Мы спустились на уровень ниже, и история вновь повторилась — зал за залом, коридор за коридором.
— Неужели ошибся? — пробормотал я.
Несмотря на успешную зачистку, я чувствовал приближение источника маны. Это вполне мог быть артефакт, за которым охотилась Арлетта, или серьёзный монстр. Потому мы сделали привал — перекусили и восстановили силы. Оказалось, что в боевой обстановке Арлетта отлично слушалась приказов, особенно после моей небольшой демонстрации силы.
Мы упёрлись в очередную дверь. Я привычным движением навалился — вот только створки не распахнулись. Дверь просто исчезла, осыпавшись золотистой пылью, а за ней открылся широкий зал с высоким потолком.
Воздух был тяжёлым. Всё, что я заметил, — это трон из чёрного камня, стоявший в самом центре зала на постаменте. А на нём — фигура, облачённая в пышную мантию с металлическими наручами и ожерельем, сплетённым из блестящих звеньев. Череп с пустыми глазницами хрустнул и посмотрел черными прогалинами прямо на нас.
— Я вижу ва-а-ас.
Голос то ли звучал прямо в голове, то ли доносился до нашего подсознания, потому как черепушка точно не могла говорить.
Но это было неважно. Я замер в проёме, прикрывая собой Весну и Арлетту, потому как вместе с дверью рухнул и антимагический щит, установленный на неё. И сейчас из этой комнаты мне в лицо бил неудержимый, необузданный поток маны. Я знал, что за монстр был перед нами.
Лич.
Глава 21
— Мне не показалось? — тихонько спросила Арлетта.
Впрочем, ошибки быть не могло. Это был Лич. Воздух был тяжёлым, как свинец, и пах сыростью и гнилью. Каменные своды уходили ввысь, в темноту, а на колоннах внутри вспыхнула сеть древних рун.
Казалось, полумрак зала отражал дрожащий отблеск нашей магии. Эхо голоса лича раздавалось то ли в голове, то ли в самом зале. Цельный блок чёрного камня в самом центре зала поглощал свет.
Лич после своих слов не двинулся с места, но магия от него струилась во все стороны, как от червоточины. Вязкая, искажённая аура дрожала в воздухе, словно гудящая струна.
Мы были во владениях нежити. Втроём. Бежать бесполезно. Весна напряглась, положив руку на жезл. Арлетта, несмотря на свой вопрос, собралась, чуть наклонилась вперёд, и лёд вздрогнул на кончиках её пальцев. Я же пустил по сабле хаос и не двигался.
Сходили на безопасную прогулку в заброшенное поместье, твою мать…
Мир вокруг как будто замер, а затем дёрнулся.
Лич встал. Его мана вздрогнула. Он поднял костлявую руку — всё вокруг задрожало. Стены глухо заскрежетали, а в мёртвых глазницах черепа вспыхнул пульсирующий свет.
В голове прозвучал безэмоциональный сухой голос высшей нежити:
— Вы — мотыльки, что сами прилетели к огню.
Лич вскинул руку.
Но я уже рванул вперёд. Тело двигалось инстинктивно. Пальцы крепко стискивали рукоять сабли. Хаос внутри бушевал, словно чувствовал исходящую от высшей нежити угрозу, и расползался по костям, венам и разуму, подгоняя и горя, как жаровня.
Пространство перед личем разорвалось. Волна антимагии прошла по залу, как круги по воде. За спиной раздался стук посоха и в одно мгновение передо мной вспыхнула зелёная полусфера — Весна старалась защитить нас.
Антимагическая волна врезалась в защиту штормом. Безжалостно. Купол затрещал, и по нему побежали трещины из света. Но вместо того чтобы рассыпаться, эти трещины вспыхнули тьмой хаоса. Под личем блеснул морозец — Арлетта вбила в пол ледяной клин, от которого разошлись шипы, вздымаясь и связывая ноги лича. Он не сдвинулся, лишь наклонил череп набок и с интересом разглядывал нас.
Я бросил вперёд три Клинка хаоса. Они со свистом рассекли воздух и врезались в грудь лича. Я использовал Прыжок и оказался перед ним быстрее, чем он успел среагировать.
Сабля ударилась прямо в мантию нежити. Раздался звук удара металла по костям. Клинок отскочил. Моя рука завибрировала и отдалась болью. Не было ни искры, ни вспышки. Это было словно отрицание. Лич не был плотью — только пустотой, подгоняемой волей.
Он даже не двинулся. Только заговорил вслух скрипучим могильным голосом:
— Глупцы. Я бессмертен.
На этот раз я точно услышал его голос. Лич взмахнул рукой — из воздуха в зал посыпались тени. Полупрозрачные, вооружённые чёрными клинками. Вместо лиц у них были безглазые чёрные пятна. Весна использовала свою друидскую магию, и из её посоха разрослись корни, охватывая плиту за плитой. Под ногами разлился мутный зеленоватый свет. Из корней в воздух взвился Живой туман.
Одна из теней наткнулась на лёд, сорвавшийся с рук Арлетты, и замёрзла на месте. Я использовал Прыжок назад, чтобы прикрыть своих волшебниц. Крутанулся и рубанул клинком две тени. Они беззвучно исчезли. Ледяные шипы в этот момент разорвали третью тень на мелкие ледяные осколки.
Весна держала поле — смесь из лоз, корней и природной магии. Именно она гасила силу лича. Точнее, давала нам шанс. Иначе даже тени стали бы сложным противником. Лич же смотрел, не двигаясь. Свет в его глазах переливался. Я чувствовал, что он оценивает нас, и мне не нравился этот взгляд.
В руке нежити оказался посох. Он поднял его вверх. Ветер зашумел, и посох вспыхнул синим огнём. С потолка посыпались осколки камня. Новые тени упали вниз тёмным дождём.
Я рубил направо и налево, использовал Клинки хаоса, Цепи и даже отправил Воронку в дальний конец зала. Одна за другой тени рассыпались или исчезали. Арлетта замедляла их магией льда, в то время как Весна держала защиту.
Арлетта резко вскинула руки — и потолок зала покрылся ледяной коркой. Тени, которые срывались сверху, не смогли пробить её. Даже те, что прорывались, замедлялись, а затем медленно превращались в обмороженные статуи.
Я понял, что это мой шанс. Оттолкнулся от земли и прыгнул прямо к личу. Ударил по нему не только саблей, но и хаосом — всплеском без формы и заклинания, чистой силой. Аура нежити запульсировала. Я ударил вновь — клинок врезался в кости. Услышал, как что-то затрещало. Едва заметная трещина…
И тут взгляд нежити обрушился прямо на меня. Его заклинание было беззвучным. Я только почувствовал, как под ногами исчезают плиты пола. Я как будто оказался в свободном полёте. Падал, а внизу меня ждала лишь тьма. Но лишь на миг. Мне не нужно стоять на земле, чтобы использовать Прыжок и переместиться. Но даже так перед прыжком я почувствовал твёрдость корней.
Я прыгнул к Весне и Арлетте и использовал Волну хаоса. Она разошлась от меня пульсациями, и тени, что набрасывались на изумрудный щит Весны, попросту испарились. На каменных плитах вокруг разошлись узоры инея. Мы держались, но щит Весны дрожал. Корни медленно сохли, и магия лича убивала жизнь. Защитное поле сужалось.
И в этот момент лич шагнул вперёд. Точнее, заскользил, даже не касаясь плит ногами. Его костяные пальцы вытянулись. Посох ударил в пол — и от него пошли трещины, на которых плясали чёрные огни.
Трон за его спиной рассыпался в пыль. Камень будто не выдержал той силы, что заполнила зал. Темнота стала гуще, а мантия за спиной нежити развернулась, как крылья.
Камни задрожали. Раздался гул. Словно по команде, по обе стороны тронного зала, в тёмных и едва заметных нишах, саркофаги начали открываться. Со скрежетом, с лязгом, с шорохом костей по камню. С тяжёлым хрустом вставали мертвецы — в едва сохранившейся одежде, почерневших доспехах, с оружием в руках, изъеденном ржавчиной и магией. Пол завибрировал от почти одновременного удара костей.
Смерть действительно шла волной, медленно захлёстывая зал. От стен к центру. К нам.
Я использовал два заклинания друг за другом. Сначала Сферу хаоса — подвесил её над Весной и Арлеттой, чтобы, если что, прикрыть их. Следом поднял левую руку и выплеснул вперёд Воронку хаоса.
Чёрная спираль тут же затянула в себя десятки костяных тел, подняв их в воздух и закрутив в бешеном водовороте. Они трещали. Их кости ломались. Оставшееся гнилое мясо горело, плавилось и кипело.
Через несколько ударов сердца вокруг осталась лишь пыль. Но вместо павшей нежити шла новая. Арлетта взмахнула руками, и по полу прошёл ледяной всплеск. Вокруг нас возникло Кольцо мороза, и каждый мертвец, что входил в радиус, замедлялся и покрывался инеем. Даже сам лич — его движения стали медленнее. Посох задрожал в его руке. А Арлетта уже готовила новое заклинание. Её глаза светились холодным светом, а белоснежные волосы развевались во все стороны.
Лич использовал ещё одно заклинание. С его посоха сорвались Проклятые цепи. Одна из них ударила прямо в меня, пройдя сквозь изумрудный щит. Но Щит хаоса вспыхнул и остановил её. Меня лишь слегка обожгло. Цепь как будто била не по плоти или костям, а по ауре, по магии, по ядру.
Но меня тут же охватило приятное тепло от природной магии Весны. Энергия хлынула в вены, обожгла изнутри. Вновь полетели Проклятые цепи, но в точке соприкосновения с щитом они начали распадаться, исчезать, как горящая паутина.
В этот момент Арлетта швырнула вперёд Ледяные копья. Они прошли почти по касательной, ударив Лича в плечо, в бок, в рёбра и шею. Один прошёл насквозь и выбил целую гору пыли из костей нежити. Лич, кажется, впервые дёрнулся, явно не ожидая настолько сильного удара, и тут же уставился провалами глаз на Арлетту.
Внутри его глаз была лишь пустота — плотное, нечеловеческое сознание, держащее кости вместе. Я бросился вперёд. Аура горела хаосом. Клинок в моей руке запел. Я срубил по пути несколько ходячих мертвецов — их кости загремели по замёрзшим плитам. Я влил в свой клинок добрую четверть своей маны, насытив его силой хаоса.
Рубанул точно — от плеча к бедру, через торс. Мантия загорелась от хаоса. Лич дёрнулся и запоздало попытался прикрыться посохом. Я знал, что попал. Но нежить не падала. Даже несмотря на треск и хруст костей.
Лич неестественным движением вцепился в мой нагрудник. Он взмахнул рукой и ударил меня, как тараном. Я полетел назад, покатился по полу, а затем врезался в колонну. Щит хаоса разлетелся мелкими осколками. Он сохранил мою тушку в целости, но плита за спиной треснула.