Анна почувствовала, как внутри неё что-то рушится, но вместе с этим что-то новое и возникает. Это не было облегчением, но это было освобождением. Дмитрий, казалось, чувствовал то же самое – его взгляд изменился, стал жёстче, но одновременно в нём появилось что-то человеческое, почти уязвимое.
Кафельный пол был ледяным, но их тела этого упорно не замечали. Движения жадные, резкие, будто два зверя сцепились в неравной борьбе, но ни один не желал уступать. Глухая агрессия, ярость, подчинённая странному притяжению, которое невозможно было разорвать.
Они не обнимались – в этом не было ничего мягкого, никакого намёка на заботу или нежность. Только ладони, вцепившиеся друг в друга, словно пытаясь удержаться, не потеряться в этой ночи. Только дыхание, рваное, обрывистое, наполненное требовательным напряжением.
Звук их тел, сталкивающихся в этом узком пространстве, казался слишком громким. Тени на стенах дрожали, становясь живыми. Их голоса, сперва приглушённые, сдержанные, медленно наполняли воздух.
Анна чувствовала, как внутри всё сжимается в тугой узел, как сознание растворяется в этом безумии. Она не знала, кого в этот момент побеждает – его или саму себя.
Дмитрий тоже не молчал. Его стоны вырывались глухо, низко, словно он сам не ожидал этого. Её тело откликнулось на этот звук, и собственный голос сорвался с губ, цепляясь за его.
Симфония подавленного напряжения, выплеснувшаяся в этой тесной ванной, захлестнула их обоих. Это был не просто акт – это было столкновение двух стихий, которые не могли существовать вместе, но не могли и разойтись.
Когда всё закончилось, Анна не сразу смогла открыть глаза. Она дышала глубоко, неровно, будто вырывалась из воды после долгого погружения. Дмитрий всё ещё был рядом, и его грудь тяжело вздымалась, пока кожа оставалась горячей.
Но он не уходил.
Она медленно разлепила веки, встретившись с его взглядом. Он не двинулся, не сделал попытки отстраниться. Просто смотрел.
Тишина между ними была другой. Не пустой, как прежде, а наполненной смыслом.
– Теперь ты довольна? – его голос прозвучал низко, приглушённо.
Анна чуть приподняла уголки губ, но это нельзя было назвать улыбкой.
– А ты?
Дмитрий промолчал. Девушка потянулась к краю раковины, чтобы удержаться, но его рука внезапно перехватила её запястье.
– Ты знала, что так будет? – его голос стал тише, но в нём звучал интерес, почти опасный.
Анна посмотрела ему прямо в глаза.
– Ты тоже.
Он сжал её руку чуть крепче, будто проверяя, что она будет делать, но не отпустил.
Гладкий кафель приятно холодил кожу, выравнивая дыхание, возвращая ощущение реальности. Анна лежала, закинув руку за голову, позволяя остаткам напряжения растворяться в этой странной, вязкой тишине. Её тело всё ещё помнило прикосновения, но разум медленно приходил в себя, отстранялся, наблюдал со стороны.
Дмитрий сидел рядом, одной рукой опираясь на пол, другой лениво скользил по её коже, очерчивая едва ощутимые линии. Движения неспешные, ни к чему не обязывающие, скорее для него самого, чем для неё.
Никто не торопился говорить.
В этом молчании было что-то честное.
Анна смотрела в потолок, следя за медленно ползущей каплей воды, стекающей с трубы. Дмитрий же не отводил взгляда от неё, словно изучал, словно пробовал разобраться, что теперь изменилось.
– Эти двое, – произнёс он негромко, нарушая тишину.
Анна даже не сразу поняла, о ком он говорит.
– Катя и Артём, – уточнил Дмитрий, его пальцы продолжали лениво чертить узоры на её животе. – Они странные.
Анна напряглась. Она чувствовала это уже давно, но услышать это от него… Это значило, что не только её терзали сомнения.
– Ты тоже заметил? – её голос прозвучал чуть хрипло, но не из-за эмоций, а скорее из-за прожитой минуты назад близости.
Дмитрий кивнул, но не стал спешить с ответом.
– Катя… – начал он, задумчиво прищурившись, – слишком быстро адаптировалась.
Анна сжала губы, перебирая в памяти сцены, где Катя вела себя… не так, как должна была бы.
– Она будто с самого начала знала, чего от неё ждут, – добавил он, наклоняя голову чуть ближе. – Её страх… слишком чистый, слишком театральный.
Анна невольно вспомнила, как Катя плакала в первые дни. Как дрожала, как хваталась за чужие руки, цепляясь за любую опору. Всё выглядело так искренне. И её нужда в помощи самой Анны.
Но сейчас… Сейчас она не могла сказать, была ли эта искренность настоящей.
– А Артём? – спросила она, взглянув на Дмитрия.
Тот хмыкнул.
– Он слишком удобен.
Анна нахмурилась.
– Что ты имеешь в виду?
– Он идеально вписывается в обстоятельства. – Дмитрий убрал руку, откинулся назад, глядя в потолок. – Беспечность, шутки, легкость, в нужные моменты – эмоции, но только ровно настолько, насколько это допустимо.
Анна замерла, осмысливая его слова.
– Он будто создан для такой ситуации, – продолжил Дмитрий. – Его характер… слишком правильный для этого места.
Она стиснула зубы.
– Ты думаешь…
– Я думаю, что мы не можем доверять никому, – отрезал он.
Анна не ответила.
В этом было что-то ужасающее – осознание, что даже здесь, даже в этом аду, они могут быть не одни. Что кто-то играет в игру, но по своим правилам.
– Нам нужно что-то делать, – выдохнула она.
– Наблюдать, – негромко произнёс Дмитрий.
Она повернула к нему голову.
– Что?
– Проверять их, – пояснил он. – Выводить на эмоции, ловить реакции. Манипулировать.
Анна нахмурилась.
– Ты хочешь…
– Я хочу знать, с кем мы имеем дело, – прервал он её. – Если они часть игры, мы должны это понять. Если нет… тогда у нас просто появится преимущество.
Она молчала.
Дмитрий чуть склонил голову, его взгляд скользнул по её лицу, задержался на губах.
– Ты ведь хочешь выжить, Ань?
Она сжала пальцы на кафеле, погрузилась в собственные мысли. Да, хотела. Ей казалось, что она потерялась в этом месте, что с самого начала была ведомой, пассивной, наблюдающей.
Но теперь… всё могло быть иначе. Она не станет больше пешкой в чьих-то руках.
Она выпрямилась, и её глаза стали холоднее.
– Хорошо, – коротко произнесла она.
Дмитрий усмехнулся, будто в этом ответе услышал что-то большее, чем просто согласие.
Он медленно наклонился ближе. Тёплое дыхание коснулось её шеи, и в этом движении не было ни спешки, ни принуждения – только игра, только закрепление сделки.
Анна закрыла глаза, позволяя этому моменту забрать её ещё раз.
Она молчала, ощущая, как Дмитрий выжидающе наблюдает за ней. Его дыхание тёплым эхом отдавалось в её коже, но это уже не имело значения. Главный вопрос был не в том, что произошло между ними, а в том, что будет дальше.
Он предложил наблюдать. Манипулировать. Проверять. Но в её голове уже рождалось нечто большее.
Она выпрямилась, села, провела ладонями по волосам, собираясь с мыслями.
– Простого наблюдения недостаточно, – сказала она тихо, но твёрдо.
Дмитрий чуть склонил голову, рассматривая её с лёгким интересом.
– Ты предлагаешь что-то лучше?
Анна глубоко вдохнула.
– Нам нужна провокация. Не просто подмечать их поведение, а вынудить их показать, кто они.
Дмитрий медленно провёл пальцами по её плечу, но теперь это не было жестом близости – скорее, жестом одобрения: он ждал, когда она сама дойдёт до этой мысли.
– Слушаю, – произнёс он.
Анна сжала пальцы в кулак.
– Артём слишком удобен, ты сам сказал. Он либо прирождённый приспособленец, либо… часть эксперимента. Но даже если это первое, значит, он должен всегда быть на правильной стороне. Он никогда не идёт против течения, не создаёт конфликты.
Дмитрий кивнул.
– И?
Анна взглянула на него.
– Мы создадим ситуацию, где у него не будет удобного выбора.
Дмитрий усмехнулся, но ничего не сказал, давая ей продолжить.
– Мы разыграем ссору, – объяснила она. – Жёсткую, агрессивную. Я начну тебя обвинять. Ты начнёшь отвечать, обострять. Всё это – на глазах у остальных.
Дмитрий прищурился.
– А что это нам даст?
– Артём должен будет среагировать. Ему придётся либо встать на чью-то сторону, либо попытаться нас разнять.
Дмитрий медленно кивнул.
– Интересно…
– Но это ещё не всё, – продолжила Анна. – Катя. Вспомни их ссору! Она реагирует слишком правильно. Всегда говорит то, что надо, всегда ведёт себя так, будто играет идеальную роль.
– Значит, ей тоже нужен толчок, – задумчиво произнёс Дмитрий.
Анна сжала губы.
– Мы сделаем так, чтобы она думала, что между нами есть нечто большее.
Дмитрий слегка вскинул брови.
– Ты уверена?
– Катя слишком эмоциональна. Если мы создадим видимость близости, она не сможет оставаться равнодушной. Либо приревнует, либо попытается манипулировать нами в ответ. Либо скажет что-то, что выдаст её с головой.
Дмитрий изучающе посмотрел на неё.
– Ты хочешь сыграть на эмоциях?
– А у нас есть другой вариант?
Он хмыкнул.
– Завтра за завтраком, – сказала она спокойно.
Дмитрий наклонился ближе, пробежался губами по её шее – лениво, будто подчеркивая, что их сделка скреплена не только словами.
Анна закрыла глаза. Они начали игру.
Завтрак проходил в привычной тишине. Один и тот же скудный набор еды, один и тот же стерильный свет, одна и та же подавляющая атмосфера. Все ели медленно, механически, будто стараясь не привлекать к себе внимания.
Анна мельком взглянула на Дмитрия. Он сидел чуть расслабленнее, чем обычно, но это была иллюзия. Внутри он был сосредоточен. Как и она.
Катя ковыряла вилкой в тарелке, углубившись в свои мысли. Артём ел спокойно, его поза говорила о привычной беспечности, но Анна теперь видела это иначе. Дмитрий был прав: он слишком удобен, слишком правильно встроен в эту ситуацию.
Пора.
Анна медленно отложила вилку, сцепила пальцы в замок, глядя прямо перед собой.