Вслед за Реджи он вошел в обширный ангар, где сразу же уставился на два реактивных самолета. Они напомнили маленькие блестящие игрушки под рождественской елкой, ожидающие, чтобы ими поиграли. Один был черным, второй серебристым, и Марк не мог отвести от них глаз.
Человек в оранжевой спецовке с надписью «Галф эйр» над карманом закрыл за собой дверь в маленький офис внутри ангара и направился к ним. К.О. Льюис пошел ему навстречу, и они о чем-то тихо поговорили. Человек махнул рукой в сторону офиса и сказал что-то насчет кофе.
Ларри Труманн присел около Марка, все еще разглядывающего самолеты.
— Марк, ты меня помнишь? — улыбнулся он.
— Да, сэр. Я встречался с вами в больнице.
— Правильно. Меня зовут Ларри Труманн. — Он протянул руку, и Марк медленно ее пожал. Детям вроде не полагается пожимать руки взрослым. — Я — агент ФБР здесь, в Новом Орлеане.
Марк кивнул, не сводя глаз с самолетов.
— Хочешь посмотреть поближе?
— А можно? — спросил он, неожиданно дружески расположившись к Труманну.
— Конечно. — Труманн встал и положил руку на плечо Марка. Они не торопясь прошли по сверкающему бетону, и звуки шагов Труманна эхом отдавались под потолком. Они остановились перед черным самолетом. — Ну, это реактивный самолет «лир», — начал Труманн.
Из маленького офиса вышли Реджи и К.О. Льюис с высокими кружками дымящегося кофе. Агенты, ехавшие с ними, потерялись где-то в тени ангара. Реджи и Льюис пили, наверное, свою десятую чашку кофе за это длинное утро и наблюдали за мальчиком и Труманном, осматривающими самолеты.
— Он храбрый парень, — заметил Льюис.
— Замечательный, — подхватила Реджи. — Иногда он мыслит, как террорист, и тут же плачет, как маленький ребенок.
— Он и есть ребенок.
— Я знаю. Только не говорите ему этого. Он расстроится, и, черт побери, кто знает, что он еще может натворить. — Она сделала большой глоток кофе. — Просто замечательный.
К.О. подул на свой кофе, потом отпил маленький глоток.
— Мы тут кое-где поднажали. Рикки ждет отдельная палата в клинике Гранта в Финиксе. Нам надо знать, решат ли они лететь туда. Летчик был на связи пять минут назад. Ему надо получить добро, составить план полета и все такое, вы же понимаете.
— Пусть будет Финикс. Полная тайна, договорились? Зарегистрируйте ребенка под другим именем. То же самое для матери и Марка. И пусть ваши ребята побудут поблизости. Да, хочу, чтобы вы заплатили врачу за поездку и несколько дней работы.
— Нет проблем. Там в Финиксе никто и понятия не имеет, кто к ним приедет. Вы уже решили, где они будут жить постоянно?
— Не совсем. Марк говорит, что хотел бы жить в горах.
— Ванкувер, штат Вашингтон, очень приятный город. Мы туда в отпуск ездили прошлым летом. Там просто чудесно.
— А если за пределы страны?
— Нет проблем. Директор Войлз сказал, что они могут ехать куда угодно. Мы уже разместили нескольких свидетелей вне Соединенных Штатов, и, я думаю, можем устроить это и для Свеев. О них позаботятся, Реджи. Даю слово.
Человек в оранжевой спецовке присоединился к Марку и Труманну и теперь выступал в качестве гида. Он опустил лесенку у черного «лира», и все трое исчезли внутри.
— Должен признаться, — заметил Льюис после очередного глотка обжигающего кофе, — я никогда не был уверен, что мальчик все знает.
— Клиффорд ему все рассказал. Он знал точно, где тело.
— А вы?
— Нет. До вчерашнего дня. Когда он впервые пришел ко мне в офис, он признался, что знает, но не сказал, где именно. И слава Богу. Он держал язык за зубами, пока мы не оказались рядом с трупом вчера вечером.
— Почему вы сюда приехали? Довольно рискованный шаг.
— Спросите у него. — Реджи кивнула в направлении самолетов. — Он настаивал, чтобы мы нашли тело. Считал, что, если Клиффорд соврал ему, он в безопасности.
— И вы приехали сюда и пошли искать тело? Вот так взяли и пошли?
— Все немного сложнее. Это длинная история, и я вам все расскажу, не торопясь, за ужином.
— Жду с нетерпением.
Маленькая голова Марка виднелась теперь в кабине пилота, и Реджи бы не удивилась, если бы взревели моторы, самолет медленно выкатился из ангара на взлетную дорожку, и Марк поразил бы их, идеально подняв его в воздух. Она была уверена, что он на это способен.
— А насчет собственной безопасности вы не волнуетесь?
— Вообще-то нет. Я просто обычный адвокат. Зачем я им?
— Возмездие. Вы не понимаете, как они мыслят.
— И то верно.
— Директор Войлз хочет, чтобы наши люди в течение нескольких месяцев были поблизости, по крайней мере пока не закончится суд.
— Поступайте как нужно. Я только не хочу замечать, что за мной следят, ладно?
— Ладно. Мы это умеем.
Экскурсанты перешли ко второму самолету, серебристому «сайтейшну», и на какое-то время Марк Свей позабыл о трупах и плохих людях, прячущихся в темноте. Снова спустили лесенку, и он забрался внутрь, Труманн — за ним.
Агент с радио подошел к Реджи и Льюису и доложил:
— Самолет приближается.
Они прошли к выходу из ангара, где стояли машины. Через минуту к ним присоединились Марк и Труманн. Все стали смотреть на север, где в небе появился крошечный самолет.
— Это они, — сказал Льюис. Марк подошел поближе к Реджи и взял ее за руку. Самолет все увеличивался в размерах, заходя на посадку. Он тоже был черным, только значительно больше, чем те, что стояли в ангаре. Агенты, кто в костюме, кто в джинсах, засуетились при виде приближающегося самолета. Он остановился в сотне футов от них. Моторы смолкли. Прошла почти минута, пока открылись двери и спустили лестницу.
Первым на землю сошел Джейсон Мактьюн. К тому времени, как он ступил на бетонную дорожку, самолет уже окружили с десяток агентов ФБР. Следом за ним спустились Дайанна и Клинт. Они присоединились к Мактьюну, и все вместе направились к ангару.
Марк отпустил руку Реджи и кинулся к матери. Дайанна схватила его и прижала к себе, и в течение нескольких неловких секунд все смотрели или на них, или на аэропорт в отдалении.
Они обнялись молча. Он крепко сжал ее шею и наконец сказал сквозь слезы:
— Ты прости меня, мама. Прости, пожалуйста.
Она прижала его голову к своему плечу, испытывая одновременно желание и отлупить его, и никогда больше не отпускать.
Реджи провела их в маленький и чистый офис и предложила Дайанне кофе. Та отказалась. Труманн, Мактьюн, Льюис и вся остальная компания нервничали за дверями. Особенно беспокоился Труманн. Что, если они передумают? Что, если Мальданно уже увез тело? Что, если?.. Он не мог стоять спокойно, ходил взад-вперед, посматривал на закрытую дверь, задал Льюису тысячу вопросов. Льюис пил кофе и старался держать себя в руках. Часы показывали уже без двадцати восемь. День выдался солнечным и влажным.
Марк примостился на коленях у матери, Реджи как адвокат сидела за письменным столом. Клинт стоял у двери.
— Я рада, что вы прилетели, — улыбнулась Реджи Дайанне.
— Нельзя сказать, что у меня был выбор.
— У вас он есть сейчас. Вы можете передумать, если желаете. Вы можете спросить меня о чем хотите.
— Вы только представьте себе, Реджи, как все быстро произошло. Шесть дней назад я пришла домой и увидела, что Рикки свернулся калачиком и сосет палец. Затем появились Марк и полицейский. Теперь мне предлагают стать кем-то другим и бежать на край света. О Господи!
— Я понимаю, — кивнула Реджи. — Но сделать-то ничего нельзя.
— Ты на меня злишься, мам? — взял Дайанну за руку Марк.
— Да. Никакого печенья целую неделю. — Она погладила его по голове. Помолчали.
— Как Рикки? — спросила Реджи.
— Все так же. Доктор Гринуэй старается привести его в себя, чтобы он мог получить удовольствие от полета. Но пришлось дать ему лекарство, когда мы уезжали из больницы.
— Я не хочу назад в Мемфис, мам, — сказал Марк.
— ФБР связалось с детской больницей в Финиксе. Они ждут вас, — объяснила Реджи. — Хорошая больница. Клинт еще в пятницу проверил. Самые лучшие отзывы.
— Значит, мы будем жить в Финиксе? — встрепенулась Дайанна.
— Только пока Рикки не поправится. А тогда вы можете ехать, куда пожелаете. В Канаду, Австралию, Новую Зеландию. Вам решать. Или можете остаться в Финиксе.
— Мам, давай поедем в Австралию. У них там настоящие ковбои. Я раз в кино видел.
— Никаких больше фильмов, — ответила Дайанна, продолжая гладить его по голове. — Мы бы не оказались в таком положении, не смотри ты столько фильмов.
— А телевизор?
— Нет. Отныне ты будешь только читать книги.
Они долгое время молчали. Реджи больше нечего было сказать. Клинт до смерти устал и практически засыпал стоя. Впервые за всю неделю голова у Дайанны была ясной. Хоть она и дрожала от страха, но по крайней мере впервые вырвалась из казематов больницы Святого Петра. Увидела солнце и вдохнула свежий воздух. Обнимала своего потерявшегося сына, другой тоже скоро поправится. Все эти люди стараются ей помочь. Фабрика электролампочек ушла в прошлое. Не надо работать. Никаких больше дешевых трейлеров. Не надо беспокоиться о неуплаченных алиментах и просроченных платежах. Она будет растить своих мальчиков. Она сможет купить одежду и сделать маникюр. Мама родная, ведь ей только тридцать! Немного усилий и немного денег, и она снова станет привлекательной. Там ведь и мужчины есть.
Каким бы туманным и ненадежным ни казалось будущее, оно не могло быть ужаснее прошедших шести дней. Долго она так бы не выдержала. Должно же и ей когда-нибудь повезти. Дай же себе шанс, детка.
— Думаю, нам лучше отправиться в Финикс, — сказала она. Реджи с облегчением улыбнулась. Достала из портфеля, привезенного Клинтом, договор. Он уже был подписан Гарри и Мактьюном. Она расписалась сама и протянула ручку Дайанне. Марк, который уже устал от объятий и слез, подошел к стене и принялся с восхищением рассматривать развешанные на ней цветные фотографии реактивных самолетов в рамках.