— Среднего роста, лет пятидесяти, но может быть и в гриме — для пятидесяти шустроват. Похож на поэта от сохи Дормидонта Народного из Комсомолки.
— А-а, ушастый, — вспомнил КБ.
— Вот-вот. Особые приметы: над переносицей маленькая родинка, под глазами синяки, рот скошен вправо, на левом мизинце не хватает верхней фаланги.
— Понятно, — процедил КБ. — Сколько выиграли?
— Сто двадцать тысяч. Зелеными.
Константин Борисович присвистнул.
— Эге-ге, таких живыми не выпускают. Да и казино особое, для отмыва бабок. Говорил же Тарасу — не суйся туда, мало тебе хромого?
— Какого хромого? — насторожился Новиков, вспомнив предсказание астролога Редутова.
— Забудь, — сказал Константин Борисович. — Ты рвался в Добровольческую Армию, так вот это — из той же серии, но много хуже. И вообще, дружеский тебе совет — держись подальше от мафии.
«Ну ты даёшь, — подумал Новиков. — А ты сам не мафия?»
Но, разумеется, вслух этого не произнес.
— Жалко Тараса, — сказал Константин Борисович. — Толковый парень, далеко бы пошел. На его место хочешь?
Это было так неожиданно, что Новиков опешил. Действительно, человек, который мог бы стать хорошим другом, всего несколько часов как мертв, а уже пошел дележ его наследства. Как бы в подтверждение этих мыслей КБ добавил:
— Я знаю — ты безлошадный. Могли бы оформить эту хату на тебя.
— Ей Богу, — сказал Новиков, хмурясь. — Как-то всё это нехорошо. Похоронили бы, что ли, сперва, а потом уж всё остальное.
— Мы деловые люди, — напомнил КБ. — Свято место не бывает пусто.
— Согласен, — сказал Новиков, и как гора с плеч. В конце концов, Тарас бы не обиделся. Раньше нужно было думать о Тарасе, когда еще Лукич полез в карман за паралитическим шариком, а потом уже стало поздно, ручки-ножки уже не слушались.
— Пошли Тараса отвезем, — Константин Борисович встал, подхватил баул поменьше, а Новикову глазами показал на большой.
Когда Новиков напялил парик и бородку, он хмыкнул, но ничего не сказал.
Пару минут спустя они уже садились в машину Тараса, и зам по быту бежал к ним сломя голову от дома напротив, куда машинально убрел, как будто его, беднягу, хотели оставить в этом пустынном, стылом, каком-то неуютном дворе. Всё равно ему пришлось вести Жигуленок, на котором они приехали с Константином Борисовичем.
Глава 2. Ресторан на колесах
Тараса отвезли в какой-то морг, где дежурный санитар, знакомый КБ, оформил поступление и выдал расписку о приеме трупа. Борисыч сунул ему какую-то денежку, прозектор был рад, сказав при этом «Привозите еще». КБ погрозил ему пальцем.
Потом они заехали на Сретенку, оставили там зама по быту и баулы и поколесили дальше. Похоже, у КБ вся Москва была полна знакомых. Тарасовский Ниссан в одном из отделений милиции он оформил на Новикова за считанные минуты. Разумеется, это стоило денег и оформлением было предварительным, без корочек, одна лишь справка на право вождения, но попробуйте получить хотя бы такую справку. Нет, менты, конечно, деньги возьмут и выдадут какую-нибудь фигню на туалетной бумаге, но это до первого экипажа, который уже будет уведомлен.
Теперь Новиков на полном основании сидел за рулем, и Константин Борисович показывал ему, куда ехать, а съездили они еще к какому-то приятелю КБ, жившему на Кузнецком Мосту, который пообещал представить убийство Тараса, как несчастный случай, а также найти Лукича, потом в Серебряный Бор к влиятельному нотариусу, взявшему на себя обязательство, что в имущественном вопросе будет держать сторону уважаемого Константина Борисовича, затем направились на Ваганьковское кладбище. Здесь было тяжелее всего, и связано это было не только с тем, что КБ указал на Новикова как на нового бригадира, а и с тем, что Тараса никто не видел мертвым. Не верил в это народ, не хотел верить, но со скрипом пришлось. Разумеется, сегодня было не до работы. Новиков отвез Константина Борисовича на Сретенку, а сам поехал домой.
Только тут, в тихой спокойной обстановке он понял, что устал, что грязен, воняет псиной, козлом, и что, наконец, голоден, как крокодил. Начал он с того, что принял обжигающе горячий душ, после чего, освеженный, походил по квартире, обсыхая. Душ успокоил взвинченные нервы. Теперь можно было и перекусить. Разогрев гуляш с макаронами, купленный в киоске «Ням-ням», он навернул его с кетчупом, испытывая удовольствие от того, что вкусно, выпил бокал кофе с молоком и завалился на кровать, но вспомнил про парик и позвонил Уханову.
Заказ готов, сказал Уханов, встретимся через час на Чистопрудном Бульваре у конечной остановки «Аннушки». Заговорщик, ети его, шпиономан, всё бы ему маскироваться да перешептываться.
— Хорошо, — ответил Новиков. — Неплохо бы и Юрка повидать, тут у меня чепе.
— Что-нибудь серьезное? — забеспокоился Уханов.
— Не шибко, но переговорить желательно, — сказал Новиков…
Шпионская встреча произошла в назначенное время в назначенном месте. Подошел и Юрок, пребывающий не в своей тарелке, так как ничего не успел узнать ни про казино, ни про адрес на визитке Жабьева. Гуцало еще в пятницу рванул к дяде в Серпухов, к тому суббота с воскресеньем — выходные дни, озадачить некого. Всё это Кузнецов выдал сразу же, пожав Новикову руку.
— Но завтра прикрытие будет? — уточнил Новиков.
— Должен быть Гуцало с напарником, — заверил Кузнецов, и вновь в его голосе не было уверенности. — Понимаешь, в чем дело, чувак. Я вчера полазил по нашим сайтам, естественно через пароль, так вот в базе данных ФСБ Добровольческой Армии не значится.
— Значит, не те сайты, — сказал Новиков.
Уханов, пижон такой, с пижонским кейсиком в руке, согласно кивнул.
— Завтра на работе влезу в сов. секретную базу, — пообещал Кузнецов. — Слава Богу, от этого пока не отлучили. Но есть и особой важности, куда мне доступ заказан.
— Давай, — подбодрил его Новиков.
Место для шпиономании было выбрано крайне неудачно, везде народ, но вот подошла «Аннушка», работающая в режиме ресторана, и они погрузились в неё, и заказали по пиву и по мясу в горшочке. И пока «Аннушка», перестукивая на стыках стальными колесами, чинно объезжала Чистопрудный Бульвар, между ними произошла содержательная дружеская беседа.
Прежде всего, Новиков поделился последними новостями. Выслушав, Кузнецов сказал:
— Непонятно, почему Лукич и тебя не пристрелил. Сперва бы тебя, как наиболее опасного, потом Тараса. Ему же, как я понял, были нужны бабки. Если он хотел тебя подставить, то всё сделано крайне бестолково. Место глухое, туда менты лишний раз не суются, а проезжий водила нипочем не остановится у какой-то машины на обочине. Ночью-то. Еще по башке получишь. Пистолет, тем более чужой, не улика, ты от него запросто избавился. Может, Лукич счел, что ты помер? Неопытен, к тому же пьян, поэтому решил, что ты готов. Это единственное объяснение, потому что иначе он шибко рискует, ведь Тарас в этой системе не последний человек. Другой вопрос, что Лукич работает на иную организацию, гораздо более мощную, чем тусовка нищих, скажем, на ту же Добровольческую Армию, тогда другое дело. А поскольку ты, Андрюха, вступаешь в ряды этой мифической Армии, то он тебе как бы дал понять: вот в твоей руке пистолет, которым бы я тебя запросто застрелил, вот дверь, которую бы я забыл открыть, и ты бы помер от газа, вот Тарас — ренегат и предатель, заслуживший позорную смерть. В таком случае Лукич поступил мудро и назидательно. Теперь по поводу КБ. Он тебе поверил сразу и безоговорочно. Еще не видя трупа, назначил тебя преемником Тараса, а это говорит о чём? Либо ты, Андрюха, у него в фаворе, либо Тарас ему стал неугоден. Либо, третий вариант, он уже знал о том, что с вами произошло, и разыграл тебя, как по нотам. В таком разе КБ с Лукичом в сговоре. И, наконец…
Но тут Новиков, с аппетитом уплетающий горячее варево, перебил его:
— Остановись, Николаич, мясо остынет. Экий ты нигилист, Николаич, видишь в людях только плохое. Это ж надо такое ляпнуть: КБ в сговоре с Лукичом.
— Помяни мое слово, — произнес Кузнецов. — Вспомни-ка, что тебе сказал КБ про это казино, про хромого, про мафию. Он много чего не договаривает.
— Дело темное, — подтвердил Уханов. — Не знаю уж, в какую мы сторону идем, но от Валеры Лопатина загребли далеко.
— А может, наоборот, — сказал Кузнецов и посмотрел на Новикова.
Тот согласно кивнул.
— Вам, спецам, виднее, — Уханов отхлебнул из бокала пивка и продолжил, обращаясь к Новикову: — Паричок получился на славу: с экраном и радиопередатчиком. Ребята хотели вмонтировать и видеокамеру, но получалась такая голубятня, что решили не делать.
— Взглянуть можно? — насторожившись, спросил Новиков.
— В деталях и с примеркой лучше дома, — ответил Уханов, передавая ему кейс. — Внутри парик, инструкция по применению и еще кое-что на всякий случай. Взгляните одним глазком, наружу не вынимайте, потому что на нас смотрят.
Новиков обернулся и встретился взглядом с каким-то оживленным, элегантно, но старомодно одетым старичком. Рядом со старичком сидела старушка, очевидно его жена, от которой за версту разило нафталином. Она помахала Андрею сухонькой ладошкой.
— Я же просил не привлекать внимание, — прошипел Уханов.
— Не преувеличивайте, — уголком рта ответил Новиков, который отчетливо понял, что Уханов помешался на своей конспирации.
— Между прочим, этот дедушка — бывший дипломат Лебедев, то есть штатный разведчик, — усмехнувшись, сказал Кузнецов. — Прессу надо почитывать. Вишь, как быстро вас раскусил.
Глава 3. Так точно — телекинез
Дома Новиков раскрыл кейс и увидел в нем пакет с париком, инструкцию по его применению, а также три пачки стодолларовых купюр, видать на подкуп должностных лиц несуществующей Армии, но может и гонорар за хорошую работу, тоненькую майку-кольчугу, миниатюрный пистолет, выпрыгивающий из рукава, как у Джеймса Бонда, крохотную телекамеру с батареей питания, которую нужно было таскать в кармане (разумеется, такую каракатицу в парик не засунешь) и запасной радиопередатчик, надеваемый на тело.