— Что скажешь, Рома? — с улыбкой, не оборачиваясь бросил и я. — Готов рискнуть шкурой ради какого-то долга?
Лестница на второй этаж была позади меня, с левой стороны. Впрочем, мне не было необходимости смотреть в том направлении, чтобы не пропустить возможное появление нового врага — воины и маги даже второй ступени ощущались мной весьма четко на расстоянии до полусотни метров, не говоря уж о тех, кто сильнее.
Воин трех Звезд весь прошедший бой почти не двигался, но сейчас, после моих слов, направился к лестнице. Несколько мгновений спустя послышался скрип половиц и тяжелые шаги. Роман, не знаю уж как по батюшке, спускался намеренно неспешно — видимо, дабы не нервировать весьма напряженную публику в моём и Волхва лицах.
О том, что этот тип может действительно попробовать помочь своему дружку-начальнику и попытать удачу с ним на пару меня ничуть не пугало — шансов победить у них всё равно не имелось. Тем более, Волхв уже истратил львиную своего резерва — Адептом он был далеко не из числа сильнейших, так что несколько заклинаний третьего уровня плюс та ловушка, в которую он вложил прорву сил и которую так бездарно пролюбил, были если и не его пределом, то очень близко к нему.
— Ага, щаз, — раздался саркастический ответ из-за моей спины. — Я отговаривал этого болвана от того, чтобы обострять с тобой конфликт, парень. Говорил ведь я тебе, дурила, ещё вчера — замирись с парнем, непрост он, раз троих двухзвездных ребят без единой царапины положил. Тот же Бодя, хоть и жирным придурком был, но далеко не слабаком… А он — нет, мол, за сопляком никто не стоит, я пробивал. Позарился на саблю твою, и что в итоге?
— За мной стоит Род! — заорал перепуганный уже не на шутку Волхв. — Островские не простят тебе этого!
— А если отпущу тебя — то вот прям всё забудут и руку мне пожмут, — поднял я бровь. — И ты, конечно, пытаться мстить не будешь, верно?
— Не буду! И я договорюсь, чтобы…
Моя обутая в тяжелый сапог нога врезалась в нос слишком распалившемуся и потерявшему бдительность в попытках выторговать жизнь бандиту. Удар вышел отличным — незадачливого вожака отребья из трущоб унесло спиной вперед и впечатало в ближайшую стену. Не теряя времени, я оказался рядом с ним и добавил — хорошо, с оттягом, прямо в залитую кровью рожу.
Каждый миг я ожидал попытки оставшегося позади отморозка напасть. Специально подставлял спину, дабы он рискнул и попытал удачу — если нападать в лоб, велика вероятность, что он может доставить мне достаточно проблем. Всё же я немного подустал, и хоть в своей победе и был уверен, но была вероятность, что он вынудит меня потратить одно из заклинаний в сабле. Нет, я изначально знал о его наличии, и был готов, в случае чего, потратить заряд… Но в таком случае я надеялся вжарить им разом по толпе нападающих, проредив их ряды не менее чем наполовину. А вот тратить его на одиночку было совсем уж жаль, так что подобного хотелось бы избежать.
Рискнув ударить в спину, он бы волей-неволей открылся для контратаки — откуда ему знать, что у меня до сих восприятие на весьма приличном уровне? Так что я в любой миг готов был срубить его на подобной глупости, отслеживая и потоки маны в теле, и любые движения — но нет, стоял себе спокойно и равнодушно наблюдал, как я втаптываю в грязный, залитый кровью пол его дружка.
Делал я это не из желания покуражиться, а сугубо в практических целях — чем сильнее отделаю эту мразь, тем меньше шанс, что выдаст что-то на последних крохах энергии. Творить чары корчась от боли, отхаркиваясь кровью и воя от боли в сломанных костях, занятие весьма нетривиальное. Для этого нужно обладать недюжинной силой воли, способностью к концентрации и изрядным мастерством. Ни первого, ни второго, ни уж тем более третьего в том куске мусора, что сейчас поливал кровью разгромленный кабак не прослеживалось от слова совсем.
— Что делать будешь? — обернулся я наконец. — Рисковать ты, смотрю, совсем не намерен… Но и отпускать мне тебя не с руки. Как выкупишь свою жизнь?
— Если я останусь в живых, то смогу занять его место, — кивнул воин на Волхва. — Ты, конечно, немало наших тут положил, но с десяток выживших ещё есть, так что костяк шайки остался. А набрать нового пушечного мяса в трущобах — дело нехитрое.
— Пока всё, что ты говоришь, только убеждает меня в мысли, что тебя стоит прикончить, — заметил я, с интересом глядя на совершенно спокойного воина.
— Я лишь к тому клоню, что если до конца перебьёшь всех наших и меня в том числе, то с Островскими у тебя выйдет серьёзный разлад, — пояснил он. — Может… Да что там — ты точно как-нибудь выкрутишься, но стоить тебе это будет недешево. А вот если я уйду живым и здоровым, то они ничего особо не потеряют — и тебе будет легче с ними договориться. Ты боец, конечно, славный, да и сабелька твоя вызывает уважение, но у них в Роду есть Мастер да два Подмастерья. Не говоря уж о воинах. Ну и во вторых — у тебя будет полезный друг в Нижнем Городе.
— Этого мало, — покачал я головой. — Есть что добавить в пользу того, чтобы я тебя не пришиб?
— А ты так уверен, что…
— Цену себе не набивай, скот, — резко перебил я его. — И сказки про грозных Островских оставь для детей. Не договоримся тут — и ты уже не узнаешь, чем это для меня кончится. Ну⁈
И так не самое красивое лицо у воина скривилось, но он молча проглотил оскорбление. Да и куда ему деваться? Ишь, падаль, как ребенка меня развести захотел… Нет, резон в его словах определенно был, но мы тут не торгуемся. Я в позиции силы и возьму своё так или иначе. Уже имеющихся трупов, отголосков эмоций и разлитой в помещении силы, в принципе, достаточно для Крещения. Конечно, если учесть валяющегося на земле Волхва. Но лишней энергии в ритуалах не бывает.
— Я могу сказать, где зарыт наш общак, — неохотно ответил он. — Там все, что у нас было.
— Думаю, твой дружок, — добавил я хороший пинок начавшему пытаться что-то сплести Волхву и вышибая из него дух. — Мне всё сам расскажет.
— Только где гарантия, что он тебе перед смертью не соврет? — усмехнулся он. — Он ведь понимает, что терять ему нечего. Или у тебя есть несколько часов, чтобы хорошо и вдумчиво выжать из него всё, что нужно?
Вообще, у меня и время, и возможность для этого имеется, но… Я не большой фанат пыток. Пусть кто-то и скажет, что я лицемер — перебил кучу народа ради своего ритуала и теперь строю из себя святую невинность, но мне плевать. Эти отбросы сами убивали и калечили невинных людей, на их руках полно крови, уверен.
И что более важно — они намеревались меня убить, а в таких делах я последователен и принципиален. Хороший враг — мёртвый враг, чьё тело в идеале сожжено, а прах заговорен соответствующим образом, дабы не имелось возможности воскреснуть или вернуться в виде какой-нибудь нежити. А вот пытать я не люблю, такой уж человек. Если придется, то для дела могу и палачом побыть, но коли есть возможность обойтись без этого, то сразу ей воспользуюсь.
— Поклянешься мне в том, что говоришь правду, — предупредил я. — Предупреждаю — попробуешь соврать, сдохнешь на месте. Уяснил?
— Да, — нехотя ответил он.
Я сосредоточился и воззвал к Хаосу. Воин ничего не понял, но ясно ощутил, как сгустилась здесь мана, как навалилась грозное присутствие могущественной силы — раз уж он намерен вновь бежать к прежним хозяевам, то будет полезно продемонстрировать ему, что я куда сильнее, чем показал. Это, конечно, ложь и блеф, но он этого не поймет, а Островским будет дополнительным доводом не давить на меня сверх меры.
Выслушав клятву и информацию про тайник, я кивнул, подтверждая, что услышал и доволен. Жаль, требовать такие клятвы я могу лишь сейчас, в преддверии ритуала, когда Хаос уже стучится в двери этой реальности и готов послужить их гарантом…
— Убирайся. И лучше не через главный вход — иначе пришибут, — велел я.
Не говоря ни слова больше, бледный и испуганный трехзвездочный взбежал по лестнице, вошел в одну из комнат и выпрыгнул в боковое окно. Что ж, можно приступать…
— Кровь врагов, взятая в бою!
Помещение заполнилось незримым ни для кого, кроме меня, многоцветьем энергии Хаоса.
— Жизнь чародея, выигранная в честной схватке!
Волхв надрывно, страшно закричал — Хаос беспощадно, рывком вытянул всю оставшуюся в нем жизнь.
— Силу свою посвящаю тебе! Стань частью меня, Хаос Неделимый!
А затем рухнул на землю, сжав зубы. Вот так вот, казалось бы, просто — но за скобками осталось множество мелких манипуляций силой, призванных не только провести Крещение как надо, но и замести все следы прошедшего ритуала…
Глава 11
Обряд продлился десять минут. Боль была адской… И будь это первое мое Крещение, был бы риск напортачить и либо выдать происходящее всплеском могущественной энергии Хаоса, либо оставить следы. Однако благодаря своему опыту и навыкам, я сумел, преодолевая боль, направлять ритуал по нужному руслу и провести его идеально — в весьма, замечу, далеких от идеала условиях.
Улица встретила меня свежим предутренним воздухом с первыми, едва пробивающимися лучами солнца. Посреди слабо освещенной улицы стояли Володины — на холодной земле были разбросаны тела недооценивших брата с сестрой увальней. Около дюжины тел — видно, небольшой отряд был оставлен где-то относительно неподалеку, чтобы в нужный момент прийти на помощь своим или просто держать ухо востро на стреме — кто знает… В любом случае, ребята свою задачу выполнили на отлично.
Клинок Сереги был окрашен кровью, но глаза горели все также, как и перед началом сражения. Лишь дрожь в руках выдавала еще не отступившее волнение боя. За его спиной тяжело дышала Ира — ее серебристые волосы намокли, а по щекам и шее катились небольшие капли пота. Её грудь тяжело вздымалась, а из багровых губ то и дело вырывались облачка пара. Девушке явно пришлось много двигаться, даже несмотря на прикрывающего ее брата.
Я подошел ближе и заметил, что Володины нервничают. Видимо, сегодня они впервые пролили кровь не монстров, а людей — подобное всегда оставляет сильный след на душе человека. Многие первого убитого врага и вовсе навсегда запоминают… Эх, молодо-зелено, сам когда-то был таким же. У меня аж в груди потеплело.