«Модельеры», с удовольствием рассчитывающие катастрофические прогнозы на своих суперкомпьютерах, периодически предрекают, что в течение ближайшего столетия глобальная температура возрастет аж на 5°С, что из-за этого случится всемирный потоп, что Гольфстрим повернет назад и Европа замерзнет…
– На Западе я работал с этими людьми в течение многих месяцев и даже лет в одном институте, в соседних комнатах, – жаловался Клименко. – Основная моя претензия к ним состоит в том, что они мало используют эмпирическую информацию, ребята очень увлечены тем, что насчитывают на своих моделях. Когда я начал говорить им о том, что их результаты просто не соответствуют данным инструментальных наблюдений, ответ меня просто шокировал. Мне сказали буквально следующее: «Тем хуже для наблюдений». Эти компьютерные «модельеры» климата – отдельная социальная группа, которая живет своей специфической жизнью, далекой от реальности…
Чем опасны «модельеры»? Своей влиятельностью. Именно эта влиятельность немало поспособствовала принятию Киотского протокола и Парижского соглашения, грозящего удавить экономику России. Причем эти документы – не первый и, наверное, не последний случай, когда алармисты на грантовой прикормке подвигают целые страны и континенты на принятие бессмысленных или попросту вредных решений.
И на этом, пожалуй, нужно остановиться подробнее. Уж простите меня за это отступление…
Глава-отступление без номера. Легенды и мифы нашего времени
Болезни бывают настоящие и мнимые, как, например, ложная беременность. А еще бывают болезни социально-психические. Я попробую привести несколько примеров подобных общественных расстройств, но при этом не беру на себя смелость утверждать их «ложность» или «истинность»: в конце концов, даже если проблема надуманная, общество от нее страдает по-настоящему. Кто-то страдает, а кто-то наживается…
Вспомнили? Да-да! Из-за того, что в давние времена первобытные компьютерщики год обозначали двумя цифрами, а новые программы делались на базе готовых блоков из старых программ, двузначный формат даты кочевал-кочевал в будущее и прикочевал к концу века. А в эту эпоху мир был уже насквозь компьютеризированным – транспортные, финансовые, жизнеобеспечивающие системы зависели от компьютеров, которые 1 января 2000 года должны были сойти с ума из-за «обнуления времени».
Самолеты повалятся. Освещение отключится. Поезда сойдут с рельсов. Реакторы на атомных станциях выйдут из-под контроля и пойдут вразнос. Ядерные боеголовки вырвутся на свободу. В больницах пациентам введут не то лекарство…
Так пророчили. Это снимали в голливудском кино. Про это писали в прессе. Директор Международного центра сотрудничества по «Проблеме-2000» Брюс Макконнелл в докладе Сенату США предсказывал, что следствием «Проблемы-2000» станет общий упадок в экономике.
Глава Национального управления железных дорог Франции Луи Галуа заявил, что они работают над решением ужасной проблемы с 1996 года, успешно освоили 300 000 000 франков, но никакой уверенности в благополучном исходе нет, поэтому в ночь на 1 января движение по всем железным дорогам Франции будет приостановлено.
Американские компьютерные компании потратили на решение «Проблемы-2000» несколько миллиардов бюджетных долларов и были в ужасе: разве могут такие мизерные суммы предотвратить национальную катастрофу?
Естественно, на угрозу мирозданию отреагировала и российская Дума. Наши депутаты всегда и на все реагируют одинаково – пишут законопроект. Всего за полгода депутатики состряпали и приняли закон о «Проблеме-2000». Спешность диктовалась срочностью: Родина в опасности! По счастью, президент закон отклонил. А то бы спасли Родину, с них станется…
Морок спал с приходом Нового года. Будто и не было. Ничто в этом мире не изменилось после боя курантов – поезда не сошли с рельсов, самолеты не упали, из кранов текла вода, электростанции давали бесперебойный ток…
Только некоторые деньги осели в некоторых карманах.
В 1969 году ученые впервые зафиксировали уменьшение озонового слоя над Северным полушарием. О том, что озоновый слой защищает нас от жесткого ультрафиолета, к тому времени уже знали и потому встревожились. Взялись за подсчеты. Оказалось, что с уменьшением озонового слоя на 1 % число больных раком кожи растет на 6 %. Ай, беда! За что же нам такое? Есть ли спасение?
По счастью, в 1973 году один немецкий (Крутцен) и два американских химика (Роуленд и Молина) обнаружили, что хлорфторуглеродные соединения (фреоны), столь широко используемые холодильной и прочей промышленностью, могут вступать в реакцию с озоном, разрушая его. Это правда. Но правда также и то, что озон – вещество очень активное и потому легко вступает в реакцию почти с чем угодно. Однако пресса, чуткая к сенсациям, тут же раструбила, что женщины, прыская из аэрозольных баллончиков, разрушают так нужный цивилизации озоновый слой. Виновник был найден и многократно уличен газетами! Немцу и американцам за такое чудесное открытие дали Нобелевскую премию. С этого момента откат назад стал невозможен.
Социалистические страны – Норвегия, Швеция и Финляндия, имманентно тяготеющие ко всему зеленому, феминистическому и эгалитарному, – предложили спасти планету от заразы, полностью запретив выпуск фреонов. Мир задумался – все-таки речь шла о полной перестройке химической промышленности. Но в 1985 году английские ученые весьма кстати открыли уменьшение концентрации озона и над Антарктидой. Тут же была принята Венская конвенция по охране озонового слоя и подписан знаменитый Монреальский протокол об ограничении производства фреонов.
В СССР тогда как раз начиналась перестройка. Красный медведь изо всех сил старался выглядеть как можно приличнее и цивилизованнее, посему наряжался в платьице горошком и танцевал «Калинку» на задних лапах. Союз брался сразу за все, лишь бы его похвалили – выводил войска в рекордно короткие сроки, сокращал вооружения. Что еще хотите? Бороться с фреонами? Да об чем базар!.. В 1988 году СССР подписал Монреальский протокол, пообещав цивилизованному человечеству в течение 10 лет сократить производство фреонов на 50 %. А в 1992 году обновленная, суверенная демократическая Россия в эйфории свободы подписала в Копенгагене еще более жесткую редакцию Монреальского протокола, по которой с 1 января 1996 года вводился полный запрет на производство фреонов (не выполнили, конечно, после чего прилюдно каялись перед всем миром, кося под юродивых). Кстати, пробуждающийся Китай ничего не подписывал: мол, вот когда наша экономика станет такой же крепкой, как в развитых странах, вот тогда и будем вместе бороться за всеобщее спасение. В конце концов, больше всего фреонов произвели США, а не Китай, вот пускай они и латают озоновые дыры, не перекладывая борьбу на плечи других, менее «виноватых».
Резонный вопрос: а почему именно США так яростно боролись с фреонами? Очень просто: Монреальский протокол был подписан только потому, что за него обеими руками проголосовал транснациональный химический монстр – концерн Дюпона.
Для справки. Крупнейшая в мире химическая корпорация «Дюпон де Немур» была создана в США в 1802 году выходцем из Франции по фамилии Дюпон. К моменту описываемых событий корпорации принадлежали 225 заводов на пяти континентах. В год в мире продавалось почти на 40 миллиардов долларов дюпоновской продукции. И около 2 миллиардов долларов ежегодно Дюпон вкладывал в научные разработки.
К середине 1980-х корпорация была крупнейшим в мире производителем фреонов, и, естественно, нападки на фреоны концерну не очень нравились. Поэтому Дюпоном были брошены гигантские суммы на разоблачение озоново-фреоновой теории. Но! Не дураки сидели в руководстве концерна. Одновременно гигантские суммы были брошены и на поиск заменителя фреона. На всякий случай. И счастье улыбнулось миллиардерам – заменитель фреону был найден. И запатентован. После чего не стало в мире большего защитника озонового слоя, чем концерн Дюпон! Имея монополию на заменители фреона, Дюпон стал руками политиков и зеленых бороться за запрещение фреонов по всему миру, стараясь посадить недоразвитые и прочие страны на свою химическую иглу. Так недоказанная научная теория позволила подсуетившимся миллиардерам крупно заработать на дураках – в одних только Соединенных Штатах за отказ от фреона потребители заплатили 220 миллиардов долларов.
А что же озоновый слой? Позже выяснилось, что озоновые дыры возникают, как правило, над зонами тектонических разломов. Все известные на сегодня озоновые аномалии, перенесенные с карт Центральной аэрологической обсерватории на карту геологических разломов, практически совпадают! Разрушение озона происходит из-за активной дегазации земной коры, которая выделяет водород и водородсодержащие газы. Они-то и разрушают озон. И сравнивать выброс фреонов из аэрозольных баллончиков и холодильников с природной дегазацией планеты просто смешно – Земля газит на много порядков больше, чем все химические концерны планеты.
Причем, что любопытно, периодическое истончение озонового слоя с последующим его утолщением – естественный для планеты процесс. Такой же естественный, как и колебание уровня Каспийского моря, с которым тоже советские люди пытались одно время зачем-то бороться… Озоновые дыры возникали на планете задолго до того, как на планете появились химические фабрики. Потому что степень дегазации земной коры находится в прямой зависимости от солнечной активности. Их кривые практически совпадают.
Человечество и его наука существует ничтожный отрезок времени по сравнению с историей планеты. И когда люди видят, что вчера измеренное ими значение вдруг начинает меняться, они часто не думают, что наблюдают естественный колебательный процесс, а начинают тупо паниковать, в ужасе размахивать руками и предпринимать гигантские усилия, чтобы «спасти природу», как это было с уровнем Каспия, – не ведая, что пытаются противостоять нормальному процессу дыхания планеты.