Так вот, до 1939 года в Европе уже несколько десятилетий не было холодных зим, люди стали отвыкать. И вдруг грянули почти подряд две очень холодные зимы – 1939/40 и 1941/42 годов. Это были две самые холодные зимы столетия. Ни Герману Флону, ни нашим метеорологам такое не могло присниться и в страшном сне. И нас в Финляндии, и немцев под Москвой эти зимы застали врасплох. У немцев не было ни соответствующей таким морозам одежды, ни ружейной смазки, ни зимних масел для танков… А теперь скажите, разве три самые морозные зимы, погубившие три вражеские армии, – это не чудесное совпадение?
– Я не верю в чудеса. В чем же была причина холодной аномалии 1941-го?
– Случилось нечастое событие – Североатлантические качели качнулись от Азорских островов к Исландии. Вероятно, то же самое произошло и в 1709, и в 1812 годах.
– Будем считать это совпадением. Не было бы счастья, да несчастье помогло. И давайте перейдем от мистических случайностей к пролетарским закономерностям…
Глава 1. Начало
Считается, что цивилизация родилась 5100 лет назад – с началом династического периода в Древнем Египте. Однако и за пять тысяч лет до этого знаменательного события на Земле жили люди. Причем весьма неплохо. Они еще не были объединены в государства, но уже вовсю строили города. Скажем, всякого въезжающего сейчас в Иерихон туриста встречает дорожный транспарант, радостно сообщающий, что Иерихону 10 000 лет. Это правда. Десять тысяч лет тому назад город Иерихон уже был. Причем представлял собой не какую-нибудь затрапезную деревенскую дыру, а настоящий город, то есть вполне приличное поселение с каменными домами и укрепленными стенами.
К слову сказать, в те далекие времена Черного моря еще не было – на его месте располагалось небольшое пресноводное озерцо. А еще раньше – в эпоху ледниковья – на месте этого маленького озерца разливался гигантский пресноводный водоем – Сарматское озеро. Оно соединялось с Каспием и на востоке достигало Арала, его северная граница располагалась где-то между Саратовом и Волгоградом, а на западе Сарматское озеро доходило до нынешнего Будапешта. Наполнялся этот гигантский водоем могучими реками, вытекавшими из великого северного ледника.
Но когда 10–12 тысяч лет назад ледовый щит значительно уменьшился в размерах, Сарматское озеро, более не пополняемое могучими ледниковыми реками, за пару тысяч лет почти испарилось, оставив после себя небольшое озеро на месте нынешнего Черного моря, а также отделившиеся друг от друга Арал и Каспий. Это озеро отделялось от Мраморного моря сухим Босфорским перешейком, поскольку уровень Мирового океана тогда был на 40 м ниже современного. Отчего же вместо босфорской «плотины» получился Босфорский пролив? Почему уровень океана скакнул на десяток метров вверх, ливанув в Черноморскую впадину?
Дело в том, что ледниковый щит таял неравномерно – сначала разрушились европейские ледники, затем североамериканские. Последним растаял так называемый Лаврентийский континентальный щит – шельфовый ледник, центр которого находился там, где сейчас располагается Гудзонов залив. Когда 8000 лет назад рухнула перемычка, отделяющая ледник от океанской воды, Лаврентийский щит начал интенсивно разрушаться и разрушился всего за 200 лет. Катастрофическая скорость! А льда там было больше, чем в нынешней Антарктиде. Этого количества хватило, чтобы уровень Мирового океана поднялся еще на 7–9 м. И вот тогда через Босфорскую протоку вода обрушилась в будущее Черное море водопадом, по мощи в десять раз превышающим Ниагару. Ах, как это было величественно! Вода прибывала со скоростью почти 20 см в день или 6 м в месяц, так что Черное море до его сегодняшнего уровня заполнилось всего за два года. Люди, жившие по берегам, вынуждены были сниматься с мест и уходить от наступающей на глазах воды. Таким образом, около 8 тысяч лет назад образовалась огромная диаспора людей, которые понесли в будущее легенду о всемирном потопе. Подробнее об этих трагических событиях написано в моей книге «Судьба цивилизатора», обращайтесь к первоисточникам… А мы, прежде чем перейти к дальнейшему рассмотрению человеческой истории через призму климатологии, должны сделать одно небольшое, но прекрасное отступление. Причем лирическим я бы его не назвал, уж извините…
Поговорим о датировках. Когда климатологи, археологи или историки утверждают, что некоему найденному предмету, скажем, семь тысяч лет, что они имеют в виду? С помощью чего определяют возраст находки? Часто историки координируются во времени с помощью физиков, и тогда речь идет о так называемом радиоуглеродном возрасте, то есть полученном при помощи радиоуглеродного анализа. Беда только в том, что практически ни один историк не знает, что радиоуглеродный возраст отличается от календарного, причем отличие это может быть весьма принципиальным. Скажем, если по радиоуглеродной шкале образцу 5000 лет, значит, на самом деле ему 6000 календарных лет. А расхождение в 1000 лет для эпохи Древнего Египта – это очень много, и здесь историк просто рискует спутать Древнее царство с Новым.
Есть страшное подозрение, что 99 процентов историков, которым посчастливится читать эту книгу, будут шокированы данным открытием. Только ради них я остановлюсь на радиоуглеродном методе чуть подробнее. Тем паче, что климатологи тоже широко пользуются этим методом и многие из них также не знают об отличиях радиоуглеродного возраста от календарного.
Уилларду Либби, который в сороковых годах придумал метод радиоуглеродной датировки, дали Нобелевскую премию, и поделом – очень уж удобная штука оказалась. А главное, понять, как метод работает, может даже домохозяйка. И раз так, грех не напомнить труженицам веников и кастрюль суть методики…
Записывайте… Углерод в земной атмосфере содержится в основном в виде диоксида – углекислого газа. Но помимо обычного углерода С12 в атмосфере присутствует и некоторая доля радиоактивных изотопов углерода – С13 и С14. Период полураспада С14 – 5730 лет. Резонное недоумение: при таком коротком периоде жизни все изотопы углерода давно уже должны были распасться, а раз они до сих пор присутствуют, значит, откуда-то постоянно берутся? Верно, под воздействием космического излучения в верхних слоях атмосферы изотопы углерода постоянно нарабатываются из атомов азота. Так что проблем с пополнением атмосферы углеродными изотопами никаких нет, домохозяйкам беспокоиться по этому поводу совершенно не нужно.
Любой живой организм дышит и питается, то есть обменивается углеродом с окружающей средой. А когда организм умирает, он перестает пополнять в себе запасы изотопов углерода и таким образом фиксирует внутри себя содержание С14. Дальше накопленный изотоп может только распадаться. Период полураспада мы знаем. Содержание изотопа в атмосфере тоже знаем. Определив, сколько в найденной деревяшке осталось С14, можно узнать, когда дерево было срублено. Если С14 в образце осталась ровно половина от его содержания в атмосфере, значит, с момента смерти прошло 5730 лет – период полураспада. Очень простая экспоненциальная зависимость. Отличненько.
Проблема только в том, что содержание С14 в атмосфере в разные периоды истории непостоянно! Оно зависит от колебаний климата, от соотношения площадей суши и океана, от солнечной активности, параметров глобального круговорота углерода (насколько активно углерод извлекается из атмосферы морской или наземной флорой и фауной)… Все эти колебания приводят к тому, что связь остаточного С14 со временем не такая простая, как на графике полураспада. Поэтому радиоуглеродное время может сильно отличаться от календарного. Поэтому существуют специальные таблицы поправок для перевода углеродного времени в календарное. Созданием этих таблиц занимается «умопомрачительное» число лабораторий – примерно полдесятка во всем мире. Это довольно сложный и утомительный процесс. Раз в пять-шесть лет таблицы поправок и калибровочные кривые подвергаются ревизии и уточнению. Но про них почему-то мало кто знает даже в научном мире.
Калибровочные кривые имеют весьма причудливый вид. Чтобы не пугать читателя, зашедшего в книжный магазин и начавшего перелистывать эту книжку, я постараюсь привести в ней как можно меньше графиков и формул, ибо каждая формула, как известно, вдвое снижает число читателей. А на словах скажу, что, например, реальной календарной дате – 299 год до н. э. соответствуют аж целых три радиоуглеродных возраста – 2171, 2200 и 2254 углеродных лет тому назад (отмечу, что точкой отсчета радиоуглеродного возраста по традиции считается 1950 год). А, допустим, радиоуглеродному возрасту в 2450 лет соответствует диапазон календарных лет шириной в 343 года (с 757 по 414 год до н. э.), причем, если учесть приборную ошибку измерения, равную 2–3 %, то ширина календарного диапазона возрастет в обе стороны еще лет на 50–70! Иными словами, если радиоуглеродный анализ покажет историку, что образцу 2450 лет, тот запросто может спутать время основания Рима с окончанием Пелопонесской войны.
Кроме того, «дальнобойность» радиоуглеродной методики ограничена относительно коротким периодом жизни изотопа углерода. За 5730 лет распадается половина С14, за следующие 5730 лет – половина от оставшейся половины, то есть три четверти изначального. И так далее. Чем больше прошло времени, тем с меньшими количествами атомов приходится работать исследователям. А изотопа в образце и без того мизер! И чувствительность физических приборов не беспредельна!
Самые большие энтузиасты метода говорят, что он может пристойно работать аж до 40 000 лет. Другие полагают, что надежные результаты радиоуглеродного анализа лежат в диапазоне до 10 000 лет и не глубже. Не будем спорить, скажем лишь, что таблицы корректировок, которые постоянно обновляются, делятся на две части. Первая часть заканчивается датой 7210 радиоуглеродных лет, что соответствует 9000 календарных лет назад. В этом диапазоне ошибка меньше, но все-таки может достигать 2–3 сотен лет. Второй участок в этих таблицах – до 22 000 лет. И здесь уже погрешность составляет плюс-минус 1000 лет, что для историков совершенно непригодно. Да и незачем им так глубоко заглядывать, история ведь началась буквально вчера. Так что «дальнобойные» ограничения радиоуглеродного метода касаются, скорее, не историков, а других ученых. Палеоклиматологов, например…