«Познавательно»? Да Пэтти готова была поклясться, что Эрни очарован тихой деревенской жизнью! Взглянув на Сонную Заводь глазами Эрни, она поняла, что оставила в родном городке немало хорошего. Пусть жить там она больше не сможет, но никогда не перестанет любить родительский дом.
– Я… должно быть, я ошиблась в твоих чувствах, – пробормотала она.
– Я сказал, что не заинтересован в серьезных отношениях, так оно и есть. Ты хочешь со мной расстаться? Твое право. Но мне жаль терять хороший секс. Мы изучили друг друга, нам хорошо вдвоем в постели – так почему бы не продолжить наши встречи? – Эрни устремил на нее непроницаемый взгляд. – Конечно, если ты сможешь совладать со своими чувствами.
Голова у Пэтти пошла кругом. Он предлагает «голый секс», секс без близости, без обязательств. Путешествие в страну фантазии. То, о чем она и мечтала. Почему же теперь предложение Эрни звучит для нее утонченной пыткой?
Пэтти представила, как они с Эрни дарят друг другу блаженство, а потом она скрывается за ширмой, он одевается и уходит домой. Ни беседы, ни ласки. Ни любви.
Нет, не выйдет. Теперь – после того, как она познакомилась с его родителями, показала ему родной городок, увидела, как он моет посуду в окружении визжащей от восторга детворы, такие отношения стали невозможны.
Борясь со слезами, она подняла на него измученный взгляд.
– Прости, Эрни. Боюсь, не смогу.
Что-то сверкнуло в его глазах. Может быть, гнев – или мука. У Пэтти не было сил угадывать его чувства, справиться бы с собственными! С каменным лицом Эрни отвернулся. Больше они не произнесли ни слова – только когда такси остановилось у ее дома, Пэтти едва слышно пробормотала:
– Прощай.
Но, когда она хотела заплатить таксисту свою долю, Эрни схватил ее за руку с такой силой, что Пэтти поморщилась от боли.
– Нет! – сказал он.
У Пэтти не было сил спорить. Выйдя из машины, она бегом бросилась к дому.
Ушла.
Такси плавно тронулось с места, Эрни откинул голову на спинку сиденья, борясь с подступающей болью. Не верилось, что Пэтти ушла из его жизни. Казалось, вот-вот он проснется на двухъярусной кровати в маленьком городке и поймет, что все это – дурной сон.
Что его разоблачило? Чем глубже он погружался в любовь, тем тщательнее маскировал свои чувства, опасаясь выдать себя неверным словом или жестом. Но Пэтти догадалась. И, как он и ожидал, бросилась бежать. В отчаянном стремлении удержать ее он предложил вернуться к прежним необязательным отношениям, но она не попадалась на удочку.
Бог свидетель, Эрни не хотел подрезать ей крылья! Да, он мечтал сделать Пэтти своей – но знал, что этому не бывать. Он бы себе язык откусил прежде, чем сказать хоть слово о своей любви. Родители учили его скрывать свои чувства – почему же, черт побери, многолетняя наука не пошла ему впрок?!
На этот вопрос легко ответить. Никогда прежде Эрни не приходилось скрывать столь сильное чувство. Он поддался слабости – и потерял Пэтти.
14
В течение следующих двух недель Эрни пропадал в фитнес-центре и носился по корту больше, чем за весь предыдущий год. Обычные теннисные партии с Хью – тот пообещал не заговаривать о Пэтти – не доводили его до желанного изнеможения; снова и снова Эрни обзванивал всех партнеров по теннисному клубу и бесстыдно набивался в партнеры. Но все было напрасно. Приятели отказывались играть с ним, в один голос твердя, что Эрни превратился в мрачного зануду и общаться с ним стало невозможно. Только Хью понимал, что происходит с другом, однако к концу второй недели и его долготерпение начало давать трещины.
Однажды утром в кабинет Эрни решительной походкой вошла Фэй.
– Меня это все доконало! – Она захлопнула дверь и встала перед Эрни – руки в боки, физиономия свирепая. – Ты, похоже, решил до смерти загонять моего мужа, да и себя заодно. На тебя-то мне плевать, а вот Хью мне не чужой. И тебе тоже – если не ошибаюсь, он твой лучший друг.
Эрни встал.
– Я тоже рад тебя видеть, Фэй.
Но она не улыбнулась.
– Что с тобой стряслось? Чего ты хочешь добиться, проливая семь потов на корте?
– Ничего, – тихо ответил он. – Просто мне нужно поупражняться.
– Черта с два! Не знаю, что творится у тебя в башке, но одного не могу взять в толк: почему ты даже не попытался с ней поговорить?
Эрни уставился на Фэй, словно на сумасшедшую.
– Зачем? Она ясно сказала, что не хочет меня больше видеть!
Фэй испустила вздох великомученицы.
– И ты поверил?! Знаешь, дружок, видала я идиотов, но такого… Можно мне присесть?
– Разумеется, я поверил! Она всегда стремилась к свободе!
– Так я присяду. – И Фэй изящно опустилась в кресло. – И ты садись. Разговор у нас будет долгий.
Исполнение мечты обернулось кошмаром.
Пэтти не могла взять в толк, что за проклятие поразило пресловутых лондонских мужчин. С виду привлекательны, но в компании с ними невозможно высидеть и часа!
У одних не такие синие глаза, у других не такие широкие плечи. Одни лишены чувства юмора, другие ржут над всем подряд. Одни болтают без умолку, другие не способны даже поддержать беседу. И целоваться с ними было противно – не говоря уж о том, чтобы приглашать их к себе.
Фэй упрашивала кузину позвонить Эрни и начать все сначала. Но Пэтти упорно отказывалась, не желая поступаться гордостью. И не только гордостью. Беда в том, что голый секс, секс без обязательств, больше ее не устраивал. Но и замуж выходить она по-прежнему не хотела. Нет, ни за что на свете! И все же, размышляя – чисто теоретически, разумеется, – о браке, Пэтти не могла не признать, что не видит в роли мужа никого, кроме Эрни.
Но нет, со своей свободой она не расстанется. Никогда. Что с того, что по ночам ей снятся белые кружева и звон венчальных колокольчиков? Что на Хью и Фэй она смотрит с завистью, а вожделенная квартира кажется ей холодной и опустевшей?
Если бы она даже – боже упаси! – и захотела замуж, что толку? Ведь Эрни коробит от одного слова «семья».
Когда в понедельник вечером зазвонил телефон, Пэтти от души понадеялась, что это не какой-нибудь из недавних неудачливых ухажеров. Всем этим парням Пэтти ясно дала понять, что они ей неинтересны. К сожалению, в Лондоне ее интересует лишь один мужчина – тот самый, которому она нужна только в постели. А ей… будь оно все проклято, придется все-таки признать правду: ей нужно нечто большее. Гораздо большее.
Пэтти сняла трубку – и услышала голос человека, о котором только что думала, да, по правде сказать, ни о ком, кроме него, в последние две недели и не вспоминала. Сердце ее отчаянно заколотилось.
– Здравствуй, Эрни. – Как ни старалась Пэтти сохранять спокойствие, но голос ее дрожал и срывался.
Наступило короткое молчание: в этот миг в мозгу Пэтти промелькнул миллион возможных причин его звонка. Эрни хочет возобновить прежние отношения? Если так, она согласится. Она умирает о тоски по нему и готова быть с ним на любых условиях. Без него ей незачем жить. Уже много ночей она ворочается без сна на своей огромной кровати, каждый дюйм которой полон воспоминаний о нем!
– Я… – Эрни кашлянул. – Я хочу забрать свое пальто.
Разочарование поразило Пэтти словно удар кинжала. Всего-навсего пальто – какая мелочность! Ради Эрни она готова отказаться от взлелеянной мечты, предать все свои принципы – а он какое-то пальто для нее пожалел!
Честно говоря, Пэтти давно собиралась вернуть пальто, но все не могла собраться с духом. Это пальто представлялось единственной ниточкой, связывающей ее с Эрни.
– А как же стол и стулья? – поинтересовалась она, даже не пытаясь скрыть сарказм. – Их ты тоже хочешь забрать?
– Нет, их можешь оставить себе. Насовсем. Они мне больше не нужны. А вот пальто нужно.
– Хорошо. – Как бы устроить так, чтобы не пришлось с ним встречаться? – Я передам пальто Фэй, она – Хью, а Хью…
– Я не могу так долго ждать. Принеси его сегодня. И как можно скорее.
Пэтти гневно нахмурилась. Тоже командир нашелся! Может быть, хорошо, что она не выйдет за него замуж – при таких диктатор-ских наклонностях из Эрни получился бы ужасный муж…
– Хорошо, привезу. – Она хотела добавить «ваше величество», но удержалась. Пусть не воображает, что ему удалось ее задеть. – До свидания.
Повесив трубку, она стремглав рванулась к шкафу, вытащила оттуда пальто… и замерла, пораженная неожиданной мыслью. Зачем Эрни пальто, да еще так срочно? У него их несколько. Уж конечно мог бы подождать день или два и спокойно получить пальто от Хью!
Остается одно объяснение: он хочет видеть ее. Это, впрочем, не было для Пэтти сюрпризом: Эрни никогда не скрывал, что испытывает к ней сексуальное влечение. Проблема в том, что чувства Пэтти вышли далеко за пределы удовлетворения примитивных плотских желаний.
Что, если огонь страсти опалит ей крылья? Что ж, она пойдет на риск. Продолжительные отношения между ними невозможны, но, быть может, она сумеет расстаться с Эрни постепенно, не причиняя боли ни ему, ни себе. Ночь с ним – две ночи без него: ночь с ним – три ночи без него; потом неделя, потом две…
Интересно, мелькнула вдруг мысль, у кого из них кровать удобнее? Может быть, сегодня удастся проверить? Пэтти затрепетала от предвкушения – но тут же постаралась овладеть собой. Она должна быть холодной и спокойной. Пусть она без памяти влюблена, пусть сходит с ума по его телу – Эрни об этом знать не должен.
Натянув куртку и перекинув через руку пальто, Пэтти спустилась на скрипучем лифте и на улице поймала такси. Сердце ее сжималось от волнения, казалось, минуты летят слишком быстро. «Кто хочет, тот добьется» – пусть так, но чего она хочет?
Миг – и она стоит у квартиры Эрни. Голова кружится, и кровь, перенасыщенная адреналином, мчится по сосудам со скоростью курьер-ского поезда.
Дверь отворилась, но Пэтти не видела ничего, кроме неясных бликов света и мерцания теней.
– Эрни!
– Входи.
Она по-прежнему его не видела – но голос, несомненно, принадлежал ему. Пэтти толкнула дверь и вошла. Теперь она поняла, что свет давали свечи – они стояли на столике под картиной, когда-то восхитившей Пэтти. Словно алтарь страсти, подумала она, вздрогнув.