У воды
У воды разносится в полдень
Беззвучное эхо.
Скорбно льющихся воспоминаний
Боль без предела.
Замирает, коснувшись слуха,
Отзвук безмолвный.
У воды нет ни жизни, ни смерти,
Ни голоса в песне.
Сам я ненаписанный стих –
Нет меня? Есть я?
Промелькнут вдали человек ли, зверь –
Скроются из виду…
В бесконечном потоке красок,
Запахов, света…
Мураяма Кайта
Развлечения смерти
Я теперь для смерти – товарищ по играм.
Задыхающийся, бледный, простертый на ложе.
От зари до зари под этим прекрасным небом
До потери разума играю, играю со смертью.
Для нее мои легкие – лучшие игрушки.
Отдавать их я не хотел, но, видно, придется.
Залучила их смерть
И возвращать не желает.
Отпустила на миг –
И вот истекаю кровью.
О, коварные, гнусные уловки смерти!
Вновь и вновь все ту же игру затевает.
Вот опять она примеряется к игрушкам –
Эта мерзкая смерть, партнерша моя по играм…
Татихара Митидзо
К изначальному
Этот скудный рельеф, где прощальным даром
небесным
Вулканический пепел порой осыпает деревню…
Словно грустные воспоминанья о прошлом,
Хлопья с шелестом ложатся на кровли, на кроны
деревьев.
Озаряя цепь дальних гор, ярко луна сияла.
Опершись на раму окна, я беседовал со знакомым.
По углам комнатушки, словно в глухом ущелье,
Растекались лунные блики, звучали отзвуки смеха.
О, познать неисповедимое сердце! Постигнуть душу!
Собеседник вдруг потянулся поймать муравьишку –
Этот жест показался мне таким забавным…
Но с каких же пор курится дым над вершиной?
И за сколько вечеров соткали люди преданье,
Сказ об огненной горе, что Элизабет довелось
услышать?..
К ветру
Тусклый свет вечерней зари сменяется мраком.
В глубине его вершится рожденье жизни.
Никому не дано пресечь извечное круговращенье.
В беспросветной тьме зарождается луч рассвета.
О блуждающий неприкаянно по свету!
О бесформенно растекающийся в пространстве!
Возвращайся, о ветер!
Завершив свои странствия, возвращайся!
В долгой, долгой дреме
Собираются разлученные души, чтобы вновь
воссоединиться,
Но никому не дано стать свидетелем этой встречи,
о ветер!
Ныне ты в беспокойном стремленье
Взметаешься к ясным звездам,
И не сдержит тебя любовь, что схожа с песней.
Сэнкэ Мотомаро
Мой ребенок пошел
Мой ребенок пошел.
Опущенный на огромную землю,
Словно птица с подрезанными крылами,
Переваливаясь и спотыкаясь,
Он бежит, убегает от меня по дороге.
Синева небес висит над земным шаром.
Бездна синевы – и солнце над нею
Попирает огромные облачные волны.
Из глубинных недр земли дует прохладный ветер.
Я иду вслед за моим ребенком.
Скрип телег
Часов с двух пополуночи по улицам Сугамо[123]
Тянутся бесчисленные крестьянские телеги,
Тянутся обозы из деревни в город.
«Кара-кара» – сухие деревянные оси,
«Кара-кара» – все громче, ни на миг не стихая.
Ни единого человеческого голоса не слышно –
Только этот бодрящий скрип, монотонный, мощный
Скрип тележных колес – тысяч или десятков тысяч,
Многократно повторяясь, в небесах отдается.
Издалёка льются чарующие звуки:
Монотонная мелодия «кара-кара-кара»
Отдается в небесах, стократно повторяясь,
И, коснувшись земли, звучит плясовым напевом.
Скрип тележных колес всю ночь напролет
не смолкает,
Будто ангелы витают над спящим кварталом,
В вышине кружат с радостной песней.
Облако
Облако проплывает,
Словно распростертое крыло ангела в небе.
Где пристанище сыщет оно?
Вдаль мчится, не зная покоя…
Мои стихи
Все стихи мои – поэзия обыденной жизни.
Так я вижу ее, так чувствую – как умею.
В немудреных строках стихов я воспеваю
Мне присущие любовь, ненависть, радость –
Чувства, свойственные каждому человеку.
Всем не чужды эти стихи, в них каждый найдет
отраду –
Ведь на свете много людей, чьи чувства
с моими схожи.
Я хочу одного – лучшей жизни и лучших песен!
Фукуси Кодзиро
Новое рождение
Это сила жизни.
Это любви твоей сила!
Где б ты ни был, куда бы ни шел, сияй повсюду!
О, не думай, что мир погружен во тьму, –
Просто люди не делятся светом.
Ты дитя солнца,
Дитя природы,
Дитя цивилизации!
Ты дитя, которое Мать-Природа
Вскармливает своею кровью, –
Ты внебрачное дитя Природы.
Тем, кто любит природу,
Она дает безграничные силы,
Одаривает глубиною жизни:
Сколь ни черпай – всего не исчерпаешь.
Ощути же свою истинную силу,
Пролей истинные слезы,
Дна непреложной истины достигнув,
Проживи Истинную жизнь в этом мире!
Рабочим
Только нам и вам
Выпала прекрасная доля –
Строить город Великой музыки, вечного звучанья.
Лишь о нем все мои мечты – и, верно, о том же
Грезят нынче тысячи, десятки тысяч.
Верю, эту мечту никто у нас не отнимет!
Не жалейте же сил!
Друзья мои!
Братья!
За работу, исполнены радости и силы!
Нет на свете людей достойнее, чем мы с вами!
Если нас не станет, мрак воцарится над миром!
Краткие сведения об авторах
Поэзия танка
Настоящее имя Масаока Цунэнори. Родился в Мацуяма, префектура Эхимэ. Писать начал с ранних лет. В 1890 г. поступил на литературный факультет Токийского университета. В возрасте двадцати двух лет заболел туберкулезом, что и побудило его взять псевдоним Сики (Кукушка) – птица, у которой, согласно поверью, при пении идет горлом кровь. В 1892 г., поселившись в Нэгиси, под Токио, целиком посвятил себя преобразованию поэзии хайку и танка. Выдвинул принцип «отражения жизни» (сясэй) как основополагающий компонент поэтики объективного реализма. Произвел переоценку ценностей в области поэзии традиционных жанров, по-новому охарактеризовав творчество Басё, Бусона и поэтов танка первой половины XIX в. Возглавил общество танка «Нэгиси» и кружок поэтов хайку, впоследствии основавший журнал «Хототогису» («Кукушка»). В последние годы жизни Сики, парализованный и прикованный к постели, продолжал слагать стихи, диктовать литературно-критические статьи и рисовать с натуры. Его личность и творчество оказали огромное влияние на поэтов танка и хайку ХХ в.
Настоящее имя Ёсано Хироси. Родился в Киото в семье буддийского священника. С детства изучал китайскую классику и рано начал слагать стихи на китайском языке. В возрасте девятнадцати лет переехал в Токио, где стал учеником известного филолога и поэта жанра танка Отиаи Наобуми. В середине 90-х гг. Тэккан выступил с резкой критикой деградирующей поэзии танка и призвал современников к реформе традиционного стиха. Возглавил литературное объединение «Синсися» («Новая поэзия»). Его первый сборник «Север, юг, восток и запад» (1896), носивший воинственную националистическую окраску, имел сенсационный успех. В 1900 г. Тэккан основал литературный журнал «Мёдзё» («Утренняя звезда»), который на протяжении девяти лет оставался рупором новой поэзии романтического направления. Бурный роман с поэтессой-южанкой Хо Акико (впоследствии ставшей его женой и прославившейся под именем Ёсано Акико) заставил Тэккана обратиться к любовной лирике. После публикации сборника переводов поэзии французского символизма в 1914 г. Тэккан почти полностью отошел от поэтического творчества и занялся лингвистическими исследованиями.
Родилась в Осака в богатой купеческой семье, получила прекрасное классическое образование. Рано начала писать танка и в 1900 г. опубликовала большой цикл стихов в журнале «Мёдзё» («Утренняя звезда»). Страстно полюбив молодого поэта Ёсано Тэккана, главного редактора «Мёдзё» и руководителя Общества новой поэзии, Акико бежала из дома к любимому в Токио. Тэккан, расторгнув первый брак, женился на Акико. Нежную привязанность друг к другу они пронесли через всю жизнь. Романтическая история поэтов-любовников запечатлена в книге стихов Акико «Спутанные волосы», которая по праву считается жемчужиной новой японской литературы, и во многих последующих сборниках поэтессы. Творчество Акико, возглавившей вместе с Тэкканом группу романтиков «Мёдзё», определило новое направление в лирике традиционных жанров, разбив оковы условности, наполнив поэзию могучим пафосом, одухотворив ее силой подлинного чувства.