— Погоди, — поднял ладони перед собой я.
— Они должны ответить, — сквозь зубы процедил Аскольд.
— И они ответят. Даю тебе слово. Но мы больше не отряд наёмников и не ходоки из Зоны, понимаешь?
Аскольд поморщился и кивнул. Было заметно, что он немного успокоился.
— Нам не нужно больше бегать везде самим и доказывать свою правду огнём и мечом. Ты ведь не считаешь, что Троицкие — дураки?
— Нет, — покачал головой Аскольд. — Ублюдки, но не дураки.
— Поэтому мы не будем лезть к ним в особняк, — спокойно произнёс я. — Не можем лезть одни.
Аскольд кивнул.
— Что тогда будем делать, командир?
— С сегодняшнего дня особняк и все наши территории на военном положении. Удвой патрули. Собери людей. Погибшими займутся слуги — их семьям и близким будет гарантировано всё из подписанного контракта: выплаты, обучение детям, содержание семьям. Всё согласно договору, заключённому с родом.
— Это их не вернёт, — вздохнул Аскольд.
Несмотря на десятки, если не сотни боёв, ему всё же было тяжело терять товарищей — тем более тех, кого он лично отбирал и тренировал.
— Не вернёт, — согласился я. — Но до Троицких добраться будет сложно. Но не невозможно. И в первую очередь нам нужно в Ратушу.
— На ночь глядя? — задумчиво спросил Аскольд.
— Кого нужно — разбудим. Даже если придётся вытащить их из мягкой постели, — холодно произнёс я. — Знать нельзя просто так оскорбить. На знать нельзя просто так напасть. Знать нельзя просто так убить. Княжество — это не трактирный двор. Здесь это недопустимо.
Я сделал короткую паузу и всмотрелся в тень особняка.
— Иван! — крикнул я. — Хорош Софью тискать! Потом пообжимаетесь. Снаряди полдюжины бойцов и найди лошадей.
Иван, спрятавшийся с Софьей в тени, тут же отпрянул от неё. Я не мог видеть их лиц, но думаю, что они оба покраснели. Софья тут же унеслась в дом, бросая приказы слугам по ходу.
Аскольд задумался ненадолго, а затем резко развернулся к Ивану.
— Ваня, ты слышал командира! Тащи сюда лучшую карету и свежих лошадей! Поедем узнавать, как решает дела знать.
Для чего становиться аристократом? Сниженные налоги, право на владение землёй, богатство, собственные дружина или слуги? Собственная армия может быть у рубежника, наёмника, ходока или даже лесного разбойника. Но они не знать. Купцы зачастую имеют злата больше, чем мелкие, а то и средние аристократы. Делает ли это их знатью? Нет. Промышленник может арендовать землю — но она не станет его.
Становясь знатью, ты получаешь статус не только в глазах князя, но и в целой, хорошо выстроенную за сотни лет систему. Княжества будут меняться, правители — воевать, проигрывать, побеждать и умирать. А система останется прежней. Как колесо, которое крутится без устали.
Я выцепил Рому, едва успевшего обменяться несколькими словами с Верой и детьми.
Я остановился перед ними и обратился к Вере.
— Я заберу его ненадолго. Обещаю вернуть в целости и сохранности.
Вера понимающе улыбнулась, кивнула и подхватила дочку на руки.
— Тим, Лёша, пойдёмте в дом. У папы ещё осталась работа.
Дети, нехотя, попрощались с отцом и пошли в дом.
— Рома, собери полдюжины магов. Воинами займётся Аскольд с Иваном. Нам нужно достаточное сопровождение. Сейчас мы даже здесь, в Чернореченске, не в полной безопасности. Не знаю, что солнечники и их прихвостни могут ещё выкинуть.
— Сделаю, — уверенно кивнул Рома.
Вооружённый конвой отправился из особняка в сгущающихся сумерках. Все едва успели кое-как обмыться, не то что переодеться. Но времени на дипломатичность не было. Дожидаться утра было нельзя. Я сомневался, что Троицкие остались в городе, но хаос его знает. Всякое могло случиться.
Весна осталась в особняке, заниматься ранеными.
Военный конвой проехал по улицам города, собирая на себе заинтересованные взгляды. Над нами развивались знамёна рода Клинковых. Мы остановились у Ратуши. Внутрь я вошёл с небольшим сопровождением.
Внутри, в приёмной, меня встретил старший писарь — седой, в простой одежде. Он тут же поднялся на ноги. Ему хватило пары взглядов на герб на моей одежде и лицо, чтобы понять, кто был перед ним.
— Господин Клинков, — поприветствовал меня он. — Чем могу быть полезен?
— Я здесь для того, чтобы выставить претензию.
— Понимаю, но боюсь, что наместник в данный момент не в городе, а малый совет будет готов собраться только утром.
— Повторю ещё раз, — спокойно отчеканил я. — Я здесь для того, чтобы выставить претензию роду Троицких за оскорбление, беспричинное нападение, убийство вассалов и нанесённый ущерб.
Услышав мои слова, старший писарь вышел из-за стола.
— Кажется, Аристарх Иванович ещё у себя, — проговорил он.
Я видел выступивший на его лбу пот.
— Сейчас же сбегаю к нему.
Писарь поклонился и, несмотря на возраст, довольно резво нырнул в широкие двери.
Было понятно, что обрабатывать подобные претензии было не в его полномочиях. Столкновение знати в Чернореченске мог решить либо наместник, либо любой другой княжеский ставленник.
Полагаю, что в данном случае Троицким повезло — и мало того, что я возвращался из экспедиции, так ещё и наместника в городе не было. Впрочем, это смотря с какой стороны взглянуть.
Ведь в вылазке со мной были Велигорские, а в малом совете состоял Аристарх Железных, который явно покровительствовал мне. Не все были готовы сделать ставку на быстрорастущего волшебника. Я знал одно: чем выше риск, тем выше награда. И в себе я ни капельки не сомневался.
— Максим! — раздался голос Аристарха, и он появился из широких дверей. — Чем я могу помочь? Степан толком ничего не объяснил.
Я начал говорить, и вежливая улыбка сходила с лица Аристарха Железных с каждым отчеканенным мной словом. Я не лил воду — просто давал факты один за другим. Когда я закончил, в приёмной повисла тишина. Её нарушил суровый, хрипловатый голос Аристарха.
— Степан, проводите господина Клинкова в малый приёмный зал. Малый совет соберётся незамедлительно.
Степан кивнул и проводил меня с моими сопровождающими в небольшой зал, предназначенный для совещаний.
За сколько собрался малый совет? Меньше чем за час, а может, и быстрее. Лично я знал только Аристарха Железных, но о нескольких людях, собравшихся здесь, я был наслышан. К тому же, судя по присутствующим, собрались не все. Маловато было людей для малого совета.
Судя по разговорам и приветствиям был здесь Калинов Степан Дорофеевич — богатый купец. Пожалуй, один из богатейших в Чернореченске и владелец Торговой палаты. Константинов — Магистр и руководитель Дома Найма. Сам Аристарх и ещё несколько значимых для Чернореченска людей. В том числе и первый ратник, глава дружины наместника.
Я мысленно усмехнулся. Троицкие немного опоздали. Что было бы год назад, да даже меньше? Если бы они напали в одной из вылазок тогда — отделались бы выплатой. Или получили бы по носу. Одно дело напасть на наёмника, другое — на аристократа.
— В чём заключается обвинение? — поинтересовался первый ратник.
Я повторил свои слова точь-в-точь. В небольшом зале сохранялось молчание, и было слышно лишь скрежет пера по пергаменту — старший писарь Степан работал не покладая рук.
— Полагаю, — заговорил Калинов, полноватый мужчина с тонкими, аккуратными усами, — что у вас есть доказательства?
— Конечно, — кивнул я. — В телеге — десяток трупов, две дюжины артефактов, клинков, посохов и прочих вещей усопших. Остаточную магию можно отследить. А также доказательство — это моё слово. И слово Велигорских и Нестеровых.
Здесь отозвался Константинов:
— Могу подтвердить, что действительно заверял задание от Никиты Николаевича Нестерова роду Клинковых и Велигорских. Свидетельство о выполненном заказе, а также копии договора есть в архиве Дома Найма.
Дальше последовали логичные вопросы — некоторые уточняющие, некоторые для того, чтобы лучше понимать контекст. Я спокойно отвечал:
— Шестеро убитых и двадцать один раненый, ранения разной степени, от лёгких до более серьёзных. Это с моей стороны. Для уточнения пострадавших у Велигорских и Нестеровых вам придётся обратиться к ним.
— Нет, провокации не было. Даю слово.
— Наши отношения были холодно-нейтральными. Я, как и любой вассал Южноуральского княжества, с пониманием отношусь к вероисповеданию остальных вассалов.
Здесь я ни капли не лукавил. Я с пониманием отношусь к солнечникам в Южноуральске — с пониманием, что с ними надо бороться, как с хворью или чумой.
Заседание шло быстро. Периодически люди входили в зал, приносили свитки Аристарху Железных, который председательствовал. Он кивал, бросал на них взгляд, иногда качал головой.
На некоторое время мы даже вышли во двор к телегам, потому как Калинов хотел лично взглянуть на доказательства. Мы подняли брезент, и Калинов прикрыл рот платком.
— Да, нет сомнений, — произнёс он. — Эти доспехи изготавливались на заказ в кузне в Беловежске. Я лично выступал в роли посредника.
Аристарх указал на обожженное тело без руки.
— Этого я знаю. Рольф. Полагаю, что клинки рядом — его.
— Да, — коротко ответил я.
— Верный пёс Троицких и неплохой мечник… Был.
Надо сказать, что бюрократия оказывается умела быть эффективной. Естественно, только в том случае, если с претензией обращался аристократ. Более того — аристократ с чистой и честной репутацией, заработанной потом и кровью, и недавно получивший свой статус лично от князя.
По пути обратно в зал Аристарх подошёл ближе и прошептал, обращаясь ко мне неформально:
— Максим, я всё понимаю, но почему «оскорбление»?
Мой ответ был мгновенным.
— Троицкие оскорбляют меня своим существованием.
Аристарх не ответил, лишь хмыкнул и переключил внимание на доклад слуги, который подскочил к нему. И то, что я невольно подслушал в их разговоре, оправдало мои ожидания.
Мы заново расселись, и Аристарх Железных произнёс:
— Максим, боюсь, что посланные нами представители для вызова рода Троицких к ответу вернулись ни с чем. Род Троицких уехал два дня назад. Цитирую: «В рамках развития малоизученных земель». Проще говоря, переехали. Если не ошибаюсь, они собирались юго-западнее.