Переведя взгляд на стоявшего статуей техно, что, скрестив руки на груди, держался подчеркнуто уважительно, но нет-нет да бросал на подопечного странные взгляды, Юрган обессиленно откинулся на спину. В голове звенело и все двоилось, а с закрытыми глазами воспринимать окружающих было легче.
– …Тогда «секачи» ворвались сквозь заграждения и ринулись к центру лагеря. Они рвались к коконам техно, управляющих кибами. Ну, думаю, все, быть нам фаршем. Уже мысленно со всеми попрощался. Вспомнил друзей и врагов, готовился уже идти навстречу бездне, когда увидел твой, твой… рывок. Когда все разбегались, как тараканы, ты единственный бросился навстречу. Один против десятка «секачей»… Это было похоже на сумасшествие, если бы первого «секача» ты не вырубил одним точным ударом разрядника. Второй держался три секунды, а затем… Ты знаешь, такого рисунка боя, таких связок я никогда не видел за все свои пятнадцать сезонов ураганов. Твоя бойня, устроенная «секачам», позволила нам выстроить вторую линию и подготовиться к следующей волне уже лучше. Но тебя уже отсекли, ты крутился один. И мы видели, как ты один бьёшься в кольце тварей, а помочь уже ничем не могли. А когда пошли вершители, я с тобой уже простился. Но потом произошло совсем странное…
Юрган открыл глаза и посмотрел на замолчавшего ветерана. Не зная, как произнести то, что не укладывается в голове, ветеран нижней парой рук нервно теребил рукоятки боевых палиц, а верхняя пара стиснула кулачища до побелевших костяшек.
– А потом ты закричал…
– И что такого, – устало произнес Юрган, обессиленно закрыв глаза и облизнув стекающую каплю пота, – мало ли чего кричат в горячке боя.
– Кричат не мало, а много чего. Но так, чтобы встали волосы дыбом почти у всех… никто так не кричит. Вдобавок, смотря еще ЧТО кричать. Ты звал Вещего. Ты призвал его на помощь…
Слабо улыбнувшись, Юрган посмотрел на бледного ветерана.
– А мне ни разу не смешно, – серьезно ответил Кармат, – потому что помощь пришла.
– Какая еще помощь?
– Самая что ни на есть серьезная и основательная. Ты думаешь, почему мы здесь сейчас спокойно загораем. Засадники просто взяли и дали нам отдохнуть? – видя непонимание в глазах лежащего, Кармат криво усмехнулся. – Этот парень со своими кибами уничтожил двух вершителей и вырезал десять децем «секачей», а оборотней и мечников я вообще не считал. Трофейщики еще до сих пор не разобрались с той кучей металлолома.
– Кто уничтожил?!
– А я откуда знаю, кого ты призвал. Но только он появился после твоего призыва и рвался исключительно к тебе. А потом вы вместе стояли у нападавших тварей, как кость в горле. Крошили направо и налево. Только потом ты выдохся и отрубился, а он стоял над тобой и отбивался от тварей, да так, что вскоре те дрогнули, а потом мы уже бросились добивать пытавшихся отступить тварей.
– Один против двух вершителей и десятка децем «секачей»?! – Юрган неверяще смотрел то на ветерана, то на главу гильдии технооператоров.
Подойдя к пациенту, человек в синем балахоне вытащил из поясной сумки несколько блестящих инъекторов и приложил их к затылку. С чавкающим звуком избавившись от своей мутной ноши, инъекторы мигнули зелеными огоньками.
– Нам бы самим хотелось узнать «как», да вот только подойти к нему мы не можем, – глухим голосом произнес техно, поправляя на Юргане одеяло, – уж очень любопытным оружием призванный пользовался. А о кибах, действующих без контакта управления, это вообще отдельный разговор…
Из озвученного получалась совсем уж небывалая история. Оказалось, что кибы нежданного союзника, а по большому счету спасителя, вообще не поддаются классификации. На запросы универсальных контуров, в которые по умолчанию вшиты коды управления почти ко всем известным модификациям ботов, последние оставались равнодушны. А техно были очень настойчивы. Особенно когда удалось понять, что ослепительные вспышки, подкосившие «вершителей», оказалось не что иное, как мощные энергетические разряды, а породили их как раз странные кибы, потому как именно от них тянулись ослепительные нити к двум почти неуязвимым монстрам.
Но кроме странных кибов, о которых хитро сделанные техно обожгли свои загребущие ручки, еще был и сам человек. По внешнему виду обычный минимал, но то, что он вытворял на поле битвы, не укладывалось в привычную картину.
Вначале чужак пользовался какими-то странными палицами, от коротких хлопков которых в броне «мечников» образовывались рваные отверстия величиной с кулак. Но потом, когда чужак взялся за мечи и начал двигаться, то даже прошедшие барьер едва успевали отслеживать его броски и удары. Волна за волной кибы пытались преодолеть, захлестнуть количеством минимала, но, натыкаясь стену из ударов и едва уловимых перемещений, перемалывались живым вихрем в море обездвиженных тел и фрагментов киборгов…
– А что с ним сейчас? – задал вопрос Юрган, не представляя себе минимала, способного на такие подвиги, хотел воочию увидеть и пообщаться с этим человеком.
– Там и лежит. Он как отрубился, когда мы погнались за отступающими, так и не приходил еще в себя.
– Проклятье! Так чего мы сидим?! Нужно ему помощь оказать!
– Так говорим же тебе, вождь. Пытались, но кибы не подпускают.
– Вождь? – растерянно переспросил Юрган. – Какой вождь?
Кармат переглянулся с техно. Невесело улыбнувшись, сказал:
– Тут такое дело. Хромого растерзали, когда он пытался со своими телохранителями удрать через восточный пост. Костяк ветеранов почти весь полег при обороне коконов, из техно тоже не много выживших, а из «мяса» – уцелело полсотни. По обычаю, мы должны назначить поединки за шатер вождя, но я тут с выжившими легатами пообщался, и техно тоже согласились, в общем, мы предлагаем шатер тебе как самому сильному и достойному…
– Вы с ума сошли?! Я же ничего не знаю, – растерянно проговорил Юрган, переводя взгляды с одного на другого. – Это шутка? Какой из меня вождь-то?
– Двенадцать «секачей» за один бой это тоже шутка? Ты мне эти настроения брось. Тут очень напряженный момент вырисовывается. От стаи осталось тридцать человек. Мы сейчас для любого лакомый кусочек. Ведь, по сути, если мы начнем сейчас дележку богатства, с этого предгорья, дай бездна силы, уйдет человек пять-шесть, а остальные полягут. Поэтому нам нужен срочно. Один. Самый сильный авторитет. А после боя… ты подходишь идеально. Почти каждый видел и знает, кто закрыл брешь в защите. Кого-то другого, без арены, не признают. А вот человека, которому каждый задолжал по одной жизни, и который заявил права на шатер вождя, примут без протеста.
– Но я же многого не пони…
– Да не переживай ты так, – ухмыльнулся ветеран, – мы тут с Витасом поговорили, и если ты принимаешь нас своими советниками, мы всему научим и покажем. Ну что, ты согласен?
Глава 22
Из назойливого шепота, что застрял в сознании как заноза, свербил и не давал раствориться в небытии, шорохи превратились в громкие и отчетливые звуки. Крики, топот, лязг металла, стук молотков и говор множества голосов, лопочущих на непонятном языке. Складывалось впечатление о неслабой такой толпе, человек на триста, что одновременно пытались говорить и танцевать. По крайней мере, именно такое впечатление было о творящемся вокруг безобразии.
Тяжело застонав, Косяк медленно перевернулся на бок. Все тело затекло и онемело от неудобной позы. Судя по тому, как кожу проколол миллиард иголок, он провалялся на голой земле как минимум часов шесть.
– Мать-перемать, роди меня заново. Как больно-то…
Шипя сквозь зуб ругательства, он поднялся на четвереньки и замотал головой. Рядом кто-то радостно завозился, и Косяк вновь уткнулся в землю, но уже придавленный немалой тушей.
– Да тише ты, чугунная задница. Живой я, живой. Почти. А если ты не слезешь с меня, то стану совсем не живой. Брысь с меня, ведро с гайками.
Осчастливленные оживанием двуногого шептуны закрутились вокруг человека двумя радостными щенками. Стараясь подставить голову под ласку, вслушиваясь в слабые эмоции человека, Белка и Черныш не знали, как угодить человеку, лишь бы тот побыстрее пришел в себя. Ведь им так много нужно обсудить, получить ответы и разобраться со странным окружающим миром. Оказывается, в нем, кроме их друга, есть множество двуногих, которые очень похожи на него, но почему-то глухих и немых к их просьбам. А еще оказалось много странных игрушек…
– Да тихо вы, не тараторьте, – встряхнув головой, Косяк неуверенно себя ощупал.
Конечно, видок у него был еще тот. Его пыталось прожевать невиданное животное, в пасти которого было как минимум тысяча острейших как бритва зубов. Но видимо, оно подавилось и выплюнуло его наружу. При этот так презрительно – сквозь зубы.
Сквозь туман, застилавший глаза и не дававший четкой картины, он смог только рассмотреть свое тело. И то вблизи и подслеповато щурясь. Вид множественных порезов, что, уже покрывшись корочкой, украшали все руки и тело бурыми полосами, добавили к недоуменному состоянию еще множество вопросов. Рядом же обнаружились два ручника с пустыми обоймами, тускло блестели «сестрички», покрытые засохшей зеленой жижей. И тут вернулась память…
Побоище.
Блестящие смертью клинки, трехпалые конечности роботов, множество стальных тел, сливавшихся в сплошную волну проворных бестий, и тела растерзанных людей. И все это накатывало на него, бурлило, пыталось его придушить, но он не сдавался. Он стоял над бездыханным телом местного парня и не давал роботам продвинуться ни на метр, превратился в пробку в узком горлышке-туннеле из обломков и завалов самодельных баррикад. Парнишка?
– Точно, был местный бугай. И где этот спартанец хренов… – проворчал Косяк, неуверенно поднимаясь на ноги.
Все тело заныло. Налитые тяжестью мышцы отдавались болью и категорически не хотели подчиняться. Бастовали и кости, что, хрустя каждым суставом, протестовали его попыткам встать с четверенек. Подхватив мечи и опираясь на них как на палки, он с матом и резким выдохом сумел подняться. Туман рассеялся, и вместе со зрением вернулось осознание небывалой тишины.