– Думаешь, это возможно?
Катя не отводила взгляда:
– Мы должны попробовать.
Он смотрел на неё ещё несколько секунд, а потом едва заметно кивнул.
– Тогда давай попробуем.
Артём смотрел на неё, словно видел впервые. В её глазах больше не было той наивной доверчивости, с которой он привык её воспринимать. Вместо этого перед ним сидела девушка, сумевшая пройти через боль, предательство, разочарование – и всё же остаться собой. Нет, не совсем. Она изменилась. Что-то в ней стало жёстче, отчётливее. Катя не хотела быть жертвой.
И это было чертовски знакомое чувство. Он выдохнул, прикрыв глаза, провёл пальцами по влажным волосам, чувствуя, как в груди поднимается что-то тяжёлое.
– У тебя хотя бы была причина верить людям, – наконец заговорил он, голос стал чуть ниже, будто пропитался этой тесной, удушливой ванной. – А я… я всегда знал, что никому нельзя доверять.
Катя чуть нахмурилась.
– Почему?
Артём усмехнулся, но усмешка вышла горькой.
– Потому что так было всегда.
Он перевёл взгляд на потолок, словно там, среди влажных разводов, прятались ответы на его вопросы.
– Я никогда не задерживался. Ни в одном месте, ни с одним человеком. Всегда бежал, всегда искал новый адреналин. Как будто стоило мне остановиться – и я задыхаюсь.
Катя молчала, но слушала внимательно.
– Когда я был ребёнком, – он прикрыл глаза, вспоминая, – я мечтал, что у меня будет дом, в котором можно остаться. Семья. Настоящая. Где можно вернуться вечером и знать, что тебя ждут. Но в моей семье не было ничего настоящего.
Катя чуть сжала край своей рубашки.
– Родители?
Артём фыркнул.
– Отец свалил, когда мне было шесть. – Он чуть наклонил голову, вновь поймал её взгляд. – А матери было не до меня. У неё были мужчины, работа, вечное ощущение, что её жизнь сломалась.
Он немного помолчал, а затем сразу же продолжил.
– Когда я подростком приходил домой поздно, она уже не спрашивала, где я был. Думаю, ей было проще, если бы я просто исчез.
Катя чуть наклонилась вперёд, губы её дрогнули.
– Прости…
Артём покачал головой.
– Не жалей меня.
Катя отвела взгляд.
– Не жалею, – тихо произнесла она. – Просто… я понимаю.
Он чуть нахмурился, но не перебил, выдержал паузу.
– После школы я понял, что мне ничего не нужно. Ни институт, ни стабильная работа, ни отношения. Я гонял за адреналином. Прыгал с крыш, катался на мотоцикле без шлема, лез в драки. Потому что…
Он замолчал. Катя чуть наклонилась, желая услышать продолжение:
– Потому что?
Артём выдохнул, прикрыл глаза.
– Потому что только в эти моменты я чувствовал, что живу.
Он усмехнулся, но улыбка вышла какой-то рваной, незавершённой.
– Я никогда не хотел привязываться. Это казалось бессмысленным. Люди приходят и уходят. Обещают и предают. Говорят красивые слова, но в итоге всегда выбирают себя.
Он внимательно посмотрел на неё.
– Поэтому я никогда не позволял себе зависеть от кого-то. Ни от друзей, ни от женщин, ни от чёртовых обстоятельств.
Катя смотрела прямо в его глаза, и в её взгляде было что-то тревожное.
– Но здесь… всё иначе, да?
Артём задержал дыхание, затем кивнул.
– Здесь всё иначе.
Он провёл рукой по лицу, нервно усмехнулся.
– Здесь я впервые понял, что не хочу оставаться один.
Катя не отводила взгляда.
– Я тебе нужна?
Артём задержался на мгновение, потом медленно, почти неслышно выдохнул:
– Да.
Он тяжело выдохнул и провёл ладонью по влажному затылку. Катя видела, как в его взгляде что-то менялось – будто признание собственной слабости дало ему силу, новый смысл.
Но внутри неё росло беспокойство. Их разговор двигался в сторону, от которой она не могла отмахнуться.
– Ты заметил? – вдруг спросил Артём, голос его был глухим, задумчивым.
– Что именно?
Он провёл пальцем по краю ванны, будто проверяя её гладкость, но взгляд оставался острым.
– Анна и Дмитрий. Они… слишком спокойны.
Катя нахмурилась.
– Ты думаешь, они…
– Я не знаю, что думать. – Артём встряхнул головой. – Просто скажи, разве тебе не казалось странным, что они почти не реагируют?
Катя прикусила губу.
– Анна… – Она задумалась, подбирая слова. – Она всегда будто бы не здесь. Даже когда смотрит на нас, на ситуацию, у меня такое чувство, что она наблюдает за всем со стороны.
– Как будто знает больше, чем говорит.
Катя кивнула.
– Да.
Артём чуть нахмурился.
– А Дмитрий?
Катя судорожно вздохнула.
– Дмитрий вообще будто из другого мира. Я не понимаю, что у него в голове. Он… слишком холодный. Не боится ничего.
Артём фыркнул.
– Или просто умеет это скрывать.
Катя посмотрела на него.
– Ты думаешь, они связаны с Голосом?
Артём замер.
– Я думаю, что мы не можем исключать такой вариант.
Катя провела рукой по волосам, откинула прядь с лица.
– Нам надо что-то делать.
– Например?
Она закусила губу, глаза её загорелись каким-то опасным блеском.
– Мы можем манипулировать ими.
Артём вскинул брови.
– Звучит так, будто ты уже всё решила.
Катя сжала кулаки.
– Я устала быть пешкой. Устала играть по чужим правилам. Если мы не начнём действовать первыми – нас уничтожат.
Артём внимательно посмотрел на неё, затем усмехнулся.
– Чёрт, Катя…
Она вопросительно приподняла бровь.
– Ты мне нравишься всё больше.
Катя улыбнулась, но в этой улыбке было что-то острое.
– Так значит, ты согласен?
Артём не стал раздумывать.
– Да.
Катя и Артём лежали рядом, каждый погружённый в свои мысли. Ванная постепенно остывала, пар оседал каплями на кафель, оставляя влажные следы на их коже. Они больше не чувствовали тепла, только тревожную ясность в головах.
Артём повернул голову, посмотрел на Катю.
– Мы не можем просто наблюдать. Нужно проверить их.
Катя молча кивнула, по губам скользнула едва заметная улыбка – странная, чуть хищная.
– Я придумала, как, – её голос был тихим, но в нём сквозила уверенность.
Артём приподнялся на локте.
– Слушаю.
Катя вздохнула, собираясь с мыслями.
– Нам нужно заставить их раскрыться. Не напрямую, конечно. Если мы будем задавать вопросы, они закроются. Нам нужно создать ситуацию, в которой они сами себя выдадут.
– И как ты это предлагаешь сделать?
– Мы устроим спектакль.
Артём прищурился, но не перебивал.
– Сегодня за обедом, когда мы все будем сидеть вместе, я начну обвинять тебя в том, что ты что-то скрываешь. Что ты слишком легко соглашаешься на условия эксперимента.
– И?
– Ты ответишь мне в том же духе. Начнёшь нападать, переведёшь подозрения на меня. Главное – сделать это убедительно.
Артём усмехнулся.
– То есть ты хочешь, чтобы мы поругались на глазах у них?
Катя кивнула.
– Да. И посмотрим, как они отреагируют.
Она провела кончиками пальцев по его плечу, почти задумчиво.
– Если они останутся равнодушными – значит, мы для них не представляем угрозы. Если начнут вмешиваться, защищать кого-то из нас – значит, у них есть мотив. А если поддержат одну из сторон… – Она замолчала, давая ему самому додумать.
Артём кивнул.
– Тогда мы узнаем, кто им ближе.
Катя улыбнулась.
– Именно.
Она выпрямилась, убрала волосы за ухо.
– Главное – сыграть убедительно. Не слишком театрально, но так, чтобы эмоции были настоящими.
Артём хмыкнул.
– С этим проблем не будет.
Катя взглянула на него пристально.
– Ты точно справишься?
– Ты меня недооцениваешь, – усмехнулся он, но в его взгляде мелькнуло нечто холодное. Катя ответила таким же взглядом:
– Тогда сегодня за обедом мы узнаем, кто здесь действительно играет, а кто просто жертва. – Она легонько коснулась его руки: – Нам нельзя ошибиться, Артём.
Он кивнул, а внутри всё сжалось.
Они больше не были жертвами. Теперь они сами расставляли ловушку.
Обед был таким же, как всегда, – одинаковая еда, одинаковые стены, одинаковая тишина, натянутая, как тонкая стальная проволока. Никто не разговаривал. Лишь редкие звуки приборов по тарелкам нарушали гнетущую неподвижность самого воздуха.
Катя медленно подняла взгляд на Артёма, как бы нехотя. В её глазах плескалось что-то странное – сомнение, страх, и… что-то ещё. Он понял.
Пришло время.
– Я не понимаю тебя, – негромко сказала она, и даже не сразу стало ясно, обращается ли она вообще к нему.
Артём, держа ложку в руке, лениво покосился в её сторону, но продолжил есть, не отвечая.
– Ты просто принимаешь всё как есть. Тебе не страшно? – её голос стал чуть громче, и в нем проскользнула нетерпеливость.
Дмитрий и Анна оторвались от еды, но ничего не сказали.
– Все боятся, – отозвался Артём, не глядя на неё.
Катя сжала губы, передёрнула плечами.
– А ты нет.
Он наконец посмотрел ей в глаза.
– И что?
– И то, что это ненормально, – резко ответила Катя. – Когда тебе объявляют, что следующий отказ – это смерть, ты просто… продолжаешь есть.
– Потому что истерики не помогут, – равнодушно пожал плечами он.
Катя отвела взгляд, стиснув ложку в пальцах.
– Может, потому что ты не боишься?
– Может, потому что я просто не вижу смысла в панике, – он говорил спокойно, но теперь в голосе слышался холод.
– Да? – Катя сжала кулаки, едва заметно дрожа. – Или, может быть, ты знаешь больше, чем говоришь?
За столом повисла короткая пауза. Артём медленно поставил ложку на стол.
– Ты что, намекаешь, что я…
– Я не знаю, Артём, – перебила его Катя, – но твоя бесстрашность слишком… удобна, тебе не кажется?
Дмитрий оторвался от еды, задумчиво наблюдая за ними. Анна чуть напряглась, но молчала. Игорь замер, зависнув над тарелкой.
– Ты меня обвиняешь? – медленно спросил Артём.