— Я ее надул, понимаете. Стал притворяться, будто впадаю в шок, уношусь в заоблачные края, как Роми говорил. Каждый раз, как она ко мне заходила, я вел себя все страннее и страннее, перестал с ней разговаривать, только смотрел в потолок и стонал. Она знала все про Рикки и решила, что то же самое происходит и со мной. Вчера она врача приводила. Он меня осмотрел и сказал, что я здоров. Но она все равно беспокоилась. Наверное, я нехорошо с ней поступил.
— А как ты выбрался?
— Притворился, будто я в шоке. Я сначала хорошенько вспотел, бегая по камере, затем свернулся в клубок и принялся сосать большой палец. Так их перепугал, что они «скорую помощь» вызвали. Я-то знал: стоит мне попасть в больницу Святого Петра, и я свободен.
— Так ты просто исчез?
— Они оставили меня лежать на носилках, и, когда они отвернулись, я встал и, ну да, просто исчез. Послушайте, Реджи, там люди кругом умирали, я никому там не был интересен. Проще простого.
Они переехали мост и теперь двигались по территории штата Арканзас. Шоссе было ровным, по сторонам — многочисленные стоянки для грузовиков и мотели. Он повернулся, чтобы еще раз взглянуть на контуры Мемфиса, но города уже не было видно.
— Что ты там разглядываешь?
— Мемфис. Мне нравится смотреть на высотные здания в центре города. Учительница как-то сказала, что в этих зданиях живут люди. Просто не верится.
— Почему не верится?
— Я как-то видел кино про богатого парнишку, который жил в таком большом доме. Так он шлялся по городу и развлекался. Всех полицейских знал по именам. А если хотел куда-то поехать, останавливал такси. А ночью он сидел на балконе и смотрел на улицы внизу. Мне всегда казалось, что очень здорово вот так жить. Никаких дешевых трейлеров. Никаких шумных соседей. Никаких грузовиков под самыми окнами.
— И ты можешь так жить, Марк. Стоит только захотеть.
Он внимательно взглянул на нее.
— Это каким же образом?
— Сейчас ФБР даст тебе все, что ты попросишь. Ты сможешь жить в небоскребе в большом городе или в коттедже в горах. Выбирай.
— Я об этом думал.
— Ты можешь поселиться на берегу океана и валяться на пляже или жить в Орландо и каждый день ходить в «Диснейленд».
— Это больше Рикки подойдет. Я уже слишком старый. Да и билеты, я слышал, очень дорогие.
— А вдруг тебе дадут пожизненный пропуск, если попросишь? В данный момент, Марк, ты и твоя мама имеете шанс получить все, что захотите.
— Да, но кому это все нужно, если придется бояться собственной тени? Вот уже три ночи мне снятся кошмары про этих людей, Реджи. Я не хочу всю жизнь прожить в страхе. И когда-нибудь они до меня доберутся. Я это знаю.
— И что ты будешь делать, Марк?
— Не знаю, но я тут основательно кое о чем подумал.
— Я тебя слушаю.
— Что хорошо в тюрьме — можно думать сколько душе угодно. — Он положил ногу на ногу и обнял коленку руками. — Только прикиньте, Реджи. А что, если Роми мне соврал? Он был пьян, глотал таблетки, не в своем уме. Может, он просто болтал, что попало, чтобы самого себя слышать. Я там был, вы ведь знаете. Так он был сумасшедшим. Нес всякую чушь, и я сначала всему верил. Я был очень напуган, плохо соображал. Он меня ударил, и голова болела. Но теперь… Всю неделю вспоминаю ту ерунду, что он молол, и думаю: может, я зря так охотно ему поверил?
Она ехала с ровной скоростью в пятьдесят пять миль в час и ловила каждое его слово. Она понятия не имела, к чему он ведет, как, впрочем, и куда они едут.
— Но ведь я не могу рисковать, правильно? Предположим, я скажу полицейским все, и они найдут тело в том месте, о котором говорил Роми? Все счастливы, кроме мафии, и никто не знает, что может случиться со мной. А вдруг я им все расскажу, и выяснится, что Роми соврал, и они ничего не найдут? Тогда я уже не на крючке, правильно? Ведь тогда я на самом деле ничего и не знал? Шутник он, этот Роми. Но риск слишком велик. — Он молчал целых полмили. Группа «Бич Бойз» исполняла песню «Калифорнийские девочки». — И тут мне пришла в голову идея.
К этому времени она уже не ждала от этой идеи ровным счетом ничего. Ей стало нехорошо, и она с трудом удерживала машину между двумя разделительными полосами справа.
— И какая же? — нервно спросила она.
— Я считаю, мы должны проверить, врал Роми или нет.
Реджи откашлялась, потому что в горле у нее пересохло.
— Ты хочешь сказать, что мы должны сами найти тело.
— Правильно.
Ей захотелось рассмеяться: надо же до такого додуматься, но сил у нее не было.
— Ты, наверное, шутишь.
— Знаете что, давайте это обсудим. Мы с вами должны быть в Новом Орлеане в понедельник утром, так?
— Вероятно. Только у меня нет повестки.
— Но я ваш клиент, а у меня есть повестка. Значит, даже если они не вручат повестку вам, вы все равно должны будете поехать со мной, так?
— Так.
— А теперь мы в бегах, верно? Вы и я, Бонни и Клайд, бегущие от полиции.
— Наверное, можно и так сказать.
— Где им меньше всего придет в голову нас искать? Подумайте, Реджи. Где, по-ихнему, у нас меньше всего шансов оказаться?
— В Новом Орлеане.
— Верно. Ну, я не знаю, где лучше спрятаться, но раз вы уклоняетесь от повестки, а вы адвокат и все такое, и все время с преступниками имеете дело, то я думаю, вы можете доставить нас в Новый Орлеан так, чтобы никто об этом не знал. Правильно?
— Возможно. — Она начинала с ним соглашаться и была сама поражена своим ответом.
— А если мы доберемся до Нового Орлеана, то вполне можем найти дом Роми.
— Почему дом Роми?
— Там вроде бы тело и спрятано.
Меньше всего на свете ей хотелось услышать именно это. Она медленно сняла очки и потерла глаза. Начинали побаливать виски, скоро головная боль усилится.
В доме Роми? В доме покойного Джерома Клиффорда? Он произнес эти слова очень медленно, и так же медленно она на них среагировала. Она уставилась на хвостовые огни идущей впереди машины, но красный свет расплывался в глазах. В доме Роми? Убитый похоронен в доме адвоката обвиняемого? Кошмар какой-то. В голове ее крутилась тысяча вопросов, ни на один из которых не было ответа. Она посмотрела в зеркало и неожиданно заметила, что он смотрит на нее со странной улыбкой.
— Теперь и вы знаете, Реджи.
— Но как, почему…
— Не спрашивайте, потому что я не знаю. С ума сойти можно, правда? Именно потому я и считаю, что Роми мог такое выдумать. Сошел с ума и придумал, что тело спрятано у него в доме.
— Значит, ты полагаешь, что на самом деле его там нет? — спросила она, надеясь на подтверждение.
— Пока не посмотрим, не узнаем. Если тела там нет, то я никому не нужен, и жизнь снова приходит в норму.
— Но если тело там?
— Об этом будем беспокоиться, когда найдем.
— Мне твоя идея совсем не по душе.
— Почему?
— Послушай, Марк, сынок, клиент, друг мой, если ты думаешь, что я поеду в Новый Орлеан выкапывать покойника, ты рехнулся.
— Разумеется, я рехнулся. Мы с Рикки два придурка.
— Я никуда не поеду.
— Но почему, Реджи?
— Слишком опасно, Марк. Просто безумие. Нас в два счета могут убить. Я не поеду и тебя не пущу.
— Почему опасно?
— Опасно и все. Не знаю.
— Ну, подумайте, Реджи. Мы только убедимся, там ли тело. Если его нет там, где сказал Роми, я свободен и могу отправляться домой. Мы поставим условие полицейским, чтобы они от нас отстали, а взамен я расскажу все, что знаю. А раз я не знаю, где находится тело, мафии на меня наплевать. Мы уходим, и все.
Мы уходим. Слишком часто он смотрел телевизор.
— А если мы найдем тело?
— Хороший вопрос. Подумайте об этом и не торопитесь, Реджи. Постарайтесь думать, как ребенок. Если мы находим тело, вы звоните в ФБР и говорите, что мы знаем точно, где оно находится, потому что мы видели его собственными глазами. И тогда они дадут нам все, что мы ни попросим.
— А что конкретно ты хочешь?
— Может, в Австралию. Чтоб хороший дом и много денег для мамы. Новую машину. Может, пластическую операцию. Я раз в кино видел. Они одному парню все лицо перекроили. Он с самого начала был страшный как черт, так он обжулил каких-то торговцев наркотиками, чтобы набрать денег на операцию. И стал как кинозвезда. А еще через два года эти торговцы наркотиками ему совсем физиономию испортили.
— Ты это серьезно?
— Насчет кино?
— Нет, насчет Австралии.
— Может быть. — Он помолчал и посмотрел в окно. — Может быть.
Они слушали радио и несколько миль проехали молча. Машин на шоссе практически не было. Мемфис остался далеко позади.
— Давайте договоримся, — снова начал он, глядя в окно.
— Попробуем.
— Поехали в Новый Орлеан.
— Я никаких тел выкапывать на собираюсь.
— Да ладно. Но все же поехали туда. Нас там никто не ждет. А о сенаторе побеседуем, когда приедем.
— Мы уже об этом побеседовали.
— Просто поехали в Новый Орлеан, хорошо?
В этом месте шоссе пересекалось с другим, и они оказались в самой высокой точке переезда. Она показала направо. В десяти милях виднелся Мемфис. Его контуры четко вырисовывались на горизонте при свете месяца.
— Ух, — выдохнул он благоговейно. — Красотища какая.
Никто из них тогда не догадывался, что он видит Мемфис в последний раз.
Они остановились в Форест-Сити в штате Арканзас, чтобы заправиться и перекусить. Реджи заплатила за плюшки, большую чашку кофе и «Спрайт», пока Марк лежал на полу в машине. Уже через несколько минут они были снова на шоссе и двигались в направлении Литтл-Рок.
Из пластиковой чашки шел пар. Она ехала и смотрела, как он уминает четыре плюшки. Он ел, как любой ребенок: крошки на штанах и сиденье, пальцы в креме. Он их облизал, как будто не ел целый месяц. Была уже почти половина третьего. Дорога — пустынна, за исключением шеренги тракторов, везущих буровую установку. Машина шла со скоростью шестьдесят пять миль.