ерзить дяде, а так же думала о том, что подобное благоразумие получасом ранее было бы тоже к месту.
К моему удивлению, дядюшка не стал вспоминать про то, как его транспортировали до дома вчера в бессознательном состоянии. Или вообще как-то расспрашивать о том, что случилось в парке. Разумных объяснений такому его поведению не было. Разве что Форуху удалось как-то над воспоминаниями моего родственника поработать, иных версий не находилось. И я тихо радовалась этому, умных ответов, начни барон задавать неудобные вопросы, придумать так и не смогла.
Остаток дня я готовилась к вечеру. Виконт дал понять, что приедет обязательно, что не мешало мне думать о том, что, возможно, лучше было бы сбежать или сказаться больной… Но, если, приглашение действительно от короля… Подобным образом было бы очень рискованно поступать. Вот и мучилась я от неизвестности и непонимания как поступить, чтобы не ошибиться. Вместе с виконтом куда-то ехать было рискованно. Не ехать — тоже.
Белое строгое платье, подпоясанное атласным пояском синего цвета — подбирала Фаиль, надеюсь не ошиблась. Убранные в сложную причёску волосы, подкрашенные ресницы и брови. Все что необходимо соблюдено в идеальном равновесии. И за высоким стойкой-воротничком не видать моего неизменного спутника — амулета. Неплохая козырная карта при мутной игре.
Сборы заняли приличную часть дня, а после, готовая к поездке, я металась по комнате, так и не в состоянии решить как поступить. И всё равно, что виконт явился слишком быстро, когда барон Талор явился собственной персоной, чтобы с кислой миной сообщить, что меня желает видеть сам король. Чувствовалось, что дядюшке совсем не хочется выпускать меня из своих загребущих ручек, но протестовать против официального приглашения он не смеет.
Вышла к Солерсу, и как обещала, в первую очередь потребовала предъявить мне бумагу, и получила её прямо в руки. Виконт передал бумагу с королевскими вензелями с учтивым поклоном и никак не показал, что его задевает моё недоверие. Вёл себя холодно и вежливо, прежняя теплота, ушедшая сегодня из нашего с ним общения, так и не вернулась. Впрочем, ожидать, что будет иначе — глупо. Так и этак вертела и читала высочайшее повеление быть мне вместе с виконтом Уффатом вечером на аудиенции и, в итоге, вынужденна была признать — подлинник. Солерс не солгал.
Неохотно последовала за ним, оперевшись на предложенную руку. Дядюшка вызывался нас сопровождать, виконт спорить не стал, но предупредил — барону к королю пройти не удастся. Приглашение на двоих. Дядя всё равно поехал с нами, решив зачем-то блюсти мою честь, выполняя роль дуэньи. Абсолютно непонятно, зачем это было ему нужно. Проехаться в экипаже с официальным женихом — вполне входило в нормы приличия. Притом не куда-то, а во дворец едем.
Сидела напряжённая, Солерс для поездки выбрал личный автомобиль. И пусть шофёр вёл машину аккуратно, всё равно снова было не по себе. Ехали в полном молчании и вопреки моим опасениям, в сторону королевской резиденции. Не узнать шпили, что становились всё ближе и ближе, было невозможно, человеку видевшему их ни единожды.
Ждать долго не пришлось, в отличие от барона, который остался в автомобиле. Провели нас к Его Величеству сразу. Король встретил наше появление улыбкой:
— Солерс, ты как всегда пунктуален, — заметил он довольно виконту.
Тот поклонился и сказал спокойно:
— Рад служить Вашему Величеству.
— Оставь нас одних, — велел король виконту. — Я твою невесту не съем.
Солерс повиновался, бросив перед уходом странный взгляд на меня. Так и не определилась, чего же там было больше. Горечи, тоски, обречённости или презрения. Это насторожило, но деваться мне было некуда, поэтому я осталась спокойной, как бы тяжело мне это не давалось.
— Ленора, — обратился ко мне король. — Позвольте вас так называть. Право более старшего и мудрого даёт мне возможность обратиться к вам по имени.
— Ваше Величество, — присела в реверансе. — Вы можете называть меня так, как вам больше нравится. Я ни в коей мере не претендую на перечисление вами всех моих титулов.
— Вы можете называть меня тоже по имени, когда мы с вами наедине, — сказал Его Величество и указал мне на удобный диванчик.
Принимала нас, то есть меня, монаршья особа в личных покоях, что было удивительно. Я думала попасть в кабинет, а вместо этого сидела в гостиной короля, разглядывая роскошную обстановку и пытаясь понять, зачем меня пригласили. А уж предложение называть короля по имени… Нет, обратиться к нему так по-простому я не смогла:
— Ваше Вели… — только начала произносить начало вопроса, как меня мягко прервали.
— Рауль, дорогая, Рауль, — Его Величество сел рядом со мной и коснулся затянутой в кружевную перчатку руки.
— Ра…уль, — выдавила из себя с трудом. — Зачем я здесь?
— Я понимаю, дорогая, — король откинула на спинку дивана, но руку от моей ладони не убрал, наоборот крепко сжал. — У вас много вопросов. И я готов ответить на некоторые. Спрашивайте.
— Это правда, что Солерс действовал по вашему приказу, когда разговаривал с моим дядей обо мне? — в очередной раз благоразумие куда-то девалось, а отчаянное любопытство толкнуло на глупый поступок.
— Да, нам надо было обезопасить вас до того, как вы выйдете замуж за виконта. А барон понимает только язык денег, дорогая, — король не стал меня осаживать и ответил вполне охотно. — Солерс предан короне, как и его отец, как и его дед и никогда не нарушит данную сюзерену клятву. Я очень ценю его преданность.
О фиктивном браке как-то язык не поворачивался спросить, хотя знать хотелось, по своей воле виконт собрался так действовать или снова по приказу короля. Пока я думала как и что ещё спросить, король сказал:
— Вы так похожи на свою мать, Ленора. Смотрю на вас и вижу перед собой Амали. То как вы смотрите, как говорите… Вы так же прекрасны как и она, — с грустью сказал Его Величество. — Вы споёте мне, порадуете несчастного человека? Когда Амали не стало, солнце стало светить для меня не так ярко… Как и для многих в Северном Королевстве.
— Конечно, Ва… Рауль, — улыбнулась натянуто, было не очень приятно слышать из уст короля подтверждение тому, что он и моя мать были любовниками.
Послушно поднялась с диванчика и направилась к роялю, который здесь имелся.
— Выбирай арию на свой вкус, — велел мне король, оставшись сидеть на диванчике.
Подумав, выбрала нейтральную народную песню. О любви бедной девушки к высшему аристократу и о невозможности для неё счастья. И почему меня потянуло на тему неравных любовных отношений? Сама не знала ответ на этот вопрос, но сердце почему-то пронзила щемящая грусть. А, завершив петь, украдкой смахнула слезинку с ресниц, так, чтобы не заметил король.
— Ты талантлива даже более, чем Амали, — похвалил меня Его Величество. — Составь мне за ужином компанию, Ленора, — приказал король и я снова повиновалась, так и не понимая до сих пор цели своего визита.
Ужин прошёл спокойно. Его Величество расспрашивал меня о моих успехах, но ни разу не коснулся темы моего исчезновения. Рауль был интересным собеседником и всё чаще я ловила себя на том, что улыбаюсь или смеюсь шуткам. Тонкий юмор короля было сложно не оценить. Вечер прошёл приятно, но непонятно. Его Величество явно ко мне благоволил, постоянно улыбался и шутил. Напоследок, перед тем, как разрешить мне отправиться домой и вызвать Солерса, Рауль заметил:
— Ленора, я в восторге. Вы умны, красивы, загадочны… Виконту очень повезло, что именно вас я выбрал когда-то ему в невесты. Думаю, он ждёт не дождётся, когда сможет на вас жениться. И я, если честно, завидую ему, — Его Величество предложил мне руку, собираясь проводить до дверей. — Он настоящий везунчик.
А я и в этот раз не смогла задать вопрос про фиктивность брака. Впрочем, из слов короля следовало, что это инициатива виконта Уффата. Понять бы ещё, почему он решил так действовать. Виконт явился сразу же, как только Его Величество подвёл меня к двери. Предложил мне свою руку и более уже не смотрел на меня странно, точнее вообще старался не глядеть в мою сторону. Попрощался с королём, и повёл меня прочь.
Всю дорогу до дома барона Талор Солерс молчал, в отличие от самого барона, который любопытствовал о чём таком интересном мы разговаривали с Его Величеством. Отделывалась от него общими фразами, смирившись с тем, что виконт на меня явно обижен за моё недоверие. Но как я могла ему верить, если подтверждение смогла получить только вечером у короля? В приступе раскаяния рассказать ему правду обо всём, произошедшем со мной или нет? Решила если и сделать это, то в другой раз, когда удастся повидаться с женихом без участия дядюшки. Тогда и попрошу прощение за колкие слова.
И в эту ночь уснуть получилось не сразу. Столько вопросов мучили меня, а даже догадаться что к чему, не получалось.
С этого дня время текло размеренно, постепенно стирая воспоминания о том, что было и что беспокоило. Форух более никак не давал знать о себе, в доме барона не появлялся и, судя по недовольному виду и словам последнего, разорвал с дядей все деловые отношения. Меня не выпускали без присмотра на улицу, но по дому я могла передвигаться без просьб отпереть запертую в моих комнатах дверь. Всё свободное время старалась тратить на совершенствование магических умений и взаимодействий с духом амулета. Но этого времени было не так много. Шла подготовка к свадьбе полным ходом. Ежедневно я получала милые подарки от Его Высочества. Принц регулярно навещал меня в доме барона, беседовал на отвлечённые темы и намекал, что стоит мне только сказать слово и он сделает всё, чтобы наша свадьба с Солерсом не состоялась. Мужчина в эти моменты был мало похож на того человека, каким первый раз явился в этот дом. Любезный, обходительный, очаровательный… Полная противоположность виконту Уффату, который являлся в дом барона Талор только затем, чтобы в очередной раз проводить меня на аудиенцию к Его Величеству.
Солерс держался со мной очень холодно, и у меня так и не повернулся язык попросить прощение у него. Все мои попытки как-то выправить ситуацию, пропадали втуне. Виконт вёл себя отстранёно и не покупался ни на мои улыбки, ни на тёплые слова. Я сердилась, думая о том, что брак, обещавший быть счастливым, таковым уже не будет. И почему, понять не могла. Ведь когда-то я нравилась мужчине. А теперь он вёл себя так, будто бы и не я за него замуж выйти должна.