города, конечно, не идут ни в какое сравнение с прежними знаменитыми городами, и не на всякой карте они сейчас обозначены. Как так вышло, что огромный, богатый и культурный оазис с тысячелетней историей почти исчез и полностью утратил свое значение?
Сначала нужно бросить взгляд на условия оазиса Хорзема и понять, чему он был обязан своим длительным, в течение многих веков, процветанием. Первый компонент был, конечно природным – сама Амударья и ее дельта.
В эпоху еще до появления человека, Амударья текла почти точно на запад, по середине современной территории Туркменистана и впадала в Каспийское море. В реку слева впадали две крупные реки Мургаб и Теджен. Но поскольку Амударья выносит с Памира огромное количество песка и осадочного материала, с течением времени она загородила себе прежнюю дорогу, и ее дельта стала смещаться к северу, вдоль восточных склонов плато Устюрт, впадая в бессточные впадины, которые превращались в моря. Некоторое время в геологической древности существовало обширное Хорезмское озеро, но потом и туда Амударья заблокировала себе дорогу наносами. Дельта сместилась еще к северо-востоку, пока не нашла глубокую бессточную впадину, ставшую котловиной Аральского моря. Этот процесс шел довольно медленно, воды Амударьи поворачивали то к северу, то к югу. Когда река несла свои воды через южную дельту, водой заливалась Сарыкамышская впадина, расположенная в западной части древнего Хорезмского озера, к юго-западу от Аральского моря. Из него воды через Узбой сливалась в Каспийское море. Судя по античным источникам, в первую очередь труд Геродота, люди в древности, в эпоху неолита и бронзового века, застали это течение Амударьи. Вдоль Узбоя археологи обнаружили много поселений этой ранней эпохи134. Но потом, в I тысячелетии до н.э. река снова изменила русло и стала изливаться во впадину Аральского моря, сформировав дельту, известную по картам первой половины ХХ века.
В силу того, что изменение русла Амударьи на протяжении только человеческой истории происходило несколько раз, причем весьма радикально, история формирования амударьинской дельты очень сложна и описать ее дело непростое. В трудах С.П. Толстова – известного советского археолога, долго изучавшего города и поселения Хорезма, история природы амударьинской дельты занимает видное, и, пожалуй, что, основное место. Он месяцами колесил по жаркой и безводной пустыне во время своих экспедиций, иногда не только на автомобиле, но и самолете, занятый не только поиском древних поселений, крепостей или усадеб, но и древних русел и протоков Амударьи.
Без изучения этих изменений нельзя было понять, почему какой-то район дельты Амударьи в одну эпоху был густонаселенным и покрытым полями и городами, а в другую эпоху становится пустынным и безлюдным. Понятно, что кончилась вода – люди ушли в другое место. Но выяснить это в деталях требовало немалых усилий. Составлялись подробные карты, исследовался профиль и почвы высохших русел и проток, изучались окружающие археологические памятники.
Для нашего обзора климатических катастроф вовсе нет нужды погружаться в подробности древней природно-хозяйственной истории Хорезма. Мы бросим только общий взгляд, чтобы понять, как человек взаимодействовал с природой и почему это сотрудничество кончилось столь драматично.
Дельта Амударьи привлекала людей с глубокой древности, как целая страна, расчерченная реками и протоками, покрытая зарослями тростника и тугая, которые русские путешественники называли «среднеазиатскими джунглями». Здесь было много рыбы, птицы, животных и легко было добыть себе пропитание. Рядом были не только пищевые ресурсы, но и другие необходимое сырье – неолитические охотники, жившие вдоль древней Амударьи, добывали колоссальное количество кремня на расположенном к северо-западу полуострове Мангышлак.
Но затем основой хозяйства стало поливное земледелие. Самые первые поливные поля были на берегу многочисленных речных лиманов, щедро удобряемых речным илом и орошаемых водой. По мнению Д.Д. Букинича, первые земледельцы просто насыпали валик по краю поля, чтобы удержать воду во время разлива реки. Затем, когда население вырастало и становилось больше рабочих рук, ирригационные сооружения становились более грандиозными. Строились большие лиманные валы, за которые отводилась вода из боковых протоков, которыми изобиловала дельта Амударьи. Уже в глубокой древности земледельцы стали углублять заносимые илом протоки, превращая некоторые из них в магистральные каналы.
Заполняемые речными наносами лиманы и боковые протоки становились главной ценностью Хорезма, как наиболее плодородные и лучше всего увлажненные земли. Подземные воды в бывших речных руслах стояли неглубоко и растения легко добирались до воды своими корнями. Орошение было главным источником влаги, поскольку климат Хорезма очень засушлив, около 120 мм осадков в год135. Чтобы пополнять запасы воды в почве, уже в древности научились подводить воду каналами. Это был простой ров, прокопанный от реки таким образом, чтобы в паводок вода пошла по нему самотеком на поля. От канала отводились боковые каналы, от них еще меньшие каналы, называемые арыками, из которых были сделаны выпуски воды на поля. За всем хозяйством наблюдали особо выделенные люди – мирабы, специалисты по строительству и эксплуатации каналов, очень уважаемые в Хорезме люди. Мирабы определяли начало и конец полива, очередность раздачи воды, которая направлялась то в один арык, то в другой, и руководили всеми работами по содержанию каналов.
Амударья имеет снегово-ледниковое питание, снег начинает таять в горах Памира в конце весны и в начале лета, и с конца марта по начало августа на Амударье происходит четыре паводка, доносящих воду через каналы до полей. Выдающийся гидролог В.В. Цинзерлинг, составивший первый проект освоения гидроресурсов всей Амударьи, считал, что сельское хозяйство и водный режим Амударьи почти идеально подходили друг другу: «В этом отношении на земном шаре не имеется другой реки, столь водоносной и столь приноровленной самой природой для использования на орошение»136. Река приносит в марте столько воды, сколько нужно для полива перед посевов, а июне – столько, сколько нужно уже подросшим растениям.
Однако, жить рядом с этой замечательной рекой было непросто. Амударья несет с гор огромное количество песка и глины. В середине ХХ века в дельту рекой выносилось около 150 млн. кубометров твердых осадков, которые каждый год повышали ее отметку высоты к уровню морю на 2-3 см137. Эти наносы образовали плодородный оазис Хорезма площадью около 50 тысяч кв. км., но они же несли и серьезные проблемы.
Во-первых, из-за увлекаемого осадочного материала Амударья текла значительно выше окружающей равнины. Речные наносы создавали колоссальную по размерам насыпь, посредине которой пролегало русло реки. Для орошения это было хорошо, вода устремлялась самотеком в канал. Но в этом же таилась и угроза. Если заложить головное сооружение канала, принимающее воду из реки, неправильно, то Амударья могла устремиться в канал, размыть его и превратить его в свое русло. Это происходило очень быстро, поскольку бетона в Хорезме не было, и укрепить канал было нечем. Такие прорывы бывали несколько раз, например, канал Курдер в XVI веке превратился в речное русло. Чтобы этого избежать, строили несколько водозаборов, которые можно было быстро перекрыть насыпными перемычками при угрозе прорыва воды.
Строптивая река могла поднести и другой сюрприз, внезапно забив во время летних паводков голову канала наносами песка. Тогда крестьяне бросали свои полевые работы и устремлялись на прокоп возникшего наноса, чтобы дать воду в обсохший канал.
Немалых усилий требовало также удержать Амударью в своем русле. В период расцвета Хорезма, в районе Куня-Ургенча были сооружены мощные береговые дамбы, не позволявшие реке изменить свое русло. Это нужно было, чтобы воды поступала в систему каналов. В разрушением этих дамб во время монгольского завоевания связана гибель целой части оазиса Хорезма.
Во-вторых, песок, глина и ил, несомые Амударьей, представляли серьезную проблему для самих каналов. Река несет твердые частицы, пока есть высокая скорость течения воды. Но как только вода сворачивает в канал, скорость течения резко падает, и твердые частицы выпадают в осадок. Более тяжелый песок – в голове канала, а более легкий ил – в арыках в конце распределительной сети. Каналы и арыки заиливались буквально на глазах, и их очистка от наносов требовала колоссальных усилий.
Крестьянин в Хорезме почти не расставался с лопатой и кетменем. В начале марта, еще до паводка начиналась очистка каналов и арыков перед первым весенним паводком. Она продолжалась вместе с весенним поливом до середины апреля. В апреле-мае все внимание было направлено на укрепление дамб, чтобы их не размыло потоками воды. Летом, в июне-августе велся полив, но в июле крестьянам приходилось второй раз очищать арыки от ила. В начале сентября заканчивался полив, головы каналов закрывали перемычками, силы бросались на ремонт и постройку дамб. После уборки урожая и завершении ремонтных работ крестьяне шли на переброску отвалов выброшенной из каналов земли, и эти работы продолжались в ноябре-декабре138.
Общий объем земли, выбрасываемой вручную из каналов и арыков в год только в Южном Хорезме, по подсчетам, сделанным в конце 1920-х годов, достигал 7 млн. кубометров. Тогда оросительное хозяйство еще велось старинными методами, но уже был введен учет трудозатрат и выполненого объема работ. Размах работ был весьма внушительным. Но в это время земледелие только восстанавливалось после упадка, вызванного Гражданской войной и басмачеством. В периоды расцвета Хорезма и максимального развития его оросительного хозяйства, объем земляных работ мог достигать, вероятно, 20-25 млн. кубометров в год.