударом дверь понемногу уступала. Наконец спецназовец сделал шаг назад — передохнуть и вытереть пот с лица.
— Это что ж за чертовщина такая? — проворчал он. — Форт-Нокс, что ли?
Собравшись с силами, он еще раз ударил тараном в дверь, и замок не выдержал, дверь распахнулась и с силой ударилась о стену. Два других спецназовца тут же взбежали по ступенькам и вошли в домик.
Оставшись на улице, Грейс видел, как пронзают темноту лучи фонариков.
Секунд через тридцать в домике зажегся свет. В дверном проеме возникла высокая сухощавая фигура опытного инспектора Джона Уолтона.
— Никого, сэр, — сказал он, обращаясь к Рою Грейсу. — Но местечко чудное!
Грейс поднялся на крыльцо и вошел. Брэнсон последовал за ним. Внутри домик воспринимался не таким тесным, каким казался снаружи. И еще здесь было холоднее, словно в леднике. Грейс поморщился, уловив несвежий, протухший запах, как будто пролили и не вытерли как следует скисшее молоко. Центром зоны отдыха служил деревянный обеденный стол, на котором рядом со стопкой газет высилась башня папок. Другая такая же башня обосновалась напротив на встроенной софе, вероятно использовавшейся и как дополнительная кровать. За большим, подвешенным на стене телевизором виднелась крохотная кухонька, а за открытой дверью-гармошкой — кровать. Но все это его сознание лишь зафиксировало, а внимание привлекло другое.
— Вот дерьмо, — выругался Гленн Брэнсон, взглянув на дату выхода лежавшей сверху газеты. В заметке на первой странице речь шла о предполагаемом похищении Логан Сомервиль. — Это же прошлая суббота. Он был здесь совсем недавно. — Инспектор достал из кармана перчатки, натянул и стал пересматривать газеты.
Грейс едва слышал, что говорит друг. Взгляд его скользил по стенам и окнам с опущенными жалюзи, почти полностью скрытым фотографиями одного и того же размера — восемь на десять. Каждая была снабжена ярлычком с отпечатанным именем и датой. Возраст женщин на них варьировался от семнадцати-восемнадцати до двадцати пяти-двадцати шести. Одни показывали только снятое крупным планом лицо, другие — еще и верхнюю часть тела. Большая часть снимков была сделана в открытых, публичных местах, с узнаваемыми видами Брайтона и Хоува на заднем плане. Объединяла всех женщин одна общая черта: стиль прически, длинные каштановые волосы.