Это был лишь один из пересказов Ивана. Но довольно точный и очень забавный.
— Что, так и правда думают? — едва сдерживая смех, спросил я у Ивана.
Он пожал плечами и почесал кончик носа.
— Сам тому свидетель.
Иван вообще за последнее время успел довольно сильно углубиться в дела особняка, обжиться связями как внутри, так и снаружи. Я, конечно, полагал, что на него так влияет Софья, но главное — что он продолжал расти. Пусть и не в области, связанной с магией. Для рода, пожалуй, люди его специализации были чуть ли не ценнее магов.
— Что ж… — прокашлялся Иван. — Трижды за ночь приходили гонцы от разных родов.
Это было ещё одно последствие визита Магистра. Похоже, что город правильно воспринял значение, стоящее за этим визитом.
— Что хотят?
— Совместный проект по артефактам от Фёдоровых.
— Это — мне на стол.
Иван положил конверт на край стола.
— Второе — от Кирилловых. Интересуются, не нуждаемся ли мы в информации.
— Не нуждаемся, — коротко ответил я.
— И третье… — Иван замялся. — Кажется, от местных купцов. Хотят то ли договор, то ли просто показаться полезными. Они ещё пряники принесли. С виду — дорогие.
— Пряники от купцов, говоришь? — я выдохнул и чуть не рассмеялся.
— Да, с сахарной глазурью, — с серьёзным видом уточнил Иван. — Наверное, символизирует дружбу.
Сидящий рядом Аскольд громко хрустнул яблоком.
— А ты их откуда знаешь? — спросил он.
— Пока ты спал, я уже два забега по городу сделал, — фыркнул Иван. — И в лавку заглянул, и с Нестеровыми говорил.
При этом Иван ещё успевал и Магистру помогать, когда у того возникали какие-то вопросы или нужды. Тихон вел себя спокойно. Покидал особняк с личной охраной, если это были выходы по делу, и в сопровождении Ивана или Ромы, когда просто хотел посетить что-нибудь в городе.
Говорили, что он допрашивал стражников, изучал архивные бумаги и проводил допросы. Это значило лишь одно: официальное решение по Троицким скоро озвучат. Я, конечно, знал результат заранее, но без оглашения и официальных документов толку от этого было мало.
— Тут ещё вот…
Иван протянул мне толстую кипу писем от аристократов разных мастей.
— Опять, — я невольно поморщился. — Сколько ж можно.
Аскольд, видя мою реакцию, засиял. Эта ситуация изрядно забавила его.
— Макс, может, это ответишь? — предложил Иван. — А то они никак не угомонятся.
— Вань, мне сейчас не до балов, званых ужинов и прогулок под луной с надушенными расфуфыренными аристократками.
Я отсюда чувствовал смешавшийся запах нескольких духов. Взяли в моду душить письма, как будто мне это должно было понравиться.
— Ты смотрел, от кого там?
— Да, — кивнул Иван.
— Есть от высшей знати?
— Нет. Только небольшие рода, несколько купцов, дворяне.
— Попроси Софью и писарей составить дипломатичные короткие ответы. А сами письма в архив.
— Сделаем.
Как и я, особняк жил своей жизнью. Во дворе Аскольд и Сольвейг готовили бойцов не только к противостоянию с воинами, но и с магами. Здесь им помогал Рома. Весна сражалась чуть по-другому: она была вооружена щипцами и защитными очками. В лаборатории она занималась переработкой части собранных минералов, особенно осколков драгоценных камней, найденных в сокровищнице кобольдов.
Решения Тихона я дожидался недолго. Всё про всё заняло три дня. В итоге я прибыл в зал заседаний в ратуше в сопровождении Ромы и Сольвейг. Естественно, что вооружённый конвой остался за стенами ратуши.
Я же с сопровождающими прибыл без доспехов, но в парадной одежде, как и положено по этикету: тёмные камзолы, знаки рода, серебряные броши. Наш герб, возможно, ещё только-только успел закрепиться в головах горожан, но он уже вызывал уважительное молчание у стражи и чиновников.
В ратуше сегодня было тихо, как и в зале заседаний. Это означало одно — никакого процесса или большого княжеского суда не будет. Как я и полагал, Тихон был наделён достаточными полномочиями для решения этого вопроса. Поверенный князя, как никак.
В зале были заняты три стола. За центральным сидел Тихон в парадном мундире. По соседству были Константинов, глава дома Найма с чиновниками и законниками, и Аристарх Железных как представитель городского совета. Были здесь и представители Нестеровых и Велигорских, хотя никого знакомого я не увидел.
Никаких предварительных слушаний не потребовалось.
Я занял своё место. Мы довольно быстро разобрались с произошедшим с законной точки зрения. Высказались несколько чиновников, а также Аристарх Железных и Константинов.
В итоге Тихон обратился ко мне:
— Давайте не будем тратить время. Ситуация предельно ясна. Род Троицких, ранее действующий в Чернореченске под покровительством Церкви Солнца, объявлен вне закона.
Чиновники одобрительно закивали. Тихон достал печать и оставил оттиск на нескольких документах.
— Сегодняшним постановлением род Троицких лишён всех гражданских и аристократических прав. Если они будут замечены на территории Южноуральска… — он внимательно посмотрел на меня, — то их следует задержать живыми или мёртвыми и передать властям Южноуральска. Имущество, оставшееся у Троицких, подлежит конфискации в пользу пострадавших сторон на условиях, обговорённых при посредничестве Дома Найма.
Тихон сделал движение рукой, и Константинов начал перечислять, что конкретно осталось у Троицких, кому что достанется и так далее.
Некоторое время прошло перед тем, как очередь дошла до меня.
— Вам, как одной из пострадавших сторон, господин Клинков, передаётся недвижимость, включающая бывший особняк Троицких, земельные участки, склады, а также… — он заглянул в свиток, — загородный дом и несколько лавок и магазинов.
Константинов перевёл дух, а затем продолжил:
— Вам же, господин Клинков, предстоит принять решение об ответственности слуг, стражи, рабочих и прочих подчинённых рода Троицких. Официальные бумаги вам передадут в течение дня.
Заседание оказалось удивительно коротким. Я подписал несколько свитков, которые были заверены и отправлены в архив.
Когда заседание закончилось, Аристарх со слабо скрываемой улыбкой поздравил меня:
— Поздравляю, Максим. Вы теперь самый быстроразвивающийся молодой род в Чернореченске.
Это зависело от того, что Аристарх понимал под «молодым родом». Я мысленно прикинул, сколько людей получали титул и статус знати. Их всегда было немного, единицы. Впрочем, ладно — это мелочи.
Мы с Аристархом обменялись парой слов и вышли на улицу. Здесь суетились вестники, курьеры и стражи. Ратуша и город жили своей жизнью.
— Где сейчас люди Троицких? — спросил я.
— Собраны в особняке. Вам выделят представителя ратуши для того, чтобы задокументировать ваше решение.
Я вскочил в седло и вместе с Ромой, Сольвейг и небольшой делегацией от ратуши отправился на западный берег реки — в особняк Троицких. Точнее, мой новый особняк. Мне ещё предстояло разобраться с бумагами и недвижимым имуществом Троицких. Сейчас самое главное было принять решение по их людям.
Когда мы въехали на бывшую территорию Троицких, то я заметил стражу. Они охраняли не только людей внутри особняка, в котором я сегодня должен был вынести приговор, но и имущество от разграбления. Мало ли кто бы решил залезть в пустующее дворянское жильё.
Я въехал на территорию через те самые скрипящие ворота. Здесь меня встретила настоящая делегация: служанки, повара, лекари, конюхи, низкоранговые бойцы. Троицкие оставили за спиной несколько десятков человек — уставших, помятых, измотанных. В глазах каждого из них я видел один вопрос: будет ли расправа?
Вперёд выступил Григорий, смотритель винного погреба, с которым я был уже знаком. За последние дни он ещё сильнее осунулся. Старик держался прямо, но дрожь в пальцах его выдавала.
— Господин Клинков, — поклонился он так низко, как позволяла спина. — Мы не знали и не участвовали. Нам просто некуда уходить. Мы работали честно.
Держатель винного погреба оказался смелее здоровых конюхов и бойцов. Я смотрел на людей передо мной. Это была земля церковников. Они все — люди церковников. А я — хаосит. Я вправе как миловать, так и казнить. Не просто по праву знати. А по закону войны.
Глава 11
Княжеский дворец, Южноуральск. Частные покои князя Демидова.
Комната была уютной, почти домашней. На полу лежали слегка выцветшие мягкие ковры. Старинные часы на стене отбивали маятником полдень. На резном чайном столике из чёрного ореха стоял поднос с чайничком и фарфоровыми чашками. Витраж в окне отбрасывал мягкие пятна зелёного и янтарного света на Григория Арсеньевича Демидова, князя Южноуральска. Он даже немного прищурился от света.
Он сидел в кресле, под спиной — подушка, на коленях — плотный плед. Рядом на подставке — недочитанный том с заметками по преобразованию погодных рун. Если бы вдруг подобный том, исписанный карандашом и одиноко лежащий на невысокой подставке, почти забытый, попал в руки какому-нибудь магу ранга Мастер или ниже, то, возможно, в княжестве произошёл бы фурор, и на свет появился бы новый Магистр.
— Стареем, Шах, — хмыкнул Григорий Арсеньевич, отпивая горячий дымящийся напиток из чашки. — Раньше мы с тобой чай только на церемониях пили, а теперь — чуть что, сразу в кресло с пледом.
На подоконнике устроился второй Архимаг — Василий Шаховский. Он не особенно любил своё прозвище и позволял называть себя так единственному человеку — князю и давнему… Недругу. Звучит странно, не правда ли?
Нокогда-то они не были друзьями. Наоборот. Ведь в начале политической карьеры, в юности, Шаховские и Демидовы соревновались как в академии, так и в самом Беловежске. Но с тех пор много воды утекло, и вряд ли кто-то вспомнит, с чего началось противостояние родов. Зато все знали, чем оно закончилось — союзом двух архимагов перед лицом медленно наползающей угрозы из соседних княжеств.
Он чуть повернул голову и беззвучно улыбнулся: