В лаборатории Линара старику уже многое было знакомо. За несколько дней он перезнакомился со всеми пузырьками, коробочками и баночками многоумного королевского доктора. Только здешние свитки и книги Брура не трогал - он не знал языка, на котором они были написаны. Да и не содержали они в себе ничего необходимого знахарю - за это старик мог поручиться…
Заболело за ребрами, слева.
"Сердце, - подумал Брура, прижимая ладонь к груди. - Ну, ты, старое, еще против меня выступи…"
Он опять взялся за кружку с чаем, но хлебнуть не успел - дверь в лабораторию бесшумно приоткрылась и появилась фигура в длинной темной одежде. Знахарь кашлянул - от неожиданности у него в горле пересохло - не готов он был видеть позднего визитера.
- Доброй ночи, - вполголоса поздоровался Фредерик и, мягко ступая, прошел к столу, за которым сидел Брура. - Простите, если напугал.
- О, совсем не напугали, - ответил старик и испугался еще больше: голос-то предательски сорвался.
- Да ну, не лукавьте, - улыбнулся молодой человек. - Вы так глаза округлили, будто привидение увидали.
Он присел в кресло напротив, скосил глаза на всхрапнувшего Димуса, вздохнул:
- А мне не спится. Потому, видать, что за шесть суток выспался, - сказав, хмыкнул. - Я вот бродил сейчас по парку, увидал свет в окне лаборатории, зашел поговорить с вами.
- А как вы узнали, что это я здесь?
Фредерик пожал плечами:
- А кому еще тут быть? Линар бессонницей не страдает. К тому же он любит свою молодую красивую жену и не допустит, чтоб она спала одна. Ученик Линара - Грег - тоже соня известный. А вы - старик. Старикам всегда плохо спится. Тем более, в месте, которое им кажется небезопасным. Я не прав? - его глаза, посмотревшие в упор на Бруру, были схожи с серой сталью, лгать которой невозможно, и старик признался:
- Правы.
Молодой человек вновь пожал плечами, как бы говоря "ну, вот видите". И тут же сморщился, как от боли, глухо пробурчал:
- Треклятая рука. Будто лед у тела.
- Позволите посмотреть?
Вместо ответа Фредерик развязал шнурки воротника, стянул вниз рукава куртки, рубашки, оголил правое плечо. Брура, покивав, взялся его прощупывать.
- Позволите лечить? - опять спросил знахарь.
- А получится? - с недоверием спросил молодой человек.
- А попробуем.
Брура неожиданно перестал бояться. Даже плечи его, вечно опущенные вниз в раболепном поклоне, всегда готовые принять тычки и удары, слегка расправились, а впалая, тощая грудь развернулась. Не особо заметно, но это произошло. Может потому, что Фредерик оказался почти полной противоположностью прежнему господину Бруры - князю Хемусу. Говорил спокойным, даже скучающим голосом, и ни разу еще знахарь не видел, как он гневается. А теперь, забредя на огонек, цельный король Южного Королевства сидел напротив, в кресле, и запросто общался с ним, с ничтожным Брурой.
Старик принялся шумно копаться в своем плетеном коробе, где хранились готовые снадобья, и через минуту извлек оттуда пузатый глиняный горшочек, плотно закрытый деревянной пробкой. Потянув за медное колечко на крышке, откупорил его, и по комнате разошелся довольно едкий для ноздрей и глотки запах. И Брура, и Фредерик тут же закашлялись, а Димус недовольно закряхтел во сне.
- Уф, что за отрава? Дышать невозможно, - кривился король. - Даже глаза слезятся.
- Это бальзам, - прикрыв нос ладонью, ответил знахарь. - На змеином яде и ядовитых травах.
- Ты хочешь мазать меня этой дрянью?! - на лице Фредерика отразились и брезгливость, и опасение.
- Эта дрянь может вернуть вам власть над собственной рукой, - с поклоном ответил Брура. - Но если вы не желаете…
- Очень даже желаю, - решительно кивнул Фредерик и подставил плечо.
Знахарь взял специальный шпатель для мазей и предупредил:
- Будет больно. Очень.
- То, что надо, - опять кивнул молодой человек. - Надоело ничего не чувствовать.
Брура тоже кивнул и приступил к работе. Быстро и ловко, тонким слоем ядовитой мази он умастил плечо и руку короля, плотно закрыл горшочек и вернул его в утробу плетеного короба, потом сказал:
- Теперь надо ждать. Действует оно не сразу. Но когда начнет - вы почувствуете.
- Хорошо, - Фредерик набросил край куртки на больную руку и откинулся в кресле. - Пока время есть, поговорим. Я ведь и шел поговорить.
- Да, слушаю, - старик вернулся на свой табурет.
- Я спрашивал Линара, я спрашивал Марту, но не думаю, что услышал правду. Сколько мне осталось жить?
У Бруры вновь заныло в левой груди - вернулись старые страхи. Он дернул руку к кружке с чаем. Движение получилось неверным - кружка опрокинулась, но до пола не долетела: Фредерик легко ее поймал и вернул на стол:
- Не стоит шуметь. И не стоит бояться. Сколько бы мне ни осталось, я не собираюсь тратить время на смертный приговор для вас. Виновника того кошмара, что творился в Эрине, я уже казнил… Ну, и сколько дней вы мне отмерите?
- Ваша милость добры и милосердны, - Брура склонился головой к крышке стола. - И я был бы счастлив напророчить вам многие десятилетия, но этого не получится. Два месяца - столько я вам обещаю. Потом - неизвестно.
- А ваши снадобья?
- Я пытаюсь, я ищу нужный состав. Но не нахожу. То зелье, которым Хемус приказал поить вас, чтобы убить вашу память, делалось мной по старинному и сложному рецепту. И оно изначально не имеет противоядия. Мне приходится искать его.
Фредерик скрипнул зубами - ничего нового, подкрепляющего надежды, он не услышал.
Тут как раз и плечо дало о себе знать - легким пощипыванием - и молодой человек расцвел:
- Началось! Я руку чувствую!
Через минуту радость на его лице сменилась недовольной гримасой:
- Аа. Горит огнем.
- Все правильно. И это только начало, - заметил Брура.
- Верю-верю, - прокряхтел Фредерик и схватился за плечо.
Боль нарастала со страшной скоростью и становилась невыносимой. Когда-то он испытал нечто подобное, выпив вина с хитрым зельем в шатре князя Хемуса. Разница была лишь в том, что сейчас болело не все тело, а лишь места, принявшие ядовитую мазь - плечо и рука. Казалось, они в кипяток погрузились.
- Чеорт, - прошипел молодой человек, скрючившись в кресле. - У тебя все всегда такое болючее?
Брура пожал плечами:
- Лечение - почти всегда мучение.
- Хорошо сказал, складно, - покивал-оценил Фредерик. - И как долго мне терпеть?
Знахарь подошел, помог рычащему королю встать и повел его к свободной кушетке у окна. Димус не занял ее потому, что это было спальное место учителя.
- Ложитесь - будет легче, - устроив Фредерика, Брура присел рядом; видя, что на лбу молодого человека выступили крупные капли пота, он вытер их полотенцем, взяв его с подоконника. - Терпеть придется до тех пор, пока вся мазь не войдет в вашу кожу. Часа два - не меньше.
Фредерик коротко и зло ругнулся.
- Мне тоже есть, что вам сказать, ваша милость, - продолжил говорить знахарь (так он вздумал отвлечь короля от боли). - Мне кажется, шансов излечиться у вас больше, чем вы думаете.
- Ну-ка, ну-ка, - заинтересовался Фредерик, открывая закрытые было глаза.
- Я не единственный на свете знахарь. В Азарии есть Круг Семи Камней - что-то вроде гильдии травников и камневедов. Среди тех, кто в него входит, - мастера поискусней моего. Кто знает, вдруг один из них сумеет приготовить лекарство, нужное вам.
Фредерик тем временем опять заскрежетал зубами, громко, жутко - у него в глазах уже темнело от боли, и он плохо вникал в слова знахаря. Брура, видя, что король близок к обмороку, замолчал и поднес к губам молодого человека стакан с водой.
- Что ты говорил? - более-менее вернувшись к жизни, спросил Фредерик. - Круг Камней?
- Круг Семи Камней, - повторил старик. - Более сорока лет я сам был его членом. Но потом мне пришлось уйти.
- По причине?
- Я был не самым лучшим знахарем, - вздохнул Брура. - Еще я состарился, и у меня не было детей. Те, кто не дают потомства, не нужны Кругу. Бездетность - проклятие.
- Тогда почему тебя взял к себе князь Хемус? Мог бы выбрать знахаря получше.
- Он никого не мог выбрать. Круг Семи Камней - в заповедной горе. Простому человеку нельзя туда подниматься. За ослушание боги убивают. Но те, кто живут в заповедной горе, знают способы задобрить богов, - старик хитро улыбнулся.
- Я понял, - тоже улыбнулся, сквозь гримасу боли, Фредерик. - Мне надо ехать в Азарию, показаться тамошним умельцам… О, черт! Сколько ж еще терпеть?
Брура осторожно, кончиком указательного пальца коснулся его плеча, которое огнем горело - даже кожа покраснела.
- Терпите, милостивый государь. Столько, сколько нужно…
Брура вдруг замолк на полуслове, опять с испугом уставившись на дверь. Фредерик, чересчур занятый своей болью, не обратил на это никакого внимания. Тем более - к дверям он лежал затылком.
Дверь же приоткрылась - в темном проеме возникло белое лицо Марты. Она бросила быстрый взгляд на короля, который, скрежеща зубами и хватаясь за больное плечо, явно не подремывал на кушетке, потом, изменив выражение лица с растерянного на грозное, глянула на Бруру, что сжался в комок на своем табурете.
- С-скотина, - хрипло, по-звериному вырвалось у нее.
В ту же секунду, совершив прыжок, достойный дикой кошки, Марта оказалась возле знахаря и, не жалея тонких пальцев, вцепилась ему в горло.
- О, боги! - только и успел пискнуть Брура, падая навзничь на пол.
Королева не выпустила его - опрокинулась следом, оказавшись сверху. И жала, жала тощую шею старика. Тот в ужасе хрипел, видя, сколько пылающей, беспощадной ярости в ее черных, бездонных глазах. Толстые косы Марты тяжело упали на лицо и грудь Бруры и, казалось, превратились в змей, который тоже хотели обвиться вокруг знахаря и придушить его.
- Подлая тварь! - рычала королева. - Надо было еще в Эрине тебя убить!
- М-марта! - это уже вскрикнул Фредерик, увидав, что делается. - Пусти его! Пусти! - он попытался встать с кушетки, но его скрутила очередная жестокая судорога - и король упал на колени.