Уайлдер стоит по колено в поникшей траве со смущенным видом. Через плечо накинута кожаная сумка. Харпер хочет поздороваться, но вместо этого говорит:
– Кто-то в тебя влюбился с нашей последней встречи. Это видно. – И она правда это видит: как будто его окружает сияющий свет. – Я не знала, что ты вернулся.
– Я только приехал. Я смотрел на море и думал о тебе… о прошлом. А потом поднял глаза, а ты тут как тут. Так что я пошел за тобой. Я забыл на столе очки, но мне очень хотелось тебя догнать. Я сначала не понял, что ты идешь сюда.
– Все еще ненавидишь этот луг? – с улыбкой спрашивает Харпер. – Помню, ты чувствовал, что здесь кто-то умер.
– Странно, но сегодня я этого не чувствую, – улыбается он в ответ. Видимо, повзрослел.
Он смотрит на костер, который соорудила Харпер. На нож. Она сама вырезала рукоятку из орешника. Узор с рыбками на ореховой рукоятке немного неряшливее, чем оригинал, но выглядит очень похоже.
– Что ты делаешь? – медленно спрашивает Уайлдер.
– Тренируюсь, – вздыхает Харпер. – Я думаю, что смогу вернуть Ната. Но мне нужна еще одна вещь, которой у меня пока нет. Так что сейчас у меня пробная попытка.
– Чего?
– Ты же считаешь это все ерундой.
– Неважно, что я считаю.
Харпер вздыхает. И ей ведь правда хочется кому-то рассказать – она приложила много усилий, чтобы все вышло так, как надо.
– Вот нож – не тот же самый, которым пользовался Нат, но я постаралась сделать максимально похожий. Мы на том самом месте, где Нат отдал свою кровь, помнишь? Наши клятвы. Значит, заклинание скреплено местом, кровью и вещью. Но мне нужен предмет, куда его поместить. И это должно быть нечто особое. Это книга, ты о ней наверняка знаешь, она о том, что случилось, и ее написала… ну, неважно. Она называется «Гавань и кинжал», и ее опубликуют в будущем году. До этого времени я буду тренироваться с остальными элементами. Нужно, чтобы все было правильно. Боюсь, у меня будет только один шанс. – Харпер смотрит на море. Она не хочет, чтобы он видел ее слезы. – Я понимаю, это глупо, – говорит она. – Понимаю, что не могу ничего изменить. Но мне нужно иметь какую-то цель. Какую-то надежду.
Уайлдер внимательно на нее смотрит. Он очень медленно открывает свою сумку и достает оттуда ворох страниц. На титульном листе написано: «Гавань и кинжал».
– Ты можешь сделать это сейчас, – произносит он.
– Откуда ты… – Харпер чувствует, как мир вокруг нее распадается на части.
– Она узнала все от меня. Нашу историю. Мы учились в одном колледже. – Уайлдер качает головой. – Просто удивительно, правда? Я оказался здесь именно с тем, с чем нужно, именно в тот момент, когда это было нужно.
– Так она и работает, – отзывается Харпер. – Магия. Ну и… какие мы там, в этой книге?
– Она скорее о ней, чем о нас, мне кажется. Тебя там зовут Хелен. Вот. Смотри. Я Уайли. И себя она тоже ввела – ее персонажа зовут Скандар.
– Фу, – морщится Харпер.
– Она просто подлая воровка. Я приехал сюда найти ее.
– Ты хочешь ее убить? – Харпер становится интересно.
– Я собираюсь простить ее, – с достоинством произносит Уайлдер.
Харпер лопается от смеха. Ей становится еще смешнее, когда она видит его лицо.
– Ты не меняешься! У меня есть план получше. – Она протягивает руку. – Дай ее мне.
Уайлдер явно сомневается.
Что-то внутри нее ломается.
– Отдай мне ее, Уайлдер! Даже если ты считаешь, что все это хрень, даже если считаешь меня сумасшедшей – просто сделай мне приятное. Ладно?
Когда Харпер берет рукопись, ее руки трясутся.
– А эта часть тебе понравится. Я собираюсь ее сжечь.
– Харпер!..
Она улыбается и сжимает его руку.
– Мы можем поговорить потом. Есть кое-что, что ты должен знать. Я обещала Нату, что расскажу тебе. – Она не сдержала столько обещаний… Но теперь у нее есть шанс все сделать правильно.
Харпер кладет рукопись в центр кострища. Вынимает нож из банки и стряхивает с него жидкость подальше от себя, чтобы на нее не попали капли. Потом выливает остатки тинктуры на щепки внизу костра. Она в основном состоит из спирта, так что должна сработать как жидкость для розжига. Харпер кидает спичку, и пламя взмывает в воздух; оно хоть и кажется бледным в солнечном свете, но как будто очень долго ожидало этого момента, чтобы разгореться.
Харпер подносит лезвие к горлу. Скорее всего, будет достаточно маленькой царапины, но сейчас не время рисковать.
– Какого черта ты делаешь? – в ужасе кричит Уайлдер. Он бросается на нее, но она вырывается у него из рук. – Харпер, не надо!
– Не пытайся остановить меня, Уайлдер! – отталкивает его она. – Здесь нужна моя кровь. Я смогу вернуть Ната через книгу. Я по-прежнему буду жива, просто буду… там. Я буду Хелен.
Уайлдер не отвечает. Он глядит на длинный глубокий порез, который нож оставил у него на запястье.
Харпер холодеет от ужаса.
– Прости, – шепчет она. – О господи, Уайлдер, прости меня, пожалуйста!
– Мне не больно, – говорит он. – Должно быть больно. Что было на ноже, Харпер?
– Тинктура из болиголова, – шепчет она.
– О господи. Звони 911. Можешь добежать до коттеджа…
Но Харпер знает, что времени нет. Тинктура уже в его теле, уже бежит по венам.
– Мне страшно. Что теперь будет?
– Все будет в порядке. Я могу все исправить. – У Харпер колотится сердце. Он испортил ей заклинание, и она не знает, что теперь делать. Она не может ничего исправить. Вокруг них в воздухе витают красные горящие куски бумаги.
– Я не хочу умирать. – Уайлдер выглядит совсем молодым и очень напуганным.
– Сядь, – говорит Харпер. Неподалеку растет симпатичный маленький бук, и она помогает ему прислониться спиной к стволу. Она надеется, что, если он будет неподвижен, это замедлит действие яда.
Уайлдер начинает плакать. Харпер протягивает к нему руку, но он отстраняется от нее. Теперь он видит ее подлинную сущность, бескрайнюю тьму внутри нее.
– Не прикасайся ко мне, – шепчет он.
– Как хочешь, – с улыбкой говорит Харпер. Она пригвоздила к лицу улыбку, а слезы удерживает где-то глубоко-глубоко внутри, но они продолжают щипать ей горло. Должен быть какой-то способ… должен быть.
– Подожди, – говорит она Уайлдеру.
Харпер бежит к костру. От книги почти ничего не осталось, и ее пожирает пламя. Она задерживает дыхание, тянет руку в огонь, и ей удается ухватить кусочек белой бумаги. Она бьет по его обгоревшим краям. Это сцена, разыгрывающаяся между Уайли и парнем по имени Скандар. Растрепанные каштановые волосы, большой нос. Добрый.
Как оригинально, Перл, – думает она. – Сделать своего главного героя мужской версией себя. Фу. Ну ладно. Должно сработать.
Ее разум и дух становятся острыми и беспощадными как бритва. К изумлению и ужасу Харпер, ее охватывает то самое чувство. Сейчас произойдет магия. Мир вокруг подергивается синей дымкой.
Она размазывает по обгоревшей странице кровь из раны Уайлдера. Харпер до крови прикусывает свою щеку, а потом сплевывает туда же.
Приготовившись, она велит ему:
– Открой глаза.
Глаза Уайлдера бездонны и черны, его зрачки расширились от яда.
– Кто ты? – спрашивает он. – Я умер?
– Ты Уайли, – слышит Харпер свой низкий голос. Она касается своего горла и нащупывает щетину, а еще странную незнакомую шишку адамова яблока. Ее плечи стали шире. Сильнее. Вот каково это? Она пытается не рассуждать. Она должна в это верить, и он должен в это верить. Им нужно оказаться в книге.
Харпер наклоняется, оставляет тепло своего дыхания на его губах, приоткрывает рот. Она нежно касается его губ своими. Уайлдер вдыхает – и как будто вбирает в себя всю ее душу: они дышат друг другом. Она ощущает вкус его языка, свежий и немного минеральный. Когда она хватает Уайлдера за руку, ее собственная кажется чужой и незнакомой – она огромная, с длинными пальцами.
– Прижми руку к моему сердцу, – требует она.
Уайлдер запускает руку ей под рубашку, пуговицы разлетаются в разные стороны. Он кладет руку на странную плоскость ее груди, прямо на сердце. Харпер останавливает ход своих мыслей и дает магии взять над ней верх, захлестнуть, словно лавине. Весь мир – это разноцветный хаос, в центре которого они видят только друг друга. Каждая ее частичка сосредоточена на его дыхании, губах, биении сердца. Харпер пытается с помощью их общего дыхания, общего сердцебиения проникнуть в книгу.
На одну короткую секунду луг вокруг них сотрясается. Бухта внизу принимает другую форму, на теплых камнях появляются тюлени. Работает, – думает она. Они с Уайлдером не сидят под буком, а стоят посреди коричневого потока. Она Скандар, а он Уайли.
Но это длится всего мгновение. Харпер чувствует, как губы Уайлдера сводит и они холодеют. Чувствует, как он начинает умирать.
Харпер пытается проникнуть глубже, но ничего не выходит. Синее марево вокруг начинает тускнеть. Она чувствует, как у нее вырастают волосы, вытягивается и разглаживается лицо. Она возвращается в свое тело.
Уайлдер смотрит на нее с неподвижно разинутым ртом и остекленевшим от страха взглядом. Крошечная искорка жизни – и он уходит, оставляя глаза пустыми. Она знала, что ничего не сработает. Страница в ее руках – всего лишь страница.
Понимая, что это совершенно бесполезно, Харпер начинает трясти и звать Уайлдера. Она кричит и бьет по его мертвой груди кулаками. Тело, которое служило ему домом, постепенно остывает.
Харпер гладит его темные волосы.
– Все будет хорошо, – шепчет она ему в ухо. – Я клянусь, я все исправлю.
Перл
– Я думала, это я убила его, – глядя в пустоту, произносит Перл. – Но это была ты.
– Это был несчастный случай, – шепчет Харпер.
– Целая жизнь потеряна ради того, что даже не работает, – говорит Перл, и ее сердце сжимается от боли.
– Думаю, это можно проделать только с книгой, которая еще не завершена, – почти умоляюще произносит Харпер. – Но прежде всего, я думаю, в этом нуждалась Грейси. Понимаешь, в ней же мы все трое. Я, Нат и Уайлдер. Кровь от нашей крови. Теперь мы все сможем быть вместе, и все случится по новой.