Катя всхлипнула, прижав руки к груди.
– Ты не понимаешь, – прошептала она, её голос дрожал. – Это не мясо. Это… это они.
Анна закрыла глаза, стараясь отгородиться от Катиных слов, от её слёз. Внутри неё бушевала буря. Мысли путались, как сбитые в клубок нити.
«Это не они, – повторяла она про себя, пытаясь найти в этом хоть крупицу истины. – Это просто мясо. Это просто задание. Мы обязаны выжить».
С усилием она поднялась на ноги. Её движения были резкими, механическими, как у куклы. Сделав глубокий вдох, она повернулась к столу. Тарелки с аккуратно сложенными кусками мяса будто смотрели на неё, их бумажные ярлыки с именами казались издевательской пародией на надгробия.
Анна стиснула кулаки, стараясь подавить дрожь, и сделала первый шаг к столу. Её лицо оставалось бесстрастным, но каждый шаг давался ей, как подъём на вершину горы.
– Это безумие, – внезапно раздался позади хриплый голос Артёма.
Анна замерла, не оборачиваясь.
– Это всё чёртово безумие! – выкрикнул он, обрушив кулак на стол. Деревянная поверхность загудела, а один из стульев скрипнул, слегка сдвинувшись.
Он вскинул голову, глядя в потолок, будто обращаясь к невидимому врагу.
– Что дальше? – закричал он, его голос был пропитан яростью и отчаянием. – Хотите, чтобы мы превратились в животных?!
Его слова повисли в воздухе, проникая в сознание каждого. Анна сделала ещё один шаг вперёд, её лицо оставалось напряжённым, но в уголках глаз заблестели слёзы.
Дмитрий медленно выдохнул, пытаясь восстановить дыхание. Его взгляд был направлен на Артёма, но в нём не было злости – только холодное, почти равнодушное спокойствие.
– Артём, – произнёс он ровно, его голос разрезал тишину, как нож. – Если мы откажемся, нас всех убьют. Хочешь оказаться там? – он качнул головой в сторону стола.
Артём резко повернул голову, их взгляды встретились.
– Ты это серьёзно? – прошипел он. – Ты хочешь сказать, что готов ЭТО сделать?
Дмитрий выдержал его взгляд, но его челюсть едва заметно дёрнулась.
– Мы все должны быть готовы, – сказал он, не повышая голоса, но в его тоне читалась угроза. – Нужно просто сделать это.
Его слова прозвучали как приговор. Они эхом разнеслись по комнате, заполняя пустоту. Анна закрыла глаза, с трудом переводя дыхание. Артём отвернулся, его кулаки дрожали, а Катя снова заплакала, сжимая руками лицо.
Гнетущая тишина вновь повисла над ними, как тёмное покрывало.
Дмитрий шагнул вперёд, двигаясь так, будто между ним и столом не существовало ничего, кроме неминуемого выбора. Его лицо оставалось бесстрастным, но глаза выдавали напряжение – он смотрел на тарелку, словно пытался проникнуть за границы реальности.
Пальцы сомкнулись на кусочке мяса. Жест уверенный, почти спокойный, но в этом спокойствии сквозило что-то механическое, как если бы тело отделилось от разума, совершая то, на что сознание не могло решиться.
Тонкий хруст. Челюсти сжались, отмеряя ритм. Лицо Дмитрия оставалось недвижимым, но дыхание стало чуть тяжелее. Он жевал медленно, сосредоточенно, словно пытаясь превратить происходящее в простую необходимость, лишённую смысла. Когда он проглотил, кадык дёрнулся.
– Это всего лишь мясо, – его голос прозвучал ровно, с едва уловимой хрипотцой. – Всё остальное – в наших головах.
Эти слова молотом ударили в тишину.
Анна судорожно сглотнула. Губы её шевельнулись, но ничего не последовало. Она сделала шаг к столу, затем ещё один, будто пересекала невидимую черту.
Рука зависла над тарелкой. Дрожь пробежала по пальцам, но она стиснула их в кулак, как если бы это могло дать ей силу. Не смотреть. Просто взять.
Холодная, чуть влажная поверхность коснулась её губ. Без запаха, без вкуса – только липкая, неприятная текстура, от которой внутри всё сжалось. Грудь вздымалась быстро, как после долгого бега.
Она жевала, сжав веки так крепко, что перед глазами вспыхнули разноцветные круги. Проглотила – словно рвущую горло иглу. Тошнота накатила волной, но она подавила её, вцепившись пальцами в край стола.
– Всё нормально, – прошептала она себе, но её руки продолжали дрожать.
Катя стояла, как статуя, но в её застывшем теле чувствовалась хрупкость натянутой струны, готовой лопнуть от малейшего движения.
Она протянула руку, но пальцы не коснулись тарелки. Ладонь замерла в воздухе, дрожа. Её взгляд был расфокусирован, будто застывший между двумя реальностями.
– Я… я не могу, – её голос был тонким, почти детским.
Она сжала пальцы в кулак, едва слышно всхлипнув. Затем ещё раз. И ещё. И вдруг её плечи затряслись, затем она разрыдалась.
Глухо, отчаянно, закрывая лицо руками.
Катя стояла, будто приросла к полу, её лицо было белее бумаги. Веки дрожали, ресницы слиплись от слёз. Она глядела на тарелку, не мигая, как если бы любое движение могло сломать её окончательно.
– Я… я не могу, – повторила она.
Потом отшатнулась, как от открытого пламени, сжав руки в кулаки, пытаясь остановить дрожь, но тело её не слушалось.
– Катя, – голос Дмитрия прозвучал ровно, без намёка на эмоции. – Мы все должны это сделать.
Она резко вскинула на него взгляд, в глазах её метался страх, перерастающий в отчаяние.
– Нет… – покачала головой, слёзы покатились по её щекам. – Нет, пожалуйста…
Артём, до этого молчавший, шагнул вперёд и заслонил её собой.
– Она не будет, – твёрдо сказал он, глядя прямо в глаза Дмитрию.
Тот не отвёл взгляда.
– Тогда она погибнет.
Эти слова прозвучали обыденно, почти буднично, но в них прозвучал холод, от которого внутри всё сжалось.
Катя вскрикнула, резко зажала рот руками. Голос из динамика подтвердил:
– Участник, отказавшийся выполнить задание, будет выведен из проекта.
– Нет! – Катя вцепилась в плечо Артёма, её пальцы дрожали. – Я… я не хочу умирать…
Артём сжал челюсти, но ничего не сказал. Дмитрий молча шагнул в сторону, открывая Кате доступ к столу.
Она сглотнула, её плечи сотрясались от всхлипов. Медленно, как в бреду, она протянула руку. Кончиками пальцев коснулась куска.
Запах ударил в нос – густой, жирный, липкий, как будто пропитал воздух. Катя задрожала, но не отняла руки.
– Давай, – тихо произнесла Анна, стоявшая рядом.
Катя закрыла глаза.
Поднесла кусок к губам.
Дыхание сбилось. Рот не слушался. Тело отказывалось подчиняться.
Но она сделала это.
Мясо коснулось её языка, и тут же внутри всё перевернулось. Катя начала жевать, судорожно, сквозь слёзы. Каждый новый вдох был резким, хриплым, как у утопающего.
Она проглотила.
И в ту же секунду согнулась пополам, хватаясь за живот, пытаясь подавить рвотный спазм.
Анна быстро схватила её за плечи, удерживая.
– Всё, – шепнула она, глядя, как Катя оседает на колени, сотрясаясь от рыданий. – Всё закончилось.
Но в этом было ложь.
Ничего ещё не закончилось.
Резкий сигнал разрезал воздух, будто невидимый кнут хлестнул по нервам каждого из присутствующих. Катя вскрикнула, закрывая уши, её тело рухнуло на колени, словно подкошенное. Артём резко обернулся, но прежде, чем он успел что-то сказать, из потолка с леденящим лязгом выдвинулись механические руки.
Они двинулись быстро, с нечеловеческой точностью. Стальные захваты сомкнулись на его запястьях и лодыжках, словно хищник, сомкнувший пасть.
– Нет! – Артём дёрнулся, пытаясь вырваться, но хватка была железной. Его мышцы напряглись, вены вздулись на шее, лицо исказилось от напряжения. – Чёрт, отпустите меня!
Рывок – и его тело взметнулось в воздух. Устройства распяли его на весу, растянув руки и ноги, заставляя беспомощно зависнуть в центре комнаты. Он захрипел, дёрнулся, но только металлические скобы ещё сильнее вжались в кожу.
Катя зажала рот руками, её плечи вздрагивали от рыданий.
Анна медленно покачала головой, прикрывая лицо ладонями, словно надеясь, что, если не видеть, значит, этого не происходит.
Голос из динамика прозвучал ровно, но в нем скользнула едва уловимая тень удовлетворённого ожидания:
– Участники, вам необходимо избить Артёма. Те, кто не нанесут ударов, будут выведены из проекта, что означает смерть. Кроме того, слабые удары будут засчитаны как саботаж и приведут к аналогичным последствиям.
Тишина. Она давила, расползаясь вязким ужасом по венам.
Катя с силой закачала головой, пятясь назад.
– Мы не можем… – её голос сорвался на хриплый всхлип. – Мы не можем этого сделать…
Артём закрыл глаза, тяжело дыша.
Анна стояла неподвижно, но её пальцы судорожно теребили рукава свитера.
Дмитрий сжал челюсти, провёл рукой по лицу и первым шагнул вперёд.
– Это нужно сделать быстро, – сказал он, и в его голосе не было эмоций. Он словно уже всё решил.
Его рука сжалась в кулак.
Резкий, точный удар в плечо. Артём дёрнулся, но не издал ни звука.
– Прости, – ровно произнёс Дмитрий, не глядя ему в глаза. – Но у нас нет выбора.
Анна тяжело выдохнула. Она сделала шаг вперёд, потом ещё один, будто ноги были налиты свинцом.
– Господи… – прошептала она, прежде чем занести руку.
Её кулак был слабее, но удар получился достаточно сильным, чтобы избежать наказания. Она тут же отступила, прижав ладонь ко рту, сдерживая подступающую тошноту от вида крови на лице Артёма.
Катя медленно подняла голову.
– Нет, – прошептала она, но её голос был едва слышен.
Она снова покачала головой, сжимая кулаки.
– Нет, нет, нет… Я не сделаю этого!
Голос из динамика остался холодным:
– Отказ от выполнения задания приведёт к вашей смерти.
Катя зарыдала, её губы шевелились, но не могли выдавить больше ни слова.
Дмитрий шагнул к ней.
– Катя, ты должна, – его голос звучал жёстко, но внутри чувствовалось напряжение.
– Не трогай меня! – вскрикнула она, но он не слушал, только не грубо, но твёрдо подтолкнул её вперёд: – Сделай это.
Катя всхлипнула, глядя на Артёма. Её губы дрожали, а глаза были полны отчаяния.