Сейчас он убил бы, не понимая, что убивает.
Глаза мало-помалу привыкали к темноте. Щурясь, с трудом сдерживая отрыжку, Диего различил силуэт незваного гостя. Ну да, вот ты, красавец — между ростовыми манекенами, у буфета, где маэстро держал графин вина, сильно разбавленного водой, и два-три лимона. Случалось, после занятий ученики хотели пить. Кислое утоляло жажду быстрее обычной воды. В пекло кислое! В ад все графины мира! Кто же ты, сеньор? Вор? убийца? призрак?!
Кивер с султаном. Ментик на плече.
Гусар?!
— Зал закрыт, — сказал Диего. — Приходите завтра.
Язык, будь он проклят, заплетался.
— Господи, — шепотом откликнулась тьма. — Хвала тебе, Господи…
Голос сорвался: похоже, у гусара тоже имелись проблемы с речью. Диего не двигался с места, вспоминая: запер он зал, уходя на дуэль, или забыл? Сейчас это не имело никакого значения, но почему-то представлялось очень важным. Ноздри маэстро затрепетали, уловив слабый запах пота. Гусар чего-то боялся или пребывал в возбуждении. Знакомый запах, отметило чутье. Да ну, вяло буркнул рассудок. От нас, небось, тоже луком несет — боже сохрани!
— Я не беру учеников по ночам. Приходите утром…
— Господи! Живой…
— Господь, — с мрачным юмором пьяницы согласился Диего, — вечно жив. В отличие от нас, смертных. Что вы здесь делаете, наконец?
— Живой…
Он проморгал атаку. А может, это была вовсе не атака, и потому чутье спало мертвым сном, и рассудок спал, прижавшись к чутью, как ребенок к матери, в поисках защиты. С разбегу гусар влетел в объятья маэстро: легкий, упругий, весь порыв и страсть. Мягкие губы ткнулись в щеку, в усы, подбородок, шею. Руки обхватили Диего стальными обручами; плохо соображая, что делает, он ответил тем же, только сильнее. Гусар вскрикнул — похоже, маэстро сделал ему больно — но не отстранился, а напротив, вжался всем телом, словно хотел раствориться в грешной плоти Диего Пераля.
— Живой!
— Донья Энкарна, — сказал Диего. Он старался четко выговаривать слова, а главное, не дышать на девушку вином и луком. У него не получалось ни первое, ни второе, но он, видит Бог, старался. — Вам надо…
— Сразу. С самого первого раза, еще в театре…
— Надо…
— Мой. Ничей больше. Только мой.
— Вам необходимо…
— Мой ястреб. Господи, благодарю тебя…
— …вернуться к отцу. Негоже юной донье в столь позднее время…
Это были последние слова идиота-рассудка. Пробудившись на миг, бедняга окончательно утратил способность рассуждать здраво. Немало этому способствовал вопрос, укрытый, словно игла в вате, в чуточку хриплом, грудном смехе лже-гусара:
— Я не девственница. Тебя это не смутит?
Нет, его это не смутило. Ни капельки.
Позже маэстро спросит:
— Зачем ты солгала мне? Ты же была девственна.
— Не хотела, чтобы ты сдерживался, — ответит донья Энкарна, смеясь. — Чтобы жалел меня. Ведь ты бы жалел, дурачок? Да? Я хотела, чтобы все по-настоящему. Как будто мы вместе уже сто тысяч лет…
Она всегда добивалась того, чего хотела.
— Кто это был?
Диего глядел на отключившийся уником, как ребенок на монстра, выбравшегося из-под кровати.
— Диего!
— Что? Ах, да, прости! Это был гематр.
— Какой еще гематр? Почему гематр?!
— Мар… мар Фриш, — маэстро с трудом вспомнил фамилию спасенного инопланетника. Куда лучше он помнил снайперские таланты гематра. — Ты его не знаешь.
— А ты?
— Я? Я тоже не знаю.
— Интересное дело! Тогда почему он тебе звонит?
— Не знаю.
— Где он взял твой номер?!
— Не знаю.
— И что он хочет? Этого ты тоже не знаешь?!
Во время их краткого разговора Карни стояла в двух шагах. Но мар Фриш каким-то хитрым образом активировал на коммуникаторе Пераля конфидент-режим, и девушка ничего не слышала. Пераль-младший и предположить не мог, что это, оказывается, можно сделать дистанционно, с чужого устройства. Что еще активировал мар Фриш в его уникоме? Систему пеленга, о которой Диего до сегодняшнего дня и понятия не имел? Режим прослушивания? Скрытую пакость, о которой маэстро узнает в последний момент?
Он с трудом подавил желание шваркнуть предательское устройство об стену. Правильно он не доверял инопланетным игрушкам! Пусти змею за пазуху…
— Диего, что с тобой? Что-то случилось?
Тревога в голосе Карни заставила маэстро очнуться.
— Он предложил нам помощь.
— Нам?! Откуда он знает обо мне?
— Понятия не имею…
— Ты ему все рассказал?! Первому встречному?!
— Карни, клянусь, я ничего ему о тебе не рассказывал!
— Так вы все-таки знакомы?!
— Его ранили. Я дотащил его до квартала гематров.
— И всё?
— Всё!
Карни возликовала:
— Тогда понятно, почему он хочет нам помочь! Ты его спас! Он платит нам добром за добро! Твой Фриш предлагает вылет с Террафимы?
— Как ты догадалась? — опешил маэстро.
В ответ юная донья лишь фыркнула, словно кошка. От этой дурной привычки ее пытались отучить отец, брат, дуэнья и учителя — безрезультатно.
— А какая еще помощь нам нужна?!
— Да, он поможет нам улететь. Но за деньги.
— Твой Мигель тоже не бессребреник!
— Мигеля я знаю сто лет. А этого видел один раз.
— Зато ты спас ему жизнь!
— Спас, — кивнул Диего, угрюмей ночи. — Мар Фриш так и сказал: сам он с нас денег не возьмет. Но он в деле не один. А команда задаром работать отказывается.
— И что тут особенного? Он все правильно сказал, твой гематр! Сколько хочет его команда?
Диего собрался с духом и назвал сумму.
— Сколько?!!
Он повторил. Энкарна задумалась, со смешной серьезностью наморщив лоб и хмуря брови. Думала она секунд десять, что для девушки было необычайно долго.
— Надо соглашаться!
— Но…
— У нас нет другого выхода!
— Но у меня нет таких денег! У меня и четверти не наберется!
— Значит, думаем, где их добыть! Ты и я. Оба думаем!
— Карни!
— Что?
— Я ему не доверяю. Он сказал, заплатить нужно вперед.
— Значит, заплатим! Думай, где найти деньги.
— А если это обман? Он получит деньги и больше не перезвонит.
Озвучивать худший вариант Диего не стал. Гематр перезвонит, они явятся в назначенное место, где их будут ждать люди маркиза. Его убьют, Карни вернут в семью… Но не он ли сам только что предлагал любимой вернуться к отцу? Нет, концы с концами не сходятся. Гематр застрелил наемника. Не сделай он этого, Диего был бы уже мертвей мертвого. Ловушка маловероятна, в отличие от банального обмана…
— Извините, что вмешиваюсь…
От неожиданности Диего едва не выронил коммуникатор, который все еще держал в руке. Сигнал вызова молчал, экран оставался темным, сфера и не думала формироваться — просто из дьявольского устройства вдруг раздался голос гематра.
— Мар Фриш?!
— Да, это я.
— Гореть вам в аду! Вы подслушивали?!
— Извините. Вы не завершили сеанс связи.
Я схожу с ума, подумал Диего. Сенсор отбоя: коснулся я его или нет? Проклятье, не помню. Зеленый индикатор погас, сменившись красным — это помню точно. А зуммер? Прозвучал ли зуммер? Стоп, стоп, надо успокоиться… Какое, к чёрту, успокоиться? Это проделки гематра! Я как в воду глядел! Мерзавец что-то переключил дистанционно — и вот, пожалуйста!
— Вы все слышали!
— Слышал, — не стал отпираться гематр. — И еще раз приношу свои извинения. Я понимаю ваши опасения, сеньор Пераль. Они вполне логичны. Но поверьте: я рискую ничуть не меньше, чем вы.
«Чем же вы-то рискуете?» — хотел рявкнуть маэстро, но Карни его опередила:
— Я знаю, где найти деньги!
Девушка лихорадочно рылась в походной сумке.
— Очень хорошо, сеньорита де Кастельбро, — поощрил ее мар Фриш. — Я отправляю вам номер счета. Переведите на него сумму, озвученную сеньором Пералем. По подтверждении зачисления денег на указанный счет я пришлю вам сообщение. Там будет назначено время и место, куда вам следует явиться для отлета с Террафимы. Я не прощаюсь.
— Мы скоро увидимся? — съязвил Диего.
Гематр остался серьезен:
— Да. Вероятность — восемьдесят семь и четыре процента.
На сей раз Диего с тщательностью параноика проверил, что сеанс связи действительно завершен. Впрочем, он так и не смог избавиться от ощущения слежки. Карни тем временем уже терзала свой уником, набирая чей-то номер. Кому она звонит? Отцу? брату?! Бред, безумие… Самому Диего обратиться было решительно не к кому. Луис Пераль зарабатывал на зависть иным драматургам — поток гонораров не иссякал. Он не отказал бы сыну в критической ситуации. Но Пераль-старший привык жить на широкую ногу. Наряды, застолья, выезды, благотворительность… Женщины, наконец. Любовница «el Monstruo de Naturaleza» — в Эскалоне это считалось прибыльной вакансией. Даже если отец не залез в очередной раз в долги, нужной суммы у него не найдется. Придется занимать, и как Пераль-старший потом сумеет расплатиться — Бог весть…
Он слишком поздно осознал, кому звонит Энкарна.
— Не смей, Карни! Нет!
Девушка вытянула в его сторону свободную руку ладошкой вперед. «Не мешай!» — читалось в жесте. Диего задохнулся от боли: казалось, его саданули кулаком под ложечку. Так натыкаются на стену силового поля. Маэстро больше не владел ситуацией. Размеренная, привычная жизнь рушилась крепостной башней под обстрелом артиллерии. Нет, башня еще стояла, но в ней зияли бреши, пробитые ядрами, а от щербатых зубцов до фундамента змеились трещины. Залп, другой, и крепость рухнет, погребая защитников под собой…
Я дома, подумал Диего. Мои ноги топчут грубую землю, мой корабль пока не взлетел. Но на самом деле я не здесь. Я в Эскалоне? Нет, я в Ойкумене, которую даже не успел повидать. Коммуникаторы, банковские переводы, секторальные визы, регенерационные капсулы, полет на аэромобе, и вот — бегство с планеты при посредстве таинственного гематра. Господи! Чудны дела Твои! Старый добрый контрабандист исчезает, его место занимает инопланетник, хозяйничающий в моем уникоме прямо из госпиталя. Карни, тебе легче. Ты в Ойкумене, как рыба в воде. Это я все время опасаюсь где-нибудь напортачить и опростоволоситься. Это я при каждом удобном случае отдаю тебе бразды правления. Ей-богу, на Дровяном бастионе было легче. Вот свои, вот противник. Задача поставлена, иди выполняй. Стреляй, коли, отражай удары. Карабкайся на стены, глотай едкий дым. Прикрывай спину товарищу и молись, чтоб не зацепило шальной пулей. Господи, верни меня на бастион…