Со склонов и из расщелины полезли ещё черви. Вот только в первую очередь бросились они не на нас, а в сторону раздавшегося взрыва. Лишь потом, когда первые особи вгрызлись в землю там, куда прилетели стрелы Иры, они сменили вектор атаки.
— Они ориентируются на звук, — тут же предупредил я своих.
К сожалению, человек издавал множество звуков, чуждых горам. Сердцебиение и дыхание были лишь несколькими из них. Но стрелы Иры заставили червей скопиться в одной точке, чем я и воспользовался.
Я использовал Воронку Хаоса. Вихрь нестабильной энергии возник в метрах семидесяти от нас. Само сердце заклинания начало медленно, с нарастающим гудением, засасывать всё находящееся вокруг в себя.
Сразу несколько десятков червей оказались в зоне поражения. Сначала их защита смогла выдержать вихрь из чёрных спиралей — панцири трещали, но держались. Извивающиеся тела засасывало внутрь воронки медленно, но верно.
В следующий же миг в зоне действия заклинания начали возникать случайные стихийные воздействия: огонь, лёд, электрические всполохи.
Черви горели, их рвало на части и жгло электричеством. Но стая была крупной — новые твари выбивались из-под земли и бросались вперёд, на ряды людей, ступивших на их землю.
Весна подняла перед бойцами ближнего боя изумрудный щит. Я использовал Дар Хаоса, давая им больше сил, энергии и скорости. Аура бойцов замерцала, несколько клинков засветились случайными стихийными элементами в дополнение к Хаосу.
Ещё до того, как твари достигли изумрудного щита, со всех сторон рванули заклинания. Весна опускала на них частокол из смеси природной и хаотической маны. Рома орудовал воздушными дисками — с визгом и хрустом разрезающими панцири червей.
Иногда он, словно накапливая побольше маны, отправлял в червей воздушные шары, с грохотом разрывающиеся и разбрасывающие червей по сторонам. Иван использовал Воздушные клинки и Вихри. Ира чётко отслеживала заклинания воздушников и, когда туши червей поднимались в воздух, метко разила их стрелами.
С моего посоха сорвалась Цепь Хаоса и прошила насквозь сразу полдюжины червей. Мы бились в полном молчании — слышны были только удары заклинаний, взрывы, визг червей и тяжёлое дыхание магов.
Стая червей была большой. Десятки тварей гибли от заклинаний и лишь единицы смогли достичь первых рядов. Но они бессильно ударились в изумрудный щит. Понятно, что просто так его было не пройти. Черви вскочили на него и начали бурить, и зарываясь спиралью стараясь прогрызть слой защиты.
Я выпустил сгустки хаоса, которые сбили их и прервали тщетную попытку. Громыхал камень, гремела магия, воздух наэлектризовался от используемой маны, а земля под ногами дрожала от заклинаний.
Сольвейг присоединилась к бою, использовав перья с крыльев как дальнобойные режущие снаряды. Мы работали слаженно, как часовой механизм, и меньше чем через полчаса всё закончилось.
Больше полусотни червей остались лежать перед всё ещё сияющим изумрудным щитом в виде ошмёток плоти и кусков хитина. Они так и не добрались до наших бойцов ближнего боя.
Аскольд вышел за щит и пнул безжизненное тело одного из червей, а затем обернулся ко мне.
— Командир, — раздался его расстроенный голос. — Это нечестно! Жадность до добра не доведёт.
— Ты зря к ним подходишь, — изобразил я серьёзную мину. — Вдруг черви паразитические?
— Не смешно, — покачал головой Аскольд. — Вот ни капельки! Столько готовились, в строй встали, а вы…
— Маги, — подлил масла в огонь улыбающийся Прохор. — Что с них взять?
Он с удовольствием наблюдал, как Аскольд крутит головой по сторонам, стараясь найти хоть одного выжившего монстра.
— Ну хоть бы одного оставили… малюсенького монстрика… Эх…
— Не расстраивайся, — улыбнулся я. — Будут тебе ещё монстры. Это же Зона.
Но в этот день больше сражений на долю отряда не выпало. Было ли это из-за того, что давление маны от наших заклинаний отпугнуло тварей, или из-за нескольких недавних нападений — неизвестно.
Мы остановились к ночи, когда сумерки накрыли подножия гряды. Расположились на небольшой каменистой площадке, окружённой с трёх сторон выступами скал. Четвёртая сторона позволяла взглянуть на выжженную степь, по которой мы сюда пришли.
Большой отряд привычно разбился на группки. Были выставлены дозоры. Сегодня из-за того, что мы шли в авангарде, мы избежали ночных дежурств. Зажглись костры. Мы уже привычно расположились вместе с отрядом Бориса, который восхищённо расспрашивал о прошедшей битве.
— Ну вы даёте! Я даже не ожидал, честно признаюсь.
Что Боря, что его люди начали как-то по-другому смотреть на нас — с большим уважением, что ли. Не то чтобы его не было до этого.
Я и так знал: единственное, что универсально уважают как крестьяне, так и дворяне, как воины, так и маги — это сила.
Борис продолжал заливаться соловьём, выспрашивая, каким было то или иное заклинание и как мы их использовали.
Огни горели в углублениях, защищенные от ветра скалами Весна готовила похлёбку. Ей «помогал» Иван, постоянно стараясь снять пробу. Весна же хитро щурилась, подозрительно смотря на голодного мага.
— Вань, оставь ты её в покое! — крикнул я.
— А чего? — развёл он руки в стороны. — Я ей не особо-то и докучаю. Так, помочь решил.
— Я не про Весну — я про похлёбку. Даже если ты будешь стоять рядом и раздувать огонь, раньше она не сварится.
Иван почесал затылок, а затем произнёс:
— И то верно.
Весна бросила на меня короткий колкий взгляд, наполненный озорными огоньками.
Кто-то из отряда болтал с Борисом и его людьми, кто-то уже играл с ними в кости. Чисто на символические суммы и иногда на щелбаны или пинки, которые сопровождались громкими взрывами заразительного хохота.
Аскольд сидел на плоском валуне и осторожно точил лезвие клинка методичными выверенными движениями.
— Не нравятся мне эти скалы, — пробурчал он.
— Это от того, что тебе сегодня днём червей не досталось, — усмехнулся я.
— Не только, — возразил Аскольд. — Тихо здесь. Очень. А гряда называется Гремящей.
— Пока гремит здесь только хохот, — присоединилась к разговору Сольвейг, садясь рядом со мной. Её светлые волосы были собраны в хвост, а на лице была редкая для неё улыбка.
Я видел, как она тихонько уходила взглянуть на степной пейзаж. Я сам взглянул между скал туда, откуда должен открываться вид на степи. Вот только вместо красивого вида заметил небольшую группу из рода Железных во главе с Мастером, приближающуюся к нам.
Они прошли по лагерю, собирая быстрые взгляды со стороны ходоков и наёмников, а затем подошли прямиком ко мне. Возглавлял шествие маг лет сорока с завитыми усами и козлиной бородкой.
— Максим, — кивнул он мне, приблизившись, — вас приглашают к ужину.
Обратился он ко мне тк, будто мы сто лет знакомы.
Я спокойно осмотрел магов из Рода Железных.
— Спасибо, — дежурно улыбнулся я, — но мы уже готовимся к ужину здесь.
— Боюсь, что не смогу принять ваш отказ, — невозмутимо ответил маг. — Меня настоятельно просила пригласить вас лично Магистр.
Он сделал ударение на последних двух словах.
— Тогда другое дело.
Я поднялся с земли и отряхнул пыль с одежды.
— Ведите.
Глава 11
Я шёл по лагерю вслед за родовым Мастером и ловил на себе заинтересованные взгляды. Ну, как на себе — скорее, на представителе рода Железных. Всё-таки не каждый день похоже, что они лично сопровождали кого-то. Тем более не из небольших или крупных Родов, а из наёмников или ходоков.
В основном, конечно, все участники рейда занимались своими делами. Кто-то отдыхал у костров на каменных уступах, укутавшись в одеяло, кто-то уже дремал в спальном мешке. Кое-где слышался приглушённый смех и разговоры. Воины и маги обменивались впечатлениями о первой части пути.
Я видел, как один из наёмников жарил мясо прямо на плоском куске камня, а пара родовых бойцов чинила доспехи.
Костры, разговоры, смех и взгляды остались позади, унеслись в темноту. А впереди, у отдельно стоящего шатра прямо под скалой, было тихо. Лишь бойцы рода Железных стояли на страже. Не заслоняя вход, но и не пропуская тех, кому не положено проходить.
Я не задавал лишних вопросов. Всё, что нужно, узнаю непосредственно от Магистра. Да и самому было интересно взглянуть на неё вблизи, оценить силы и сравнить свой нынешний уровень.
Мастер, который вёл меня за собой, остановился в метрах десяти от палатки, повернулся и сделал шаг в сторону.
— Проходите, вас ждут.
Я подошёл к палатке и оценивающе осмотрел её. Даже снаружи я видел, что на шатре было крепкое зачарование — от него так и веяло маной. Воин, стоявший справа от входа, едва заметно кивнул мне головой.
Я шагнул внутрь. Тут же ночная прохлада сменилась приятным теплом, обволакивающим всё тело.
Шатёр был просторным, а стены были из утолщённой ткани с магическим узором. Здесь внутри я не слышал ни голосов, ни смеха, ни даже скрежета доспехов или дыхания стражников. Это значило одно: магия глушила звуки и, скорее всего, не только их. Ну и любые магические каналы, которые могли бы связывать вошедших внутрь с тем, что происходило снаружи.
Тем не менее, я не чувствовал угрозы. Наоборот, внутри было вполне тихо и спокойно.
В центре стоял низкий стол с расстеленной картой гор, по краям — пустующие кресла. Магистр сидела во главе, без плаща, с распахнутым воротом кожаного камзола. Рыжие волосы были распущены и спадали вниз слегка завивающимися волнами. Её взгляд был прикован к одной точке на столе. Лишь при моём появлении она чуть приподняла голову.
Её тёмно-зелёные глаза спокойно смотрели на меня из-под слегка нахмуренных тонких бровей. Это сложно описать, но даже сейчас, в собственной палатке, в свете магического светильника, от неё исходила аура спокойной уверенности, словно внутренний огонь. И пусть цвет глаз Магистра был чем-то похож на Весну, но то, что я в них видел, кардинально отличалось. В них я чётко видел хищную сталь.