— Значит так, дорогая моя, — она снова положила руку на мою. Крепко стиснула пальцы, в который я держала несколько простых карандашей, — если он не причинит тебе вреда, значит я выйду с тобой. Пусть знает, что за тебя есть кому постоять. Я взгляну ему в глаза. Если ты хочешь, чтобы я была спокойна, то я пойду с тобой.
— Это лишнее...
— Нет, это не лишнее!
Поджав губы, я неуверенно кивнула.
— Там Сергей должен приехать... молоко привезти.
— Какое ещё молоко? Оно ведь завтра?
— Завтра, — я усмехнулась, чувствуя горечь во рту, — я знаю. Но он, похоже, того же мнения, что и вы. Можете в десять выйти к нему? Успокоить и сказать, что я в норме. Чтобы он не поднимал шум. Скажите, что всё в порядке... я не хочу, чтобы он в это вмешивался.
— Хорошо, — она выхватила у меня из рук карандаш и, вырвав листок из моего блокнота, стала записывать на нём номер своего телефона, — я схожу к Сергею. Но ты не отвяжешься от меня, поняла? С тобой я тоже пойду. Лично за руку держать буду. И номера на машинах запомню. И этому... бандиту об этом скажу!
...
Непробиваемый. Стена. Ни единой эмоции. Будто он знал, что я выйду не одна. Даже бровью не повёл, когда тётя Нюра достала из своего кармана листок с карандашом и стала переписывать номер автомобиля.
Разве что, усмехнулся, когда она перекрестила меня.
Мне бы его спокойствие.
Он сел рядом со мной. На заднее сиденье.
— Поехали, — дал команду мужчине, что был за рулём, и машина плавно сдвинулась с места.
Я отвернулась и, уставившись в окно, пыталась успокоить бешено колотящееся сердце. Знакомый запах вскружил голову, и мне захотелось прижать к носу свой платок, повязанный на шею.
— Бойкая бабуля, — произнёс ровным голосом и неожиданно сгрёб в свою сторону мою небольшую сумку.
— Что ты... — я попыталась вернуть свою вещь, но Клим перехватил моё запястье и предупреждающе взглянул на меня.
— Спокойно, — прохрипел, стискивая свои пальцы крепче, — не суетись.
Поджав губы, я вырвала руку из его тисков, и на удивление, он сразу меня отпустил. Расстегнул сумку и вытряхнул всё её содержимое на сиденье между нами. Не разжимая губ, я наблюдала за тем, как одну за другой, он снова закидывает мои вещи обратно. Зубная щётка, крем для рук, перетянутые канцелярской резинкой простые и цветные карандаши, заколка для волос, нижнее бельё, сложенное в отдельный пакет.
— Всё это могла и не брать, — хмыкнул, подхватывая пару блокнотов, — думаешь, я тебе щётку зубную не предоставлю?
Серьёзно? Я сейчас даже на кусок хлеба не рассчитывала. А если честно, то взяла только то, что смогу унести. Если получится сбежать... снова.
Да, я до сих пор не оставляла надежды на побег. Воспоминания о том, что в его доме я была не более, чем пленницей, мутным маревом кружили в моей голове. Я просто вещь, от которой рано или поздно нужно будет избавиться.
— Что тут у нас? — он вопросительно взглянул на меня и поднял выше блокноты, — позволишь?
Я удивлённо вскинула брови.
Он не шутил? Разрешения спрашивает? Это точно Клим?
— С каких пор тебе нужно моё разрешение?
— Может, это дневник? Вы, девочки, любите подобную чушь...
— Это просто рисунки, — процедила, уверенная в том, что мой отказ не сыграет особой роли. Он всё равно заглянет внутрь.
— Твои эскизы? — заинтересованность в интонации напрягала. Мне казалось, что он просто в очередной раз насмехается надо мной, — так, ты позволишь?
Я равнодушно пожала плечами и сделала вид, что мне всё равно. Хотя внутри всё клокотало от негодования. Краем глаза следила за выражением лица Клима, в то время как он перелистывал страницы. На некоторых оставался дольше. Слегка наклонял голову и пару раз проводил кончиками пальцев по узорам. Я ожидала увидеть на его губах очередные ухмылки, но его лицо оставалось каменным.
Хватит. Закрой эти чёртовы блокноты! Закрой!
И, будто услышав мои мысли, Клим быстро пролистал второй блокнот и поднял голову. Два полупрозрачных топаза впились мне в лицо. И я не могла пошевелиться. Пригвождённая к своему месту, я молилась, чтобы он ничего не говорил.
Меня не интересует твоё мнение!
— Не ожидал, — протянул, руша мои надежды.
— Чего именно? — я не хотела с ним говорить, и я понятия не имела, кто сейчас тянул меня за язык!
— Это... — он облизал свои губы, тут же переводя хищный взгляд на мои, — это красиво. Ты хорошо рисуешь.
Я кивнула. Не собиралась отвечать на этот псевдокомплимент. Протянув руку, я ждала, когда он вернёт мне мои вещи. Сердце обречённо выстукивало такт кадрили, и я уже даже не пыталась его успокоить.
Клим, проигнорировал мою руку. Но, наконец, закинул в мою сумку оставшиеся безделицы и, застегнув молнию, бросил ту на переднее пассажирское кресло.
— Тебе крупно повезло, Кира. Ты знаешь об этом? — его вопрос поставил меня в тупик. Мои брови сошлись на переносице, и я снова посмотрела на него.
— Даже так?
— Представь себе, — и снова этот оскал, от которого по спине тут же бежал холодок, — попадись ты мне на пару месяцев раньше, я бы не стал с тобой так церемониться. Сейчас злость поутихла, и единственное, чего мне сейчас хочется...
— Лучше бы ты убил меня, — я перебила его и, кажется, он этого не ожидал. Несколько секунд он молча смотрел на меня.
Отрешённо, словно обдумывая мои слова. Или просьбу. Предложение?
— Нет, — неожиданно прохрипел, протягивая руку к моему лицу, — так неинтересно.
Я не шевелилась. Тяжело дыша, следила за его пальцами, что непринуждённо подхватили прядь моих волос. Накручивая локон на фалангу, Клим совсем немного наклонился ко мне.
— Зачем тебе всё это? — я выдавила из себя вопрос, не дающий мне покоя вот уже несколько месяцев, — я не твоя игрушка, Клим...
— Кто сказал тебе такую глупость, м?
Глава 29
“Чёрные реки”.
Это название говорило само за себя. Я посмотрела на указатель и тяжело вздохнула. Мы возвращаемся туда же, где я бывала раньше. Дом-тюрьма.
— Добро пожаловать, — проговорил, поворачиваясь ко мне.
Эти слова показались мне раскалённым прутом, рассекающим моё лицо. Не в силах сдержать эмоции, я скривила губы. Отвернулась, всматриваясь в зелень за окном и раскидывая в голове запутанные мысли.
Медленно мы приближались к подъездной дорожке, а когда вдалеке показались ворота, я судорожно вздохнула и обняла себя за плечи.
— Надеюсь, ты тоже скучала, — дополнил своё приветствие.
Я прикусила нижнюю губу, чтобы с языка сорвалось ничего лишнего. Уставилась перед собой, поймав себя на мысли, что в тёплое время года здесь так же красиво, как и зимой.
Ужасно. Красиво.
Ворота открылись, впуская автомобиль на охраняемую территорию, и моё сердце ухнуло к ногам. Неконтролируемое волнение усиливалось, а короткие ногти впивались в собственные предплечья.
— Коля, занеси её сумку внутрь. Поставь возле лестницы, — скомандовал Клим, распахивая дверь со своей стороны, — Кира, — обратился ко мне, и недовольно нахмурился, — на выход. Или тебе особое приглашение?
Ничего не ответив, я дёрнула за ручку и открыла дверь. Неторопливо покинула салон и тут же втянула в лёгкие свежий воздух. Так глубоко, чтобы больше не чувствовать запах Клима. Свежесть и капля пряных ноток вызывали во мне неподдельный ужас.
Я повернулась лицом к дому, и мой взгляд упал на крыльцо. Там стоял один тех мужчин, что охранял меня ранее. Равнодушный взгляд и солдатская стойка. Рядом с ним сидели те самые собаки. Они не обращали на меня никакого внимания. Зато, глядя на Клима, их хвосты метались из стороны в сторону. Конечно... хозяин приехал.
— Иди за мной, — очередная команда, от которой у меня сводит челюсти.
Клим бросает на меня очередной пытливый взгляд и, развернувшись, движется в сторону дома.
Несколько секунд я не шевелилась. Просто смотрела на его спину, обтянутую тонкой чёрной водолазкой, ещё раз убеждаясь в том, насколько огромна между нами разница. Нет, я не была такой уж Дюймовочкой. Мой рост почти сто семьдесят, и я никогда не считала себя коротышкой. Но Клим возвышался надо мной на голову. Стоя с ним рядом, мой взгляд упирался ему в ключицы.
— Чего застыла?
Очнувшись, я засеменила вслед за ним. Обошла собак, которых до этого он потрепал за ухом, и последовала на второй этаж. Считая ступени и глядя на широкий разворот плеч перед собой.
Не проронив ни слова, я замерла на пороге совершенно незнакомой мне комнаты. Это бы его комната. Его спальня. Отрешенно захлопала глазами, ожидая объяснений, но их не последовало. Сухое “заходи” и взгляд, лишающий воли и права на какие-либо пререкания.
Я переступила порог и мельком осмотрелась. Сумерки. Зашторенные окна пропускали совсем немного света, а тёмная деревянная мебель создавала ощущение тепла и холода одновременно.
— Что я здесь делаю? — застопорилась, прижимая ладони к бёдрам и слегка потирая их, чтобы ткань впитала влагу.
— На экскурсию пришла, — хмыкнул Клим перед тем, как повернуться ко мне.
— Ты же не оставишь меня в своей комнате? — произнесла, чувствуя дрожь под кожей.
— Ну, почему же? Не думаю, что это плохая идея. Мне нравится то, что ты под боком. Ты что, не скучала?
Мои попытки держаться молодцом, должно быть, были просто смехотворны. Обида, впившаяся под рёбра, делала каждый новый вдох болезненнее предыдущего. Всё это было похоже на злую шутку.
— Я не смогу жить с тобой в одной комнате, — возмутилась, пятясь к двери и на ощупь хватаясь за дверную рукоять.
— Другого не дано, — отчеканил Клим, делая шаг в мою сторону и толкая дверь.
Та с хлопком закрылась, а мои плечи тут же содрогнулись. Суровый мужской взгляд острыми шипами вонзился в лицо. Напрягшись, я подняла голову и заставила себя не делать лишних движений.
Ты не боишься, Кира. Во всяком случае, он не должен это чувствовать.
— Всё ещё хочешь, чтобы я убила кого-то? — безуспешная попытка скрыть свой страх была провалена. Мой дрожащий голос выдал меня с потрохами.