Спал я чутко, то и дело улавливая энергетику существ, таящихся в темноте. Ночь была наполнена звуками — треск веток; шорох травы; кваканье, свист и стрекот обитателей болот; тихий шепот воды. Все это сделало ночь неспокойной и опасной.
Наутро следующего дня мы углубились в Топи, ведь найти Одолень-траву так и не вышло. Еще до полудня Игнат, Воин Двух звезд, умудрился увязнуть в трясине по самую шею, и нам пришлось вытаскивать его. Все из-за легкой дымки, тянущейся по низу, которая окутывала землю полупрозрачным покровом с самого утра.
Магия Весны пришлась кстати, она вовремя протянула Игнату ветвь, чтобы тот не ушел в мутную жижу с головой. Но ругался я долго и матом. И не зря — к полудню у Игната пошла зеленая сыпь по ногам, опасно приближаясь к паху. А затем он и вовсе захворал, трясясь от озноба. Пришлось останавливаться, мазать его лечебной мазью и поить отварами.
Потеряли несколько часов, но Игнат смог продолжить путь, хоть и был ослаблен. Еще один урок — на болотах зевать нельзя, каждый твой шаг может стать последним. Но была и польза, ведь моряки стали заметно осторожнее, словно не желая повторить судьбу соратника.
Мы шагали по вязкой земле, хлюпая подошвой сапог. Вокруг уже мельтешили покореженные деревья, которых мы так старались избегать вчера. Но выбора не было — ни в одном из водоемов на окраине нужной травы не нашлось.
Мы оказались на небольшом островке, своеобразной опушке посреди скрюченных деревьев. Здесь рос все тот же мох, но уже не зеленый, а почерневший. С островка шло разом несколько путей в разные части Топи, так что мы решили устроить короткий привал — место было отмечено как относительно безопасное, что подтвердил и Сеня.
Я почувствовал прежде чем услышать, но легче от этого не стало — лес трещал так, что щепки летели в стороны. Словно кувалда сносила деревья в Топи. Вот только дрожь земли говорила о вполне одушевленной угрозе.
— Боевое построение, — скомандовал я.
Сенька тут же прыгнул назад. Моряки побросали мешки и выдвинулись вперед. Серега прикрывал Иру и Весну, которым была нужна дистанция. Вот только я совсем не был уверен, что такая роскошь у нас была.
Я использовал Укрепление Тела. Скорее бы уже хотя бы до ранга Адепта добраться — Хаос вас задери, я в последнее время скорее Воин, чем Маг.
Над нами пролетела небольшая стайка мелких птиц, стремящихся улететь куда подальше. Земля дрожала так, что все ощущали неладное.
Прайд? Одинокий хищник? Хрен пойми что. Моряки ощетинились копьями, готовясь встретить противника лицом к лицу. Ира наложила стрелу на тетиву. Я же прикрыл глаза и прислушался к своим ощущениям.
Один, два, три… много… их очень много.
— Врассыпную! — скомандовал я, поняв, что несется на нас. И хотя мои подопечные и повытягивали лица, но послушались. — И готовьтесь, на нас несется прайд!
— Господи-боже… — пробормотал за спиной Сеня.
Идея была простой и понятной всем — стоять кучей перед таким противником было смерти подобно. А вот бить в бока проносящегося мимо противника было можно и нужно.
Да, я явно чувствовал, что на нас неслось больше дюжины особей, стучащих копытами. И либо мутировавшие лоси впали в бешенство, либо…
Додумать я не успел. В расщелинах между деревьями показалось первое мускулистое тело, несущееся вперед не разбирая дороги, словно паровоз. Нет, скорее ледокол, разбивающий все на своем пути.
Кабан был размером с доброго теленка — покрытый грубой, шершавой кожей, больше похожей на сваренные вместе куски металла болотно-зеленого цвета. На его спине виднелись острые шипы, которые служили защитой. Раздался низкий, утробный хрюк. И хуже всего, что ему вторил визг десятка особей.
Но первый кабан-болотник и не вздумал останавливаться. В его маленьких глазах не было интеллекта — только сырые, первобытные эмоции.
Думать времени не было. Морда с изогнутыми, вросшими в череп клыками, и пеной, валящей из ощетинившейся неровным рядом гниющих зубов пасти, добра не предвещала.
Я начал колдовать первым и накинул заморозку по площади перед собой. Это тварей не остановит, но хотя бы не даст нас протаранить.
Весна же заставила корни растущих вокруг деревьев прийти в движение и протянула их, словно заграждение, после моей заморозки, образуя своеобразную преграду. Не уверен, что получится замедлить эти многотонные туши, но умирать без боя я не планировал.
Первый кабан-болотник, не останавливаясь, несся прямо на меня. Бездумно. Напролом.
Я запустил в него воздушным клинком, усиленным саблей. Он снес одно ухо, а вязкая земля окрасилась мазком густой, черной крови.
Кабан не остановился и заскользил на замороженной поверхности. Ему в морду прилетела разрывная стрела Иры, угодив в один из его маленьких глаз. Взрыв покромсал его морду на куски.
Моряки отскочили в сторону, чтобы не оказаться на пути у несущей смерть туши. Если задавит, то поломает все кости.
Кабан взвыл, но продолжил двигаться вперед, разнося Древесный Щит, возведенной Весной. Я же запустил вперед плетью Хаоса, стараясь увеличить открытую рану.
— Весна! — грозно крикнул я.
— Уже! — шумно выдохнула она.
В глубокую рану, образовавшуюся на морде кабана после нескольких атак в одно и то же место, с силой, словно кол, вбился ствол дерева с неровными краями. Оригинальное использование Частокола — вместо большого количества один-единственный, но куда более прочный и мощный кол. Обычный вариант эта тварь бы смела играючи… Тушу кабана протащило еще с десяток метров. И даже в предсмертном состоянии, кабан не сражался, а полз куда-то по вязкой земле. Дальше опушки. И прочь от нас.
К ней тут же подскочил Серега и пара моряков, которые принялись добивать кабана. Через мгновение дело было сделано — туша лежала без признаков жизни.
Раздались неуверенные, радостные возгласы:
— Да!
— Ура!
А зря. На опушке леса показалось с пол дюжины тварей, за которыми несся, словно погонщик, их вожак — в два раза больше своих сородичей, с шерстью черного цвета, красными полосами по бокам. Он был весь усыпан шрамами от предыдущих боев, что свидетельствовало о его силе и опыте. Кроме огромных клыков, вожак имел увесистый, сколотый рог на лбу.
— В стороны! — приказал я. — Не стойте у них на пути!
Я кинул взгляд влево, на своих, и увидел, как вожак несется прямо на Сеньку, отчего-то замешкавшегося и не успевающего своим ходом убраться с пути вожака. Мать его разэдак, недоумка!
Влить самый минимум энергии в Плеть Хаоса и взмахнуть рукой, едва не разрывая себе связки от скорости. Переливающаяся всеми цветами радуг тонкая, в палец толщиной, нить энергии захлестнула горе-следопыта — и я мощным рывком дернул его вбок и назад, отшвыривая прямо в болотную жижу.
Повезло — я сумел достаточно точно рассчитать необходимый минимум маны, чтобы и не рассечь идиота пополам, и сохранить в заклинании достаточную плотность, чтобы оно послужило на манер настоящей плети.
Я оглядел вскопанную бороздами опушку — грязь, щепки, следы заклинаний и тяжело дышащие тела. Не знаю, что нас уберегло, но обошлось без потерь. Ушибы, небольшой ожог от Плети Хаоса на животе Сени плюс его же мокрая одежда… К которым добавился хороший, увесистый фингал, поставленный мной, как только наша чародейка вытащила неудачника из топи.
— Ты какого лешего там встал, а? — зло поинтересовался я у придурка. — Ты как до лет-то своих дожил, орясина⁈
Вместо ответа следопыт выплюнул в сторону струю болотной жижи и показал мне выдранную с корнем траву, от которой ощутимо тянуло магией. Что странно. Изначально я ни одного магического растения здесь не чувствовал, ибо место ходовое, тут явно все стоящее или люди собрали, или сожрали местные твари… Ну хотя чему удивляться — магические растения иной раз умели маскироваться от чужого восприятия. А вот от внимательного взгляда Сени этот дербенник укрыться не сумел. Довольно ценное, кстати, магическое растение — много силы впитало и росло, видать, далеко не первый год.
Ну что тут скажешь? Очень хотелось поставить ему второй фонарь, чтоб лучше видел и быстрее думал, но я удержался. Все равно не научится оценивать риски, как не колоти.
Отряд второпях двинулся дальше. Игнат и один из моряков, Вася, тащили кабана, которого, разумеется, мы и не подумали оставлять там же. Прайд второго уровня опасности это не жалкие ящеропсы первого — тут и в рядовых тварях некоторые внутренние органы представляли определенную ценность, да и само мясо нам бы пригодилось.
Далеко уходить не стали, выбрав один из боковых перешейков, ведущих в противоположную от той стороны, с которой нас едва не передавил кабаний прайд. Мы быстро углубились в топи на пару часов пути, после чего, найдя подходящий клочок суши, разбили там лагерь.
— Прости, Максим, — виновато покачал головой Одноглазый, — это все из-за меня. Не зря, видать, меня кличут Невезучим. Видать, прокляли али сглазили…
— Не неси ерунды, — устало отмахнулся от Аскольда я. — Нет на тебе ни того, ни другого. Иначе б я увидел.
Ученик, способный разглядеть в ауре проклятье или сглаз — звучало дико… Для знающего и образованного мага. Коим Аскольд, при всех его достоинствах, отнюдь не являлся. Зато вот Весна взглянула на меня с любопытством, она-то уж точно знала, что такое низшим магам не по плечу. Если проклятье или сглаз, конечно, не совсем уж слабые, но такие на удачу человека влиять не способны.
Вот только Аскольду я сказал чистую правду — магическое восприятие по целому ряду пунктов у меня на уровне Мастера, так что я знаю, о чем толкую.
Одноглазый не сказать, что мне поверил, но хоть углубляться в тему самобичевания не стал, и то хлеб.
Но вопрос был хороший: что или кто заставил целый прайд кабанов-болотников нестись куда глаза глядят? И не думаю, что настоящий ответ придется нам по вкусу.
Весна занялась начавшим обсыпаться Сеней, Аскольд и пара его воинов разделали кабана, поместив сердце в один из временных контейнеров, коих мы взяли с собой больше дюжины. Остальные разбивали палатки да тянули жребий, кто во сколько стоит на страже. Я тоже без дела не сидел — наложил по краям нашего лагеря несколько рунических заклятий, напитал маной и плеснул, не скупясь, Хаосом.