пусть даже продажная – неважно! Но она есть! И у Амелии вроде бы есть… Вот только ключевое слово здесь – «вроде бы».
В такой ситуации даже поддержать не получается. Слова не находятся, фразы рассыпаются, мысли завязываются в узлы. Остается только держать девушку за руку, сжимать ее как можно крепче – и это все, что можно сделать… Но разве это правильно?
Сэлл даже приобнял Амелию – показалось, что та вот-вот расплачется. Маленькая, хрупкая… И куда подевались ее решительность и воинственность?
Но это была всего лишь сиюминутная слабость: Амелия тряхнула головой, завела выпавшую прядку волос за ухо и небрежно ухмыльнулась. Скорее всего, сама себе.
– Я совсем забыла, – снова улыбнулась и стала шарить в кармане. – Это тебе, – протянула сверток, встала и пошла к двери.
– Пахнет вкусно. – Сэлл зашуршал крафт-бумагой, в которой было завернуто что-то съестное. – Сэндвичи? В нашей столовой подают сэндвичи с арахисовым маслом? – повел бровью.
Амелия тихонько засмеялась:
– Да нет, конечно. Домашние. Заскочили ненадолго после больницы, и вот… Успела парочку завернуть в дорогу, только аппетит куда-то подевался. А тут узнала про тебя…
– Спасибо, – прозвучало очень мягко.
– Вообще-то я собиралась с Саммер передать, она крутилась возле твоей двери…
– Саммер? – удивился Сэлл. – Не знал, что вы подруги.
– Подруги? Не-е-ет, – протянула Амелия. – Все совсем наоборот. Ее напористая бестактность как раз-то и сподвигла меня к тебе пробраться.
– Поэтому ты здесь?
– Да. А Саммер…
– Я бы все равно не стал есть эти потрясные сэндвичи из чужих рук. Только из твоих. Даже если они отравленные, – и рассмеялся. – Я помню ваши вилы, миссис Смит.
– Я помню вашу точилу, мистер Смит!
– Произвела впечатление?
– Еще бы! – хохотнула Амелия, но тут же замолкла и приложила палец к губам: – Доброй ночи!
Дверь тихонько открылась. Девушка выглянула в коридор – никого. Вставила отмычку в замочную скважину…
– Эй! Постой! – громким шепотом приказал Сэлл.
Амелия вздрогнула и замерла.
Сверток с сэндвичами уже лежал на прикроватной тумбочке, а парень, вскочив с кровати, в два прыжка преодолел пространство комнаты и как-то совершенно неожиданно оказался рядом. Рядом с Амелией…
Сердце забилось рвано, неровно – то подпрыгивая к горлу, то проваливаясь в бездонную пустоту. Темнота вокруг стала растворяться, воздух будто сделался мутным, заметным, а тишина превратилась в тонкую звенящую струну.
Их губы оказались слишком близко. Сбивчивое дыхание обожгло кожу. Пьянящее чувство подкосило ноги, закружило в своем водовороте так, что Сэллу даже пришлось прикрыть глаза, но…
Вдруг он опомнился. Отступил на шаг назад. И сказал то, что собирался сказать:
– Не запирай меня, – не произнес, прошелестел.
Рука Амелии дрогнула. Отмычка, брякнув, упала под ноги.
Без пяти два пополуночи. Все уже спали…
Никто не мог узнать про ночных нарушителей порядка.
Кроме дежурного…
Но, к счастью, это была не миссис Пафф.
Глава 43Шейла
Руку тянуло с той стычки с Клеменсом – казалось даже, что пальцы немного припухли. Шейла невольно старалась беречь ее, не напрягать лишний раз. Хорошо, царапин не было. К чему ей лишнее внимание? «Впрочем, химик всегда может обжечься реактивами», – думала она и тихонько массировала пальцы, прогуливаясь по коридору.
Сегодня Шейла дежурила на этаже парней. Как назло, миссис Пафф уехала вечером до отбоя по каким-то срочным семейным делам, поэтому рассчитывать на ее помощь или светскую беседу не приходилось. Но мисс Норрис любезно предложила взять в помощники Клеменса. Естественно, Шейла отказалась, пообещав, что со всем справится самостоятельно. Чего толпой ходить? Комнаты заперты – сиди себе в комнате отдыха и наслаждайся тишиной и покоем. Шейла, конечно, сказала это директрисе не такими словами, но по смыслу примерно похоже.
Можно было поспать: прилечь, свернувшись калачиком в глубоком, почти домашнем кресле. Или почитать книжку. Но, в сотый раз обшарив все углы, Шейла осознала, что не сможет насладиться одиночеством, ведь нельзя насладиться тем, что стало уже твоей сутью, навязанной ролью.
Девушка завязала было по привычке мысленный диалог с братом, но потом решила: все, хватит! Не с Брэдом она так общается, а сама с собой. Но оставаться в стенах, где еще недавно жил близкий человек, Шейла не могла. Поэтому вышла в коридор.
Прошлась мимо запертых дверей, прислушиваясь к тишине. Выглянула в окно, посмотрела в бездонное небо. Звездный свет пробивался как сквозь прорехи – именно так любая правда рано или поздно проедает ложь. Интересно, когда станет хоть немного ясно, куда же все-таки делся Брэд?
В конце коридора раздались непонятные звуки. Было слишком темно, чтобы разглядеть, что там происходит. Шейла почувствовала, как похолодели руки и ноги. Кожа покрылась мелкими мурашками. Захотелось втянуть голову в плечи и спрятаться.
Лишь мысль, что все комнаты заперты и звук скорее послышался, а воображение не в меру разыгралось, помогла удержаться на месте, не припустить к себе в блок, словно трусливая девчонка-малолетка.
Вроде пока не Хеллоуин. В привидения Шейла не верила. Да и вообще считала, что бояться надо людей из плоти и крови, а не призраков. Так, приводя себе здравые аргументы, отклеилась от окна и двинулась туда, откуда теперь уже не доносилось ни звука.
Запертые двери. Тишина. Только собственные приглушенные шаги. Шейла решила дойти до самого конца коридора. Говорят, ходить полезно. Девять тысяч шагов в день. Можно и больше. Она насчитала пятьдесят четыре шага, когда снова услышала какой-то тихий скрежет. Одна из запертых дверей распахнулась. Из нее шмыгнула девушка – кажется, Амелия Грин? Та самая, приехавшая одной из первых. Все норовившая соблазнить мистера Мелларка, а когда он не поддался чарам, обвинившая в нетрадиционной ориентации.
Нашла себе новую жертву? Более сговорчивую…
И у кого же расшалились гормоны?
Селестин Уэст? Правильно, это же его комната!
Шейла заметила, что не только она пялится на юношу и девушку, но и они на нее. Застыли тремя истуканами, словно от взгляда горгоны Медузы.
– Эм-м, – протянула, соображая, что бы сказать такого нравоучительного, но в голове не появилось ни одной педагогичной фразы.
Грин что-то нервно теребила в руках – связку ключей, что ли? Хорошо подготовились к началу учебного года.
Шейла передернулась. Она в семнадцать-восемнадцать ни о чем плотском и не думала, пожалуй. Во всяком случае, специальных планов не строила. А здесь – отдельная комната, ключи…
– Мисс Грин, не находите, что сейчас поздновато для светских визитов? – процедила Шейла. – Возвращайтесь на свой этаж и ложитесь спать.
Девушку тотчас как ветром сдуло. Шейла мрачно взглянула на Уэста, опустившего голову. Странный вид для счастливого любовника.
– Думаю, мы оставим все в секрете, Селестин? И для вас, и для меня это самый лучший вариант, – холодно отчеканила Шейла, невольно отметив, как парня бросило в краску.
Она, не зная, что еще можно сказать, круто развернулась и пошла обратно. Надеялась, что Уэст закроется внутри, но он, будто собачонка, сорвался с места и рванул за ней, за Шейлой.
– Я – Сэлл! – выкрикнул в спину, а потом, почти догнав: – Я все объясню.
– Ничего не надо объяснять!
В груди Шейлы клокотало недовольство. Хотелось прибавить шагу, заставить этого мальчишку замолчать и одновременно заставить наконец объяснить, что ему от нее нужно, зачем преследует ее с самого начала их знакомства? Двоякое такое желание. И не поймешь, какое желание сильнее.
Чтобы разобраться в себе, Шейла не нашла ничего лучшего, как заскочить в комнату отдыха и закрыть дверь. Для верности девушка еще и подперла ее собственной спиной и стояла, тяжело дыша, словно после марафонского забега.
Уэст толкнулся. Не сильно. Но Шейла почувствовала.
– Откройте.
– Ночь, молодой человек, и вам пора спать. – Она старалась, чтобы голос звучал ниже и солиднее, чем обычно.
– Давайте поговорим! Нам пора поговорить! – настаивал парень.
– Не о чем нам с вами разговаривать.
– Я не желаю вам зла! – Он все повышал голос, и Шейле казалось, что все уже должны проснуться, завозиться в своих комнатах, прильнуть к замочным скважинам. – Я должен знать! И вы должны знать! Что вы… Вы мне очень нравитесь. Как… девушка…
– Я?! – Она распахнула дверь – только чтобы действительно не разбудить всех учеников, – и Уэст едва не ввалился в комнату. – Вы в своем уме?
– Абсолютно! – просиял он и сделал какое-то невообразимое движение руками. – Я знал, точно знал, с самого первого дня!
– Вы сошли с ума, Уэст. – Шейла скрестила на груди руки. – Еще раз повторяю, идите спать. Если мне не изменяет память, вас и так периодически наказывают за всякие выходки. Давайте вы оставите при себе свои чувства, а я сохраню в секрете все ваши амурные дела и ночные похождения.
– Какие дела? – Его счастливо-глупый вид не мог не действовать на нервы. – Вы про Амелию? – Он кивнул неопределенно в сторону. – Амелия друг. Она классная!
– Мне все равно, кто для вас мисс Грин. Но, прошу, перестаньте преследовать меня. Если вдруг вам что-то показалось…
– Показалось? – Сэлл опять повысил голос и схватил Шейлу за плечи. – А это мне тоже показалось? – Он вдруг склонился и поцеловал ее горячими сухими губами.
Глава 44Сэлл
Она не дернулась, не закричала, не ударила – просто обжигающе уперлась ладонями в грудь Сэлла, растерянно отпрянула и закрыла дверь перед самым его носом. Мягко, но уверенно. Оставалось только привалиться спиной к холодной стене и стоять, боясь любого неосторожного движения, собственного движения, чтобы не вывалиться обратно в реальность. Сэлл даже в мечтах не смел представлять этот поцелуй – все как-то самой собой получилось, – и теперь он ругал себя, ругал Мелларка, Амелию и всевозможные обстоятельства… Но тут же ухмылялся, улыбался, дергал головой, сжимал и разжимал пальцы рук – напряженные, приятно зудящие – и глупо, по-детски жмурился. И кто бы знал, что это невесомое, почти космическое состояние так скоро развеется.