— У тебя быстрое мышление отца, — Элиза прошла к камину, грела ладони у огня. — Ты жива, потому что я хочу с тобой поговорить. Смотреть в твои глаза и видеть, как ты страдаешь, как я. Когда я закончу, я с радостью убью тебя.
Если Аллисса не развяжет руки через минуту, можно будет заманить Элизу ближе и сбить ее. Стражи явно стояли за дверью, и ей нужно было не шуметь.
— Быть императрицей Империона почетно, — Элиза повернулась к Аллиссе и сцепила ладони. — Но это и проклятие, — она понизила голос и продолжила. — Пришлось смотреть, как мой муж, которого я любила, соблазняет всех женщин и девушек, которых выбирает. И я не могла ничего поделать, лишь смотрела, как он выставляет себя дураком, унижая при этом меня. Я должна была править и принимать решения, а не жалкое подобие мужчины, — ее грудь вздымалась и опадала, ладони дрожали. — И я возненавидела Хамена.
Она встала перед Аллиссой и присела, чтобы их глаза были на одном уровне.
— Уверена, ты знаешь, что император Хамен спал с женой моего брата, и так появился твой отец. Дармик — бастард, но правит Империоном.
Ее отец сидел на троне, потому что женился на Реме, полноправной наследнице, а не потому что украл его. Но Аллисса молчала и распутывала узлы, молясь, чтобы они поддались.
Элиза грациозно встала.
— Дармик не заслуживает править Империоном. Моя дочь заслуживает. Это ее право по рождению. Я страдала эти годы не для того, чтобы меня выбросили, как мусор.
— Жана правит Рассеком, — отметила Аллисса. Этого мало? Королева обустроилась тут. Зачем ей трогать Империон?
Элиза прошла к камину, взяла кочергу. Она быстро взмахнула кочергой и ударила Аллиссу по ноге.
Аллисса закричала от боли, упала на бок, не выстояв. Она надеялась, что нога не была сломана. Аллисса не успела осознать происходящее, Элиза замахнулась кочергой снова, ударила ее по боку. Раздался жуткий треск. В глазах потемнело от удара. Если она освободит руки, сможет биться. Но узел не поддавался, а ее нога… тело… тьма подступала, и слезы лились по щекам.
— Не оскорбляй мою дочь, — оскалилась Элиза. — Королева Рассека — это жалкое звание. Мы хотим и получим Империон. Я буду помогать Жане, и вместе мы будем всем править.
Аллисса глубоко вдохнула, и боль пронзила ребра. Она лежала беспомощно на полу, поняла, что это конец. Все это время она боялась умереть от рук Сомы, а не Элизы. Если она умрет тут, Жана победит. Империон падет, ее родителей убьют, а ее народ пострадает. Она не могла умереть. Не тут, не так. Она скрипнула зубами и процедила:
— То есть, король Дрентон будет править, как Хамен. И Жана — жена короля Дрентона. У нее нет своей власти.
Ярость озарила лицо Элизы, она подняла кочергу, хотела опустить ее, но в дверь постучали. Она поспешила ответить.
— Отлично, — сказала она, закрыв дверь и повернувшись к Аллиссе. — Мой страж сообщил, что Кердан вернулся в свою комнату и увидел бардак. Он думает, что ты сбежала, и послал отряд на поиски, — она улыбнулась, глаза радостно блестели. — Думаю, станет интереснее. Жаль, ты не выживешь и не увидишь это, — она замахнулась кочергой, — попала по бедру Аллиссы.
Аллисса закричала, сжавшись в комок. Кровь текла из раны на руке, пропитывая ее рубаху и собираясь на полу. Ей нужно было остановить кровотечение, но становилось хуже, когда она двигалась.
Элиза улыбнулась.
— Ты не знаешь, как долго я планировала это, — она шагнула ближе.
— Уверена, это было до того, как ваша дочь убила королеву. Вы прибыли сюда, решив использовать Рассек, чтобы завоевать Империон, — если она отвлечет ее, может, женщина не ударит ее снова.
— Это тебе рассказал Кердан? — Элиза покачала головой с отвращением на лице. — Мужчины вечно портят мне планы. Принц может лезть, сколько хочет, но в этот раз он не помешает, — она подняла кочергу и разглядывала ее. — Не верю, что моя жизнь скатилась к такому, — буркнула она, бросила кочергу в угол. Та упала со звоном, испугав Аллиссу. — Мы прибыли в Рассек, чтобы начать новую жизнь. Я не ожидала, что король безумно влюбится в мою дочь. Но это случилось, и это все изменило. Я видела, как мой муж спал со шлюхами, — прошептала Элиза. — Думаешь, я позволила бы своей дочери так себя вести? Появился шанс, и мы его использовали? Жана отказывала королю, ясно давая понять, что не будет делить постель с женатым мужчиной, даже если это король. Он угрожал казнить ее за отказ. Жана сказала, что лучше умрет невинной, чем сделает то, о чем будет сожалеть. Он был в ярости, от этого хотел ее еще сильнее. Через неделю королева умерла.
Кердан намекал, что Жана убила его мать. Аллисса видела письмо, где королева просила не доверять Жане.
— Вы же не говорите, что король Дрентон убил свою жену?
— Это я и говорю. Как только королеву похоронили, он сделал Жане предложение, и она согласилась.
— Врете, — тело Аллиссы дрожало. Ей было так больно, что она едва могла думать о разговоре.
Элиза вскинула брови.
— Зачем мне врать? Разве есть смысл?
— Это кажется… слишком складным.
— Я не говорю, что Жана не завлекала его. Она это делала. Мы использовали ситуацию. Но она не убивала королеву, и Сома не связан с ее смертью. Убийство королевы — дело рук короля.
Мужчина, способный убить свою жену, не был мужчиной. Элиза не боялась за безопасность Жаны?
— Когда Дрентон узнал, что нас с Жаной изгнали, он поклялся отомстить за нас.
— Наверное, Жана его надоумила, — процедила Аллисса. Кончики ее пальцев кровоточили от борьбы с путами.
Элиза пожала плечами.
— Я не виновата, что на него легко влиять. Он стал неожиданной удачей. К сожалению, у него есть слабость — его сын, Кердан, — он презрительно произнесла имя Кердана. — Этот мальчишка слишком похож на свою мать. Пора и ему пропасть. К счастью, это он тебя потерял. Когда король узнает, что ты сбежала, он будет в ярости и накажет принца.
— Не сработает. Кердан поймет, что меня забрали, — один из узлов поддался, и она чуть не расплакалась от радости. Она стала бороться со следующим. Казалось, осталось еще два.
Элиза рассмеялась.
— Нет. Да и не важно, ты скоро умрешь, — она опустилась на колени, вытащила длинный тонкий кинжал, рукоять украшали бриллианты. Сердце Аллиссы колотилось. Это конец. — Внук советовал сонный тоник, но это слишком милосердно для тебя.
Путы не ослабевали, как она ни боролась.
— Глупый ребенок. Тебе не сбежать, — Элиза провела кинжалом по ноге Аллиссы, разрезая штанину, оставляя тонкую полоску с кровью.
Аллисса не хотела так умирать. Слезы катились по щекам. Она будет бороться до конца. Она махнула головой, пытаясь ударить по женщине, но промазала. Хоть лодыжки были связаны, она взмахнула ногами, попала по бедру Элизы. Женщина упала на бок. Элиза возмущенно выпрямилась, схватила Аллиссу за раненую руку и сжала. Тело Аллиссы обмякло, боль разрывала ее. Элиза прижала кончик кинжала над грудью Аллиссы справа. Она улыбнулась и прижала оружие к ее коже.
Укол пылал. Аллисса закричала.
«Я не могу так умереть», — молила она. Она еще многое хотела успеть в жизни. Она столько не сделала и не увидела. Она хотела жить, любить, спасти свой народ. Поражение гремело в голове, разбивая ее сердце и дух.
— О, не переживай, — Элиза нежно погладила ее лицо. — Я еще с тобой не закончила, — она провела кинжалом от плеча Аллиссы до локтя, разрезая кожу. Прижала клинок под ее ухом, собираясь резать там.
Аллисса не могла двигаться, зажмурилась, пытаясь приготовиться к новой боли. Она хотела увидеть родителей еще раз и сказать, что любила их. И Одара. Она надеялась, что он не наделает глупостей, узнав о ее смерти. Она больше не ощутит его губы на своих. Не узнает, как это — быть его женой.
Вес тела Элизы пропал. Аллисса открыла глаза. Кердан сжимал Элизу за шею, прижимал ее тело к стене.
— Она жива? — осведомился он.
Одар опустился рядом с ней, его глаза были красными.
— Да, — ответил он.
Ноги женщины отбивались, она висела в футе над полом, царапала ладонь Кердана, сжимающую ее горло.
— Аллисса, — прошептал Одар, убирая пальцами ее волосы. Он поцеловал ее в лоб, разрезал веревку на ее лодыжках. Он помог ей сесть, разрезал путы на запястьях. — Ты можешь встать?
— Не знаю, — ее ребра и нога пылали.
Одар осторожно поднял ее на ноги. Она вскрикнула от резкой боли в бедре. Он быстрым движением подхватил ее и понес к большой кровати.
— Кроме куска дерева, торчащего из твоей руки, и мелких порезов ножом на руке и ноге есть то, о чем я должен знать? — Одар разглядывал ее тело, оценивал раны, на лице отражалась ярость.
— Я буду в порядке, — уговаривала его она.
— Мне нужно убрать дерево из твоей руки.
Она кивнула, зная, что это нужно сделать, хоть будет больно. Это точно не могло быть хуже вырванных ногтей.
— Посмотри на меня.
Она послушалась, сосредоточилась на его карих глаза, обычно яростных и уверенных, а теперь диких от неуверенности.
— Прости. Это не сделать просто. Как насчет… — он выдернул обломок из ее руки раньше, чем она поняла, что он делает. Боль обожгла ее руку, и она закричала. Сжимая одеяло, Аллисса пыталась подавить боль, глубоко дыша. Кровь текла из раны как вода, и ее голова кружилась.
Одар оторвал кусок простыни и перевязал ее руку.
— Это должно замедлить кровотечение. Понадобятся швы.
Кердан отпустил безжизненное тело Элизы, и оно рухнуло на пол.
— Не могу поверить, что она осмелела так, что разыграла твое похищение, — сказал он, подходя к кровати. — Она хотела тебя убить? — кивнула Аллисса. — Она говорила тебе что-то важное? Намекала на планы?
Элиза многое рассказала, но только одно стоило упомянуть. К сожалению, она не знала, как Кердан отреагирует на новости. Лучше было сообщить сразу.
— Она сказала, что твой отец убил твою мать.
Кердан неестественно застыл.
— Что? — его голос звучал враждебно.
— Мне жаль, — прошептала она, не зная, верил ли он ей.