83. Это неудивительно, в свете того, что тангутская армия была составлена почти исключительно кавалерией. После захвата уйгурских земель в 1036 году, в Тангутском государстве появились верблюды, разведению которых тангуты научились у уйгуров.
Государственные и военные нужды заставляли тангутского императора заниматься хозяйством в весьма большой степени. Существовали ведомства слесарных, гончарных, деревообрабатывающих мастерских. В 1040 году император Юань-хао организовал в прежней столице Сячжоу крупные мастерские по выплавке и обработке металлов, то есть, в первую очередь арсеналы. В пределах Тангутского государства добывалась железная руда, но все равно мастерские испытывали нехватку металла. Потому тангуты продавали в Китай свои товары на железные деньги, которые потом шли в переделку на оружие, главным образом на наконечники стрел – главный расходный материал войны. Чтобы помешать этому, китайский император повелел при выплавке железа для денег добавлять в него свинец или олово, чтобы сделать его хрупким и непригодным для изготовления оружия84. Впрочем, в 1040 году китайская армия сделала попытку захватить и уничтожить эти тангутские арсеналы у Сячжоу, но потерпели полное и сокрушительное поражение.
Особой заботой тангутского двора были луки. Первоначально кавалерия была вооружена очень плохими луками и испытывала в них большой недостаток. В 1009 году, перед походом на уйгуров, Дэ-мин пытался даже закупить луки в Китае, ему в этом было отказано. Потому тангутский двор всеми доступными средствами искал и переманивал к себе лучных мастеров. Уже в 1068 году результат был налицо. Тангутский лук, поднесенный в подарок сунскому императору, с 300 шагов пробивал несколько досок. В 1102 году в тангутском войске появились специальные отряды лучников.
Государственная бюрократия и буддизм требовали бумаги и книгопечатания. Было создано специальное ведомство бумагоделательных мастерских и типографий. Надо сказать, это дело получило большое развитие в Тангутском государстве, оставившем после себя, невзирая на разгром городов монголами, десятки тысяч бумаг и книг. Печаталось их, конечно, намного больше, чем дошло до наших дней. Так, в 1189 году во время большого моления было роздано 150 тысяч буддистских свитков на тангутском и китайском языках85.
Тут надо отметить, в добавление к этим сведениям, что Тангутское государство было очень бедно природными ресурсами и полезными ископаемыми. В избытке был только скот и продукты животноводства, а также соль. Все остальное, в том числе железо для оружия и инструментов, медь для монет, древесину для построек, древесный уголь для металлообработки, кору тутового дерева для изготовления бумаги, и многое другое, приходилось ввозить из других стран, выменивая на скот, лошадей, шкуры, соль и тому подобные товары. В Тангутском государстве было специальное ведомство складов, которое принимало налоги, уплачиваемые в натуральной форме, в них хранился фураж, оружие и доспехи, одежда, шелковые ткани, вино и соль, стройматериалы, и другие товары и продукты. Имелись специальные склады монет. Часто при складах были мастерские для переработки собранного сырья86. Все сферы экономики, особено разведение скота и использование продуктов животноводства, были очень тщательно регламентированы законами, и все виды этих ресурсов стояли на государственном учете.
Все это позволяет понять, что пастбища и скотоводство были альфой и омегой силы и могущества Тангутского государства. Оно само могло существовать только до тех пор, пока степи были покрыты травой.
Пока увлажнение степей было достаточным, и пока большая часть государства была пригодна для выпаса скота, тангуты переживали порой очень сильные природные и климатические бедствия. В 1041 году, во время большой и очень напряженной войны с Китаем, в тангутских землях началась сильная засуха, в сочетании с нашествием грызунов на поля, которые истребили урожай. Голод и большие потери в сражениях (до половины армии тангутского императора Юань-хао было потеряно убитыми, ранеными или больными), истощали силы. Против тангутов одновременно воевали китайцы и уйгуры. Но и в этих тяжелых условиях, тангуты нанесли несколько крупных поражений китайским войскам, вынудив Китай к переговорам. После ряда дипломатических маневров, в 1044 году мир был заключен. Тангутский император признал себя младшим по отношению к императору династии Сун, который, в свою очередь, послал свидетельство на титул и большую серебрянную печать; стороны также договорились о торговых делах87.
Другой пример пережитого стихийного бедствия. В 1142 году началась очень сильная засуха, вызвавшая неурожай, голод, восстания и грабежи. Отряды мятежников достигали порой 10 тысяч человек. В марте-апреле 1143 года, когда голод еще не прекратился, произошло сильнейшее землетрясение. От подземных толчков открылись глубокие трещины, из которых вверх била вода, вдоль трещин образовались большие песчаные валы. Стихийное бедствие вызвало массовую гибель деревьев, и, очевидно, привело к сильным повреждениям оросительных каналов88. Судя по описанию, это было катастрофическое землетрясение интенсивностью не менее 10-11 баллов. Оно и само по себе способно привести к огромному ущербу, а в сочетании с неурожаем и голодом, это была настоящая катастрофа.
Однако же, это не выбило Тангутское государство из седла. Император оказал неотложную продовольственную помощь, раздал скот и зерно, повелел открыть рынки для продажи продовольствия и провозгласил амнистию всякому мятежнику, который сложит оружие. Уже в 1143 году с восстаниями было покончено, а ситуация более или менее вошла в нормальное русло.
Государство тангутов, несмотря на засушливый климат и суровые условия своего существования, было весьма крепким орешком, переживало нападения врагов со всех сторон, длительные, по многу лет, войны, тяжелые поражения, засухи, голодовки и разрушительные землетрясения. Своими успехами оно во многом было обязано предельной рационализацией ведения хозяйства, насколько это было достижимо в то время. Тангутская династия, проведя семь больших войн с китайской династией Сун и две большие войны с киданьской династией Ляо, в конечном счете свела это долгое противостояние к миру, и последние 50 лет перед появлением на авансцене монголов, крупных войн не вела89.
Последняя война Тангутского государства
Ну так и почему рухнуло могущественное и хорошо устроенное Тангутское государство? С первого взгляда, причина очевидна – его сокрушил великий завоеватель Чингисхан. Но это поверхностное объяснение. Конечно, Чингисхан заработал себе такую репутацию, что одно только его имя принимается как абсолютное объяснение причин крушения великих и могущественных царств. Но все же, этого явно недостаточно.
Тангутское государство вовсе не было слабым, для крушения которого было достаточно одного набега. Оно могло выставить полумиллионную армию, а собрать 100-тысячное войско вовсе не было редким явлением. Для сравнения, у Чингисхана, при всем очень тщательном подходе к организации войска, не было, по современным оценкам, больше 230 тысяч воинов. С учетом того, что тангуты были куда более организованы своим государством, и вели войну на своей территории, имели крепости, силы можно считать примерно равными.
Ну и сама война с тангутами не была для Чингисхана легким предприятием. Он потратил на эту войну около 20 лет, с перерывами на западный поход, его войска несколько раз терпели поражение, ему приходилось отступать и заключать мир с тангутами. Одновременно, тангуты вели войны со своими северо-восточными соседями – государством чжурчженей, империей Цзинь, сменивших империю Ляо, будучи некоторое время союзниками монголов.
Другая попытка объяснения причин краха довольно хорошо развитых государств в Азии была предпринята Л.Н. Гумилевым в рамках его теории пассионарности. В двух словах, это такая жизненная сила, которая влечет правителя и народ в завоевательные походы, ведет от победы к победе, и помогает строить большое и могучее государство. Когда эта сила иссякает, и правители погрязают в дворцовой неге, тут-то и приходит беда вместе с ордами чужеземных завоевателей. Вообще, Л.Н. Гумилев составил эту теорию явно по мотивам китайских хроник, в которых историческим личностям императоров, ванов, и прочих правителей, всегда уделялось большое внимание. Составители хроник часто отмечали, что тот или иной правитель отступает от пути благодетели, предписанного мудрым Конфуцием.
Действительно, тангутская знать времен крушения своего государства уже не была столь же суровой и решительной, как в эпоху образования Тангутского государства. Некоторые члены императорской семьи предавались учению даосов, среди знати вызревали заговоры, а чиновники воровали и брали взятки как в последние времена, невзирая даже на положенную за это смертную казнь. Цзунь-сян, возглавлявший тангутов перед монгольским походом на Запад, струсил, отказался возглавить войско и согласился на все требования монголов, за исключением участия в дальнем походе.
Но все же, нельзя считать тангутских императоров и знать такими уж трусливыми. Предпоследний тангутский император Дэ-ван упорно воевал с монголами и даже бросил Чингисхану вызов. Он сражался даже когда монголы захватили почти все его государство. И после его смерти в конце лета 1226 года, столица тангутов держалась в осаде около года. Так что согласиться с тем, что тангуты пали жертвой исчерпания своей пассионарности, нет оснований.
Первоначально монголы решили взять тангутов в лоб. Осенью 1207 года монгольское войско перешло Гоби и взяло пограничную крепость Валохай, расположенную в одном из проходов в довольно высоком горном хребте Хэланьшань, лежащем между пустынями Гоби и Алашань. Однако, тангутский император Ань-цюань собрал столь большую армию, что монголы не решились на нее напасть, и летом 1208 года ушли обратно из-за жары и нехватки продовольствия