– Круто! Вот пора им завязывать со своим бизнесом и консультации давать! И ты тоже молодец, что разобрался.
– Полина сказала, что я как Дениска из рассказа Драгунского, поменял грузовик на светлячка. Как она? Экзамены все сдала? Профессор ее не объявлялся?
– Я как раз собирался тебе сообщить. Вчера маме сказали, что он заразился в больнице ковидом и скоропостижно умер, – ответил Михаил.
– Как Полина отнеслась?
– По-моему, вздохнула с облегчением. Сказала только, что он и раньше принципиально не прививался, сестра липовые справки добывала. И ей тоже собирался справку нарисовать. Вот так мужик прожил – ни семьи, ни детей не осталось… ковид где-то умудрился отыскать в двадцать третьем году…
– Тебе что, его жалко стало? Нашел кого жалеть! – возмутился Михаил Иванович.
– На его месте мог быть я.
– Но ведь не стал же. Или ты не о Полине?
– Нет, конечно. Я о себе. Ты даже не представляешь, как мне далось то лето после гибели Стаси. И сколько раз приходили мысли о самоубийстве. Ну, все потеряло смысл. Как это называется – горевание, вот. Его нужно прожить, как переплыть на другой берег в ледяной воде, что ли. Но иногда чувствуешь, что плывешь не через реку, а вдоль. И тогда одно желание – чтобы все закончилось, хоть как, главное, побыстрее.
– Я этого еще не испытывал, у меня даже бабушки обе живы и один дед, а родители молодые, можно сказать. Родили меня на втором курсе. Да что там – ни собаки в детстве не было, ни даже хомячка. Да, никого еще не хоронил, получается, представляешь? Так что эта река у меня впереди, но не скоро, надеюсь.
– Если рядом близкие люди, то не утонешь. Поймешь, что надо жить. Зацепишься за работу, творчество, помощь другим. Выползешь на тот берег, в общем. Хоть тушкой, хоть чучелком.
– Тебе уже можно консультантом идти в мой будущий центр реабилитации. Курс «Как жить дальше», – рассмеялся Михаил Иванович.
– Как? Знаешь, главное в этом деле, как говорил покойный Иван Семенович, все время игнорировать вопрос «зачем». Вот это был бы тебе специалист со стажем! А мы все что – дилетанты.