Покинув убежище Касема, мы с Халидом направились к машине. Водитель молчал, видно, переваривал все то, что он увидел и услышал. Я тоже задумалась. На самом деле мне не терпелось вставить флешку в ноутбук и посмотреть, что же такое важное на ней имеется, за что можно убить человека?
– Что теперь с ним быть? – спросил Халид по прошествии десяти минут, когда мы выехали на более или менее приличный тракт и машину перестало трясти.
– С кем – с Касемом? – переспросила я. – Не думаю, что ему угрожает реальная опасность. А уж теперь, когда у него нет никаких доказательств... чего бы там ни было, он действительно почувствует себя в безопасности и продолжит жить нормально.
– Ты врать ему, да?
Этот вопрос прозвучал настолько неожиданно, что я с удивлением воззрилась на водителя:
– Почему ты так решил?
– Ты не знать семья этот доктор Ван... Ты из полиция, да?
– Я похожа на полицейскую?
– Еще как! Вопросы задавать, хитрый такой, Касем все тебе рассказывать... Так ты – полиция?
– Нет, – честно ответила я. – Но я и в самом деле не знаю родственников Ван Хасселя. Меня просто... попросили его найти.
– Полиция?
– Да.
– Наша? Египетская?
– Нет.
В конце концов, мне не следует полностью доверяться водителю такси, даже если он уже и оказал мне неоценимую помощь. Долларов двести из моего кармана с лихвой окупят его беспокойство, а удовлетворять его любопытство я вовсе не обязана. К счастью, у Халида хватило ума не давить, и он сменил тему:
– Шопинг?
На самом деле дурацкое предложение в данном случае, но до отхода катера оставалось еще больше трех часов, и мне нужно было как-то занять это время. Поэтому я согласилась. Египет – именно та страна, где можно неплохо прибарахлиться, если знаешь, где это делать, – лучше всего подальше от мест, где кишмя кишат туристы. Халид пообещал показать мне такие лавки, где «дешево и сердито» можно приобрести вполне качественные сувениры. Признаюсь честно, сейчас я чувствовала себя Крезом – зарплата на «Панацее» была более чем достойной, а потому я надеялась порадовать вскоре своих родных и друзей действительно приличными вещами. Мы с водителем расхаживали по магазинчикам, куда редко забредают туристы, и тут ему позвонили. Поговорив с минуту по телефону, сконфуженный Халид сообщил:
– Есть маленький заказ... Ты подождать, пока я возвращаться? Это не больше часа!
Я прикинула, что примерно столько времени я как раз и прослоняюсь тут в поисках подходящих товаров, и согласилась на это предложение. В любом случае я и без помощи Халида доберусь до порта, а ведь мы еще не рассчитались, поэтому рискует именно он.
Переходя из лавки в лавку, я набрела на симпатичный маленький магазинчик в подвальном помещении, сразу показавшийся мне настоящей пещерой Али-Бабы. Он напоминал склад, весь заставленный ящиками и картонными коробками, размещенными вперемежку со стеклянными витринами и прилавками, отчего редкий покупатель едва ли был бы в состоянии протиснуться между ними, не столкнув что-нибудь с места. Тут в огромном количестве лежали, стояли, свисали с потолка и со стен всевозможные аутентичные штучки-дрючки, которые можно было рассматривать часами, совершенно забыв о времени: пирамиды, сделанные так искусно, что они казались абсолютными уменьшенными копиями настоящих; статуэтки, изображавшие фараонов с красиво нарисованными или тонко вырезанными из кости лицами; фигурки богов с головами орлов и собак; статуи богини Изиды самых разных размеров... Как зачарованная, я бродила среди всего этого великолепия, трогая, рассматривая, восхищаясь, и при этом меня никто не беспокоил. Хозяин лавчонки сидел снаружи, на самом солнцепеке, и играл в нарды с маленьким мальчиком. Это тоже мне импонировало, так как я терпеть не могу навязчивого стиля торговли, очень распространенного в восточных странах.
Я как раз вертела в руках приглянувшуюся мне статуэтку Тутанхамона из слоновой кости, прикидывая, удастся ли мне сбавить сумму, указанную на ценнике, путем длительной беседы с хозяином магазинчика, как вдруг чья-то рука крепко зажала мой рот. Я почувствовала, что задыхаюсь, потому что вторая рука неизвестного, стоявшего за моей спиной, обхватила мою грудную клетку прямо под ребрами, и поступление кислорода в мои легкие практически прекратилось. Выронив статуэтку, я попыталась оказать сопротивление, однако движения мои были до крайности затруднены – я просто бестолково размахивала руками в воздухе, тщетно пытаясь дотянуться до напавшего на меня человека.
– Calm down, stop fighting! – Прямо в ухо по-английски пробормотали почему-то показавшийся мне знакомым голосом. – Help me – you owe me that![9]
Когда напавший выговорил вторую фразу, я уже поняла, кто это, и страх уступил место любопытству.
– Я могу тебя отпустить? – хрипло поинтересовался Фэй Хуанг. – Ты не станешь орать?
Я утвердительно затрясла головой. Хватка его ослабла, давление на мою грудь прекратилось. Резко развернувшись, я уперлась взглядом в орехово-желтые глаза китайца и прошипела:
– Какого черта, Фэй Хуанг, вы тут вытворяете?!
– Ты обещала... не кричать... – задыхаясь, проговорил он, и только тут я заметила, что мужчина еле стоит на ногах – откуда только у него взялись силы, чтобы так крепко схватить меня всего лишь несколько секунд тому назад? Лоб китайца покрывала обильная испарина, что, конечно, неудивительно, ведь в лавчонке не было кондиционера, но я-то, непривычная к жаре, вовсе не обливалась тут потом!
– Мне нужна помощь... врача, – проговорил Фэй Хуанг, едва разжимая зубы, и я, проследив за его взглядом, увидела, что левой рукой он прижимает к своему боку спортивную куртку.
– Что с вами случилось? – спросила я озадаченно.
Он убрал руку, и мои глаза буквально вылезли на лоб: его белая футболка вся промокла от крови!
– Господи ты боже мой! – воскликнула я по-русски.
– Тише! – взмолился он, и тонкая струйка пота сбежала по его виску за ворот футболки. – Пожалуйста...
– На вас напали? Кто?!
Фэй Хунг вдруг покачнулся и едва не столкнул стеллаж с какими-то фигурками. Подхватив его под руку, я хотела было направиться к выходу, но он прошептал:
– Нет, назад... за ящики...
Действительно, за сваленными коробками и ящиками оказался черный ход – наверное, именно так китаец и попал в лавку незамеченным. Интересно, а хозяин не боится, что покупательница сбежит, прихватив с собой что-нибудь ценное? Но возле самого выхода я поняла, что такой опасности не существует: там стоял огромный, размером с пирамиду Хеопса, мужик с черной бородой, в чалме, страшно похожий на исламского террориста из голливудских фильмов. Уставившись на нас своими жгучими черными глазами, в которых сквозило подозрение, он словно бы просканировал нас и, видно, убедился в том, что мы ничего не украли.
– Моему другу плохо! – пояснила я скороговоркой. – Нам надо в больницу!
Не думаю, что мужчина понял хоть одно мое слово, однако препятствовать мне не стал и позволил нам выйти наружу.
– Нам нужно срочно вернуться на «Панацею»! – сказала я Фэй Хуангу, как только мы немного отошли от магазинчика.
– Нет! – пробормотал он, слегка отстранившись и глядя прямо мне в глаза, словно боялся, что я, потеряв с ним зрительный контакт, перестану обращать внимание на его слова. – Мне нельзя... на «Панацею»... Не сейчас...
Я усомнилась – в здравом ли он рассудке?
– Чего вы хотите от меня?
– Надо... найти гостиницу... Какую-нибудь... попроще, понеза... метнее... У меня в кармане...
Пошарив в кармане его джинсов, я обнаружила бумажник. Действовать приходилось быстро, похоже, Фэй Хуанг вот-вот растянется во весь рост прямо на улице, и уж тогда нам точно не избежать расспросов в полиции... С другой стороны, за все время в Шарме мне не попался ни один человек в форме: по телевизору сообщалось, что охранники правопорядка сейчас предпочитают не высовываться, так как они еще не решили, на чью сторону им встать – на сторону протестующих или все-таки правительства?
Странное дело – с тех пор как я встретилась с Фэй Хуангом в магазинчике, его акцент куда-то испарился. Я, конечно, отнюдь не знаток всех английских акцентов, но на «Панацее» работала парочка американцев, и они разговаривали в точности так же, как и мой китаец, – раскатисто произнося «р» и растягивая гласные!
Итак, требовалось срочно отыскать гостиницу – в номере как следует осмотрю рану Фэй Хуанга, а заодно и вытрясу из него все об обстоятельствах этого происшествия. Если, конечно, он не отдаст концы раньше.
Найти отель оказалось легче легкого – выстроившись в ряд, на улице, куда вывел нас черный ход из сувенирной лавки, размещалось несколько подобных заведений. Мне было недосуг выбирать и привередничать, поэтому я заскочила в первый попавшийся, оставив Фэй Хуанга снаружи прислонив его к стеночке. Он держался на удивление стойко: видимо, поняв, что я готова оказать ему помощь, китаец успокоился и во всем положился на меня. Что ни говори, а я и в самом деле была ему должна — за ту нашу стычку с индийскими хулиганами!
Парень за стойкой регистрации прямо-таки кинулся мне навстречу, словно испугался, что я растворюсь в воздухе, прежде чем он успеет меня задержать и поселить в отеле. Номер я сняла мгновенно – думаю, даже если бы у меня при себе не оказалось паспорта, я все равно получила бы его. К счастью, документ у меня имелся, и все прошло без лишних проволочек. Все время, пока я дрожащей рукой заполняла бланк регистрации, рядом со мной крутился какой-то мальчишка лет двенадцати. Когда я отдала бумагу портье, мальчонка, встав прямо передо мной, чтобы я как следует его разглядела, сказал на ломаном английском:
– Ты – какой страна есть?
– Россия, – ответила я, с подозрением разглядывая египетского Гавроша.
– Россия – хороший страна!
Разумеется. Окажись я из Йемена или из Бангладеш, скажем, парнишка непременно заявил бы то же самое!