Она замолчала, опустив взгляд на пол. В горле стоял ком, слова застревали, как кости.
– Продолжайте, – спокойно сказал Голос.
Лиза резко подняла голову.
– Ты даже сейчас не можешь смотреть мне в глаза! – выпалила она, чуть повысив голос. – Ты… боишься? Или тебе просто наплевать?
Она обошла стул, встала прямо перед ним и наклонилась так, чтобы их лица оказались почти на одном уровне.
– Подними голову, – приказала она, её голос стал резким, почти командным.
Артём поднял глаза медленно, как будто делал это через силу. Его взгляд всё ещё оставался отрешённым, но Лиза уловила в нём искру – не то гнева, не то боли.
– Хорошо, – сказала она, отстраняясь. – Ты хочешь молчать? Тогда, может быть, я найду другой способ, чтобы заставить тебя почувствовать… что ты ничто.
Она выпрямилась, и в этот момент сверху, будто по какому-то сигналу, с потолка упал тонкий кожаный предмет. Он ударился о пол со звуком, который заставил всех в комнате напрячься. Плётка.
Катя вскрикнула и прикрыла лицо руками.
– О боже… – прошептала она, но её слова утонули в напряжённой тишине.
Лиза замерла, глядя на плётку. Несколько секунд она не двигалась, словно не могла поверить в происходящее. Затем медленно нагнулась, подняла её, провела пальцами по гладкой коже.
Голос прозвучал снова, спокойный и равнодушный, как всегда:
– Используйте её.
Лиза не ответила. Её взгляд задержался на плётке. Внутри неё вспыхнуло странное чувство – смесь страха, любопытства и какого-то тёмного возбуждения. Она сжала рукоять, чувствуя, как кожаные ремешки слегка касаются её бедра.
– Что… что ты делаешь? – прошептал Артём, его голос звучал тихо, почти безжизненно, но в нём всё-таки прозвучала слабая нотка протеста.
Лиза подняла голову и посмотрела на него. Её лицо изменилось – в нём больше не было той робости, что была раньше. Теперь её взгляд был холодным и твёрдым, губы чуть приподнялись в угрожающей полуулыбке.
– Ты узнаешь, – ответила она коротко.
Она замахнулась и ударила его плёткой по бедру.
Артём дёрнулся, его руки напряглись, но он не закричал. Только тихий, сдавленный звук сорвался с его губ.
– Не бойся, – сказала Лиза, её голос стал почти ласковым, что звучало ещё страшнее. – Это только начало.
Она снова замахнулась и ударила. На этот раз плётка прошла чуть выше, оставляя на коже красную полосу.
– Ты… ничтожество, – произнесла она, и её голос всё ещё звучал ровно, как будто она повторяла эти слова для себя, чтобы убедить себя в их правдивости.
Ещё один удар. Артём закрыл глаза, его лицо стало совершенно пустым, будто он отключился от реальности.
– Ты думаешь, что тебе это сойдёт с рук? – продолжала Лиза, её голос становился громче, слова летели всё быстрее. – Ты думаешь, что кто-то тебя спасёт?
Она била его снова и снова, её руки уже не дрожали, движения стали уверенными, почти отточенными.
Анна крепче прижала к себе Катю, которая рыдала в её руках.
– Лиза, остановись, – прошептала Анна, но та её не услышала.
Её мир сузился до плётки, до тела Артёма перед ней, до своих собственных слов, которые звучали всё громче, всё сильнее, становясь хлёсткими, как удары.
– Ты жалок, – кричала она, и её глаза блестели от странного возбуждения. – Ты никто! Ты слышишь меня?! Никто!
Артём не отвечал. Он сидел неподвижно, его руки были скованы, а взгляд потух. Казалось, он уже давно ушёл куда-то внутрь себя, туда, где её слова и удары не могли его достать.
Лиза остановилась, её дыхание сбилось, лицо раскраснелось от напряжения. Она смотрела на Артёма, который лежал в её ногах, полностью раздавленный, безвольный.
Его взгляд, до этого почти пустой, медленно начал меняться, но не в сторону сопротивления или гнева – в нём мелькнуло что-то, что Лиза не могла понять, будто отголосок прежнего человека, едва заметный, скрытый за толстой бронёй внутреннего отрешения.
Она тяжело выдохнула, словно раздумывала, остановиться или продолжить, но пальцы сжимали рукоять плётки, как якорь, не дававший ей отступить. Облик Артёма для Лизы внезапно сменился – теперь он виделся ей не просто сломленным. Это был кто-то, полностью отдавший себя её воле, позволивший взять над собой верх, подчинившийся – и этот факт начал наполнять её странным, пугающим удовлетворением.
Как только Лиза резко бросила плётку на пол, её звук разрезал густую тишину комнаты, будто глухой выстрел, от которого вздрогнули все, даже те, кто пытался игнорировать происходящее. Она шагнула ближе, и её босые ступни едва слышно звучали на холодном полу.
В этот момент Лиза вдруг ощутила, как что-то внутри неё хрустнуло, словно давно сдерживаемая часть её собственной сущности вырвалась наружу. Это было опасное чувство – власть, контроль, ощущение полной неподвластности нормам. Она резко схватилась за спинку стула, на котором сидел Артём, и с неожиданной силой опрокинула его.
Стул упал назад, громыхнув на полу. Артём оказался на спине, его руки и ноги всё ещё были связаны, он лежал, безвольно раскинувшись, как сломанная кукла. Его грудь тяжело поднималась, но он даже не сделал попытки протестовать или попытаться освободиться. Он лежал молча, словно всё происходящее больше не касалось его, как будто его реальность теперь где-то далеко за пределами этой комнаты.
Лиза бросила взгляд на остальную группу. Катя, забившаяся в угол, уже не пыталась сдерживать свои рыдания – они перешли в рваные, нервные всхлипы, от которых Анна судорожно сжимала её плечи, шепча что-то утешительное. Но её лицо оставалось холодным, отчуждённым. Игорь по-прежнему сидел неподвижно, его руки сложены на коленях, а взгляд безразлично блуждал где-то в пространстве, но Лиза знала – он смотрит, запоминает каждую деталь.
Теперь она повернулась к Артёму и медленно опустилась на стул, который теперь лежал на полу вместе с ним. Её ноги скользнули по его бокам, а затем бедра плотно прижались к нему. Руки Лизы легли на спинку стула, и она слегка качнулась вперёд, чувствуя, как стул чуть двигается под её весом.
Это движение казалось Лизе каким-то ритуальным. Сначала она делала его неосознанно, будто пробуя, словно изучая новую, неведомую территорию. Но через несколько мгновений её движения стали более ритмичными, как будто они нашли свою цель. Её глаза больше не метались по сторонам – она смотрела только вниз, на Артёма, который продолжал лежать неподвижно, его грудь чуть поднималась, но лицо оставалось каменным.
Каждое движение приносило Лизе странное удовлетворение, будто это не её собственное тело двигалось, а нечто иное – некая сила, которая теперь руководила ею. Она закрыла глаза на мгновение, вдохнула глубоко, почувствовала, как пульсация напряжения в воздухе заполняет её изнутри. В этой пустоте, в этом странном танце между властью и подчинением, Лиза наконец ощутила себя свободной.
Комната застыла. Казалось, даже воздух больше не двигался, став густым и неподвижным. Лиза знала, что за ней наблюдают. Она знала, что прочие сейчас пытаются не смотреть, пытаются отвернуться, но их тайные желания всё равно тянут назад, к ней, к этой картине, от которой они не могут отвернуться. Только это знание не тяготило её. Наоборот, оно приносило ей ещё больше силы.
Её движения становились чуть резче, чуть быстрее. Её лицо выражало смесь сосредоточенности и странного удовольствия, которое она больше не пыталась скрывать. Она слышала, как Катя снова заплакала громче, как Анна прошептала что-то вроде «достаточно…», но её слова растворились в напряжённой тишине. Лиза чувствовала только ритм, только это странное, почти гипнотическое чувство полной власти.
Она всё больше погружалась в темп своих движений, будто теряя связь с реальностью. Её дыхание становилось всё тяжелее, каждое движение бедер словно отсекало остатки сомнений, которые ещё оставались в её голове. Она закрыла глаза, перестав обращать внимание на окружающее, – ни на приглушённые всхлипы Кати, ни на молчаливое присутствие остальных участников.
Её тело напряглось, будто каждый мускул собрался в тугой узел, готовый разорваться. В этот момент всё сузилось до одной точки: ощущения её контроля, её движения, её власти. Лиза чувствовала себя центром вселенной, той, кто диктует условия. Её глаза остались закрытыми, а руки сжали спинку стула так сильно, что побелели костяшки пальцев.
Резкий вздох, едва слышный, сорвался с её губ. Её движения стали быстрее, ещё более рваными, и в этот момент всё внутри неё взорвалось. Её тело пронзила судорога, сильная, как удар тока, и она на мгновение застыла, вся напряжённая, прежде чем накатила волна, лишившая её воздуха. Это было как вспышка – короткая, яркая, оставляющая за собой странную пустоту.
Лиза резко выдохнула и открыла глаза. Её взгляд был затуманенным, как будто она только что проснулась после долгого сна. Она медленно выпрямилась, её тело всё ещё слегка подрагивало. Она посмотрела вниз, на Артёма, который оставался неподвижным. Его лицо было безжизненным, взгляд потухшим, словно он находился где-то очень далеко.
Тишина в комнате была оглушительной. Даже Катя перестала всхлипывать, будто весь мир затаил дыхание, наблюдая за происходящим. Лиза вытерла вспотевшее лицо рукой, её пальцы слегка дрожали. Она не знала, что делать дальше, но знала, что это должно закончиться.
Сжавшись внутри, она поднялась с опрокинутого стула, сделала шаг в сторону, затем, ухватившись за его спинку, попыталась поднять его. Артём всё ещё лежал, его тело оставалось тяжёлым и неподвижным, как будто он даже не заметил её действий.
– Всё, – выдохнула Лиза, её голос прозвучал хрипло, как у человека, только что вылезшего из ледяной воды.
Её руки упёрлись в спинку стула, и она рывком подняла его. Движение было резким, стул глухо стукнул об пол, а Артём, всё ещё привязанный, слегка покачнулся. Он не поднял голову, его лицо оставалось таким же пустым, как и прежде. Лиза посмотрела на него, но не смогла удержать взгляд.
Лиза стояла неподвижно, глядя на Артёма. Его взгляд оставался потухшим, словно он превратился в тень самого себя, а тело – в неподвижную оболочку. Она чувствовала, как её собственные мысли растягиваются, как тугая струна, натянутая между чем-то незримым. Пространство вокруг казалось расплывчатым, и даже звуки исчезли, оставив только её собственное дыхание и его глухие вдохи, которые едва касались тишины.