ра. А высшая точка этих островов всего 1–2 метра над уровнем моря. Они нырнут первыми…
Затем настанет черед знаете чего?.. Флорида! Я вообще-то не люблю Америку. Точнее, от «не люблю» до «ненавижу». Но там есть пара мест, которые мне очень нравятся и где я хотел бы провести остаток дней на пенсии, если бы верил в пенсию. Но поскольку академики на пенсию не уходят, это мне не светит, и я просто люблю там бывать. Это чудесное (несмотря на то, что в Америке) место называется Форт-Лодердейл – город миллионеров в 60 км к северу от Майами. Майами – помойка. А Форт-Лодердейл – место для жизни!.. И вот эти-то места тонут со страшной скоростью. Потому что Флорида плоская, она, по сути, представляет собой цепь болот.
Если западному побережью Америки ничего не грозит, оно, напротив, выпирает из океана, и тот за этим подъемом суши не угонится, то восточное побережье – Флориду, Техас, Луизиану – ждет беда. В той же Флориде есть форты времен Гражданской войны (я видел их самолично), которые стоят по пояс в воде в 2–3 километрах от берега, прямо в океане. А всего 150 лет назад они были построены на суше!
– Почему же США, у которых форты тонут, не сильно спешат поддерживать Киотский протокол и всякие прочие Парижские соглашения? И экс-президент Буш, и экс-президент Трамп на них демонстративно чихали с высокой колокольни! Аж сопли летели…
– Трампа в Германии не зря называли «последний неандерталец». Но даже Трамп не возражал против самого факта глобального потепления. Хотя и возражал против необходимости борьбы с ним… Однако позиции Трампа по этому поводу даже в Америке были очень слабы. Америка – это 50, по сути, независимых государств, каждое из которых проводит собственную климатическую политику. И Трамп пребывал со своей позицией в полном меньшинстве!
Даже округ Колумбия, в котором находится город Вашингтон, принял программу по переходу на возобновляемую энергетику и таким образом ведет даже более жесткую природоохранную политику, чем того требует Парижское соглашение. В Америке каждый губернатор может осуществлять ту политику, которую считает наиболее целесообразной! А в числе лидеров, естественно, Калифорния… В результате более 50 % американских предприятий и корпораций, которые являются источниками эмиссии углекислого газа, собираются следовать рекомендациям Парижского соглашения. Трамп мог на словах сто раз выйти из соглашения! Но США из него фактически никогда не выйдут. Собственно, Америка уже сокращает выбросы в течение последних 15 лет! В большей части штатов приняты программы по сокращению выбросов и по приведению энергетики к карбононейтральной.
– Сумасшествие какое-то. Форменное массовое помешательство! С которым лишь коньяк может меня примирить, да и то пока я его пью… Что даст миру эта оголтелая борьба?
– Ничего не даст. Если мы сократим выбросы до нуля, температура начнет снижаться лет через 80, а если не станем сокращать, она не будет снижаться еще лет 200. Быстро остановить потепление может только сама природа. И она это уже делает!
Я смотрю через оконные переплеты на бескрайний холод мира и снова прячусь в теплую ракушку, переводя взгляд сначала на камин, потом на коньяк, а затем на Клименко. Я готов к разговору о плохом:
– Не скрывайте. Вываливайте!
– Знаете, в 2012 году я стал одним из авторов фундаментального труда под названием «Атлас современных климатических и геофизических изменений», где были собраны заметные научные силы отечества. В этом довольно объемистом томе проблеме климата было посвящено несколько работ. Причем особо хочу подчеркнуть год – 2012-й, потому что это был год, в котором закончился так называемый Малый Перерыв!
Вы ведь не знаете, что такое Малый Перерыв? И никто практически не знает из широкой публики… Имеется в виду перерыв в глобальном потеплении, длившийся с 1998 по 2013 год, который поверг в шок значительную часть мировой климатологии: было совершенно непонятно, почему объем сжигания органического топлива и, соответственно, эмиссия парниковых газов в эти 15 лет росли огромными темпами, а глобальная температура не менялась…
И потому авторы нескольких статей «Атласа…» утверждали, что это признаки наступающего похолодания. Причем, масштабы похолодания ими прогнозировались довольно значительные – несколько десятых градуса, а это очень много для среднеглобальной температуры. И моя статья была единственной, в которой указывался даже год, когда Малый Перерыв закончится – «не позже 2014». И я снова оказался прав: началось резкое потепление, температура скакнула вверх сразу почти на 0,3 градуса в течение неполного десятилетия.
– Хм… Какие удивительные вещи вы рассказываете! И предсказываете… Я действительно никогда не слышал ни про какой перерыв.
– О! Это удивительное явление даже получило в современной англоязычной литературе красивое наименование Хайэтас, что означает «перерыв», «пробел», «остановка» и сейчас пишется с большой буквы, как имя собственное – Hiatus. Но таких хайэтасов за последние 150 лет было два. Первый – большой Хайэтас – длился примерно с 1940 по 1970 год. О втором, малом, мы уже сказали чуть выше. Природа у обоих одна и та же. И заключается она в противодействии мощных природных факторов нарастающему антропогенному потеплению. Причем последний Хайэтас оказался короче прежнего ровно потому, что антропогенные факторы пока пересиливают природные!
Главная загадка – что же это за факторы, которые способствовали приостановке глобального потепления? Причем в случае первого Хайэтаса речь о довольно успешной приостановке – с 40-х по 70-е наблюдалось даже небольшое похолодание в масштабе нескольких сотых долей градуса среднеглобальной температуры за каждую декаду! И те люди, которые родились в начале века и у которых остались в памяти тридцатые, сороковые и прочие десятилетия, как, например, мои родители, в один голос утверждали, что таких холодных зим, как в 70-е годы XX века, они не помнят. А это всего лишь сотые доли градуса падения среднеглобальной температуры!
Почему все происходило так ощутимо и зримо, что оказалось людьми замечено, мы помним: Россия – самый климаточувствительный регион земного шара: изменение среднеглобальной температуры на 1 градус здесь оборачивается скачком в 2–3, а кое-где и в 4 градуса… Кстати, как вы думаете, что является самой чувствительной точкой России в климатическом смысле и одновременно мировым центром изменения температуры?
– Кроме Арктики? Не знаю.
– Москва! Причем не область, а сам город! Лет пять назад я даже опубликовал статью по этому поводу – «Москва как тестовый полигон глобального потепления». Во-первых, Москва находится в центре климаточувствительной зоны, которая сама по себе дает двукратное усиление по сравнению со среднеглобальной. Во-вторых, Москва – самый большой в мире город, расположенной на такой холодной среднегодовой изотерме – плюс 5 градусов. Нигде в мире нет ни одного города не только с населением в 13 миллионов человек, как у нас, но даже и с двумя миллионами жителей, расположенного в таком холодном месте!.. В Южном полушарии изотерма +5 тонет в океане между Австралией, Южной Америкой и Антарктидой, а в Северном она пересекает Скандинавский полуостров в его северной части, где саамы пасут оленей. И потом падает на Москву. Приходится усиленно топить и обогреваться, в результате чего образуется довольно интенсивный «городской остров тепла»… Вот эти два мощных фактора, складываясь, привели к тому, что при глобальном потеплении на 1 градус Москва нагрелась почти на 4 градуса. Подобные цифры встречаются у нас на планете только в Арктике, где никто не живет. А на обитаемых пространствах ничего похожего и близко нет!
Мировая научная и ненаучная мысль, научные и газетные публикации переполнены устрашающими прогнозами о том, что при повышении среднеглобальной температуры на 2 градуса и выше, нам всем конец. Вы наверняка эти ужасные прогнозы слышали.
– Об этом говорит сама Грета Тунберг!
– Именно! Она, как мантру, повторяет обязательства Парижского соглашения, из которых следует, что мы все помрем, если планета нагреется на эти два градуса. Но Москва уже нагрелась почти на четыре! И никто не умер. Напротив, нам стало только лучше, у нас начали расти абрикосы, а скоро будет расти и виноград, мы экономим на обогреве сотни миллионов долларов. А в России в целом стало больше воды в реках и, соответственно, дармового электричества от ГЭС…
Но давайте вернемся к этому замечательному перерыву, который, как я говорил, поверг в шок климатологическое сообщество, и оно от этого шока до сих пор еще не оправилось. Хотя за год до упомянутого выше «Атласа…» ваш покорный слуга этот Хайэтас объяснил, опубликовав статью в самом главном научном журнале России под названием «Доклады Академии наук». Журнал полностью переводится на английский, и они могли бы его прочесть. Естественно, никто не прочел. Точнее, статью прочло человек двести, на нее всего-навсего двадцать цитирований. А там ведь не просто объяснено, что произошло! Там предсказано, что этот перерыв в потеплении закончится в 2013 или 2014 году. Что и случилось с точностью до года – в 2014 году температура уже поползла вверх, снова стало теплеть.
Больше того, в этой статье есть и еще одно предсказание! Там написано, когда это потепление закончится – в 2021 году. То есть в 2021 году мы приходим к очередному Перерыву в глобальном потеплении, который будет чуть покороче и продлится 10–12 лет. Повторяю, это мой давний прогноз от 2010 года. Чудеса научного предвидения! И при этом – никакой реакции научного сообщества, хотя матмодель, которую я использую, не только описывает непонятные науке события, но и предсказывает их! Чего уж больше?
Так вот, исходя из этой модели, нас не ожидает то катастрофическое глобальное потепление, которого так боится весь цивилизованный мир во главе с Гретой Тунберг. Не ожидает по причине противодействия ему мощных природных факторов.
– Ситуация становится напряженной, – говорю я, залпом выпиваю остатки своего коньяка, сразу доливаю еще и на всякий случай подкидываю в камин два полена, пусть трещат, это меня успокаивает. – Что происходит? Какие еще природные факторы мешают процессу потепления и толкают планету в сторону Бориса Годунова?