Они переглянулись и неожиданно для самих себя расхохотались, а Денис вдруг понял, что сделает всё от него зависящее, чтобы эта девушка, которую он и знает-то всего несколько минут, была действительно счастлива. И плевать на её явно очень хитропопого папеньку.
Между тем они плавно перемещались по залу, Аделаида знакомила Дэна с гостями, которые в присутствии дочери мэра не слишком донимали Дениса расспросами. Тем, кто оказывался посмелее, Денис послушно демонстрировал ладонь с узором, выслушивая дежурные ахи и охи.
Через какое-то время они добрались до угла, в котором на диванчике уютно устроился Генри, беседуя с каким-то солидным господином. И тут Дэн внезапно почувствовал, как рука, лежащая на его локте, дрогнула. Переведя взгляд на свою спутницу, он мысленно присвистнул: можно было совершенно не опасаться того, что Деля будет претендовать на место в его сердце, потому как её собственное совершенно однозначно было отдано. Во взгляде девушки, устремлённом на увлечённого беседой инспектора, было столько грусти и нежности, что Денис невольно позавидовал, сам не зная – чему именно.
– Всё будет хорошо, – шепнул он Деле и по-дружески сжал её ледяную ладонь.
– Ты так думаешь? – едва слышно шепнула девушка. – Сомневаюсь, вернее, я уверена, что ничего не будет. Я, в общем-то, практически смирилась.
– Доверься мне, – сказал Денис, и фраза, при всей её кинематографической и книжной избитости, продемонстрировала, что банальность – это не всегда плохо: Деля улыбнулась и кивнула.
Денис посмотрел на Генри, который беззаботно беседовал с неизвестным благообразным господином, и подумал, что друг сидит себе спокойно и даже не подозревает, что решение уже, так сказать, принято и обжалованию не подлежит. Никуда ему от своего счастья не деться!
Деля сделала попытку пройти мимо, но Денис негромко прошептал:
– Стоять!
Девушка фыркнула, но попыток сбежать больше не предпринимала. Они подошли в диванчику, и мужчины без особого удовольствия вынуждены были прервать разговор. Они встали, облобызали Аделаиде ручку, сказали пару дежурных комплиментов и выжидательно уставились на Дениса: мол, ты чего хотел-то?
– Генри, друг мой, мы с Делей не хотели мешать твоему наверняка важному разговору, но тут выяснился очень интересный момент, – издалека начал Денис, рассчитывая, что неизвестный господин поймёт намёк и удалится. Но – совершенно напрасно, тот и не собирался никуда уходить, наоборот, весь превратился в слух и в зрение.
Инспектор пристально всмотрелся в лицо Дениса, словно пытаясь отыскать там ответ на какой-то ну очень заковыристый вопрос, естественно, не нашёл и, глубоко вздохнув, спросил непонятно у кого:
– Ну вот скажи мне, как ты это делаешь? Моя тётка, к которой большинство горожан даже подходить боится, позволяет тебе говорить ей «Летиция» и «ты». Госпожа Аделаида, известная своим непростым характером, через каких-то полчаса для тебя уже «Деля». Это что – гипноз какой-то? Я правда не понимаю!
– Это не гипноз – это исключительно сила личного обаяния, правда, Деля? – Денис кокетливо взглянул на Аделаиду, похлопал ресницами и расхохотался, до того у всех присутствующих был ошарашенный вид.
– Да ну тебя, – девушка слегка смущённо улыбнулась, стараясь смотреть куда угодно, только не на Генри. – Просто ты обиделся, что я поставила не на тебя.
– Вы поставили на мою тётушку? – изумился Генри. – А почему? В основном ставят на этого подозрительного субъекта.
Тут он кивнул в сторону Дениса, который уже придумал, что ему делать дальше. Он театрально вздохнул и, подхватив под руку Генри и не давая отцепиться от другой руки Аделаиде, увлёк их в сторону от развесившего уши незнакомца.
– Друзья мои, – начал он, прихватив с подноса проходящего мимо слуги бокалы для всех троих, – я тут подумал: зачем дружить нам с Генри и отдельно дружить нам с Делей, когда мы совершенно прекрасно можем дружить втроём? У вас же нет никаких возражений? Ну, конечно же, нет, – не дав ответить ни инспектору, ни дочери мэра, заключил он. – Поэтому для начала я предлагаю вам тоже обходиться без этих никому не нужных условностей: оставим «вы» тем, кто старше нас и сейчас просто прожигает нам спины изумлёнными и недовольными взглядами. А те четыре кобры, с которыми ты меня познакомила, сейчас отравятся собственным ядом.
– Не скажу, что буду очень расстроена, – слегка заторможенно откликнулась Деля. – Но ты не спросил инспектора, как он отнесётся к этой идее?
– Что значит – как отнесётся? – Денис поднял брови и незаметно ткнул Генри кулаком в бок. – Он только «за», правда, Генри?
– Конечно, буду польщён, – Генри улыбнулся Аделаиде, и та просияла солнышком, так что даже неприглядная внешность стала чуть более привлекательной. – Тогда меня можно называть просто Генри.
– А меня – Деля, – девушка покраснела, и робко ему улыбнулась.
– И всё же, почему… ты… – непривычное обращение далось Генри с определённым трудом, – поставила не на Дэна?
– Будем считать, что из женской солидарности, – ещё одна робкая, но уже чуть более смелая улыбка осветила её лицо.
– Весомый аргумент, – не стал спорить Генри. – И, главное, неубиваемый.
– А ещё я пригласил Делю в трактир к Симеону, – продолжил Денис, – присоединяйся. Посидим, поболтаем… Кстати, Деля, как ты считаешь, я уже достаточно скомпрометировал тебя, беседуя в тёмном уголке?
– Более чем, – невозмутимо согласилась дочь мэра, – отец будет орать, как безумный, а матушка нюхать соли.
– О, а давай для неё у Летиции успокоительных капель возьмём, – предложил Дэн, – а то я со своими запасами пока не разобрался. И вообще, я хочу предложить вам ужасную вещь.
– Ещё одну? – ухмыльнулся Генри, сверкнув очками. – Ну давай, удиви меня ещё раз…
– Я предлагаю… – начал Денис, но не успел, так как в зале наступила непонятная тишина, и все гости, как один, уставились на входные двустворчатые двери. Мэр, от которого только что быстрым шагом отошёл дворецкий – или кто он там – стоял, как памятник, а на лице горели яркие пятна.
– Интересно, что случилось? – в голосе Генри не было беспокойство, только удивление. Заметив встревоженный взгляд Дениса, он пояснил. – Просто если бы что-то криминальное произошло, уже бежали бы сюда, за мной. А так – видимо, что-то просто необычное.
Двери распахнулись, и дворецкий – наверное, эта должность называется всё же так – каркающим голосом провозгласил:
– Госпожа Летиция Старк!
В гробовой тишине – так как было впечатление, что все присутствующие просто перестали дышать – особенно звонко простучали каблучки, и в распахнутых дверях показалась сверкающая улыбкой и драгоценностями Летиция.
У Дениса в очередной раз перехватило дыхание, до того ведьма была хороша! Она и в обычной жизни выглядела потрясающе, а уж сейчас, когда её целью было как следует впечатлить сливки левендотского общества, – она была ошеломляюще великолепна!
Короткие медно-рыжие волосы были украшены изящной заколкой, на которой весело поблёскивал глазками паучок из каких-то явно драгоценных камней. На щеках горел румянец, тёмные глаза сверкали, яркие губы изогнулись в слегка вызывающей полуулыбке, заставившей всех мужчин, которые были в зале, втянуть животы и приосаниться.
Если практически все дамы и девицы были наряжены в платья всех оттенков розового, сиреневого и золотого цвета с пышными – иногда даже чересчур – юбками, то Летиция надела достаточно узкое платье, верхняя часть которого обтягивала её потрясающую фигурку как вторая кожа, а нижняя часть мягкими волнами плескалась вокруг длинных ног. И было это великолепное безобразие насыщенного алого цвета.
– О боги! – простонал кто-то восторженно, и Денис с некоторым смущением понял, что это был он сам. Но, судя по горящим взглядам остальных мужчин, если его и услышали, то спорить никому и в голову не пришло.
Первым опомнился мэр, как это ему, впрочем, по должности и положено. Он несколько раз моргнул, глубоко вздохнул и, надев на лицо самую доброжелательную улыбку, шагнул навстречу неожиданной гостье.
– Госпожа Старк! Вот уж поистине – нечаянная радость! – пропел он, всем своим видом демонстрируя просто переполняющий его восторг по поводу прихода ведьмы. Выдавали его лишь судорожно сжатые кулаки и лёгкая испарина на лбу.
«А ведь он её боится, – глубокомысленно заметил Глюк, – вот прямо реально, перепуган до полной… ммм… невменяемости».
«Мне тоже так показалось, – не стал спорить с очевидным Денис, – интересно, какая кошка, или кто покрупнее, между ними пробежала?»
– Как мило, – проворковала Летиция, делая плавный шаг в его сторону, – господин Салливан, я тут подумала и решила, что так давно не выходила в свет, так давно… – и она печально покачала головой.
По выражению лица мэра легко угадывалось, что он был бы совершенно не против, если бы глубокоуважаемая госпожа ведьма и дальше продолжала бы политику игнорирования местного высшего общества. Но озвучить это он, разумеется, не мог.
– Я совершенно счастлив, что вы решили изменить своё мнение, – выдавил он из себя любезный ответ, сопроводив его вымученной улыбкой. – Может быть, бокал прохладительного?
– За мной есть кому поухаживать, – сообщила Летиция и неспешно прошествовала в ту часть зала, где стояли Денис, Генри и Деля.
– Тётушка, – Генри слегка поклонился, – теперь я понимаю, что привлекло вас в моём друге: любовь к эпатажу окружающих.
– Когда это я кого эпатировал? – притворно обиделся Денис и склонился над рукой Летиции. – Ты просто сногсшибательна!
– Благодарю, – мурлыкнула ведьма, – я решила, что твоя идея потом пойти и открыть коробку с мухами гораздо привлекательнее, чем мне показалось сначала.
– Куда пойти?! – не выдержала молчавшая до этого времени Аделаида. – Мне послышалось?
– Неа, – улыбнулся ей Денис, крепко ухватив ведьму под руку, чтобы она не вздумала куда-нибудь от него ускользнуть. Понятно, что если захочет, то ничто её не удержит, но хотя бы помечтать можно же… – Кстати, Летиция, душа моя, ты ведь знакома с Аделаидой?