— Жрецы дочерей? — с нотками страха, смешанного с непониманием и злобой произнес староста, быстро нашедшийся среди поселян. Но остановили нас от вступления в безнадежный бой не его слова, а искренние эмоции старика в ауре. В них угадывалось глубокое сожаление, что все происходит именно так.
— Во имя Нефтис, что за безумие вы творите? Решили принести наших товарищей в жертву безумному богу?
Я ожидал извинений и вины, но голос старосты, вместе со смесью его чувств, наоборот приобрел решимости и уверенности в своей правоте:
— Мы дали вам кров, дали пищу, как друзьям! И что взамен?!
Скользнув глазами по лицам воинов рейда, я поймал взглядом вампира. Алиот Алашан был готов к бою, но на лице его сквозило полное непонимание.
— И что же? — спокойно переспросил я у старосты.
— Они убили моего сына! — послышался полный боли голос женщины из толпы.
— Эти твари изнасиловали мою дочь! — гневно заорал мужик из толпы.
— Меня ограбили и едва самого не убили! — крикнул кто-то ещё.
Да какого хрена здесь происходит… Во имя трех лун Мельхиора, мать вашу, что со всеми вами не так?!
Какой-то озлобленный мужик выскочил из-за плеча старосты и грубо толкнул меня в грудь.
— Ты нам предъявлять будешь, жрец? Мы поверили тебе, а ты привел с собой это отребье!
Не смотря на понимание, что если все именно так, как они говорят, то местные в своем праве, я едва сдержался, чтобы тут же попытаться сварить мужика на пару. Пустота не дремлет и всегда готова отыскать путь в твой разум. Стоит лишь на секунду ослабить бдительность, и чуждая тебе ярость захлестнёт с головой, заставляя уничтожать всех вокруг.
— Успокойся, Сион, — положил руку мне на плечо Терми, заставляя погасить вихри раскаленных частиц водяного пара вокруг.
Бедная Ласка. Вот что ты чувствовала, кидаясь на всех с лиловым шаром пустотной энергии. Мысль, что цель перед тобой несёт вред, а значит должна немедленно быть уничтожена. Ярость внутри остановить почти невозможно.
— Лесат, поясни, что происходит, — попросил пилигрим, безошибочно определив в толпе собравшихся для круговой обороны воинов рейда того, кто лучше всего объяснит ситуацию.
Чуть успокоившись и придя в себя, я тихо прошептал слова молитвы Покоя.
У большинства остальных в эмоциях была смесь злобы, ярости и часто — того же непонимания. А вот у Лесата в эмоциях были слабые нотки вины. Именно слабые, что позволяло надеяться на его трезвость суждений. Ибо стоящий рядом с ним Грейси просто пылал смесью жажды крови со стыдом и непомерной виной. Неужели это он что-то сделал? Ни за что не поверю.
— Некоторые в рейде повели себя не очень достойно… как мудаки, если точнее, — дипломатично начал искатель, и я сразу понял, кто на самом деле виновник конфликта. Не так уж много разумных в рейде могут примерить на себя личину грабителя, насильника и убийцы.
— Так выдайте им виновников, — предложил я, и по огонькам ярости, мелькнувшим в глазах рыцаря крови понял, что прав.
Рейд не может выдать Фали Крыса, иначе вместе с ним лишится элитного боевого мага, связанного контрактом, и минимум десятка ни в чём не повинных бойцов, удерживаемых насильно.
— Хули ты о себе возомнил, терпила? — словно бы подводя итог моим размышлениям, возопил виновник.
Иннох повернул голову в нашу с пилигримом сторону. Кроме нас местные никого не уважали и не признавали в рейде. Но вот сам рейд подчинялся вовсе не мне. Хватит ли мне союзников, чтобы прямо сейчас бросить вызов лидерству Али и выдать ублюдка? Но стоит ли это жизни не замешанного в насилии мага? Или хафлинга Матиаса, который точно не стал бы участвовать в подобном.
Может, выдать нескольких виновных, но оставить главного зачинщика? До храма осталось не так далеко. Нет, поступать так несправедливо и бросать на откуп часть виновных, чтобы защитить других, куда более виновных, мне не позволит Грейси. Готов поспорить, что он тут же вмешается… Да и моя собственная совесть тоже против. Но тогда каков выход? Сражаться с местными? Оба варианта были мне отвратительны.
— Уважаемый Иннох, а откуда у вас эта сила? — спросил я у старосты.
Толпа поселян едва удерживалась от расправы. Местные проявили изобретательность, не только позволяя рейду собраться, но и всячески способствуя этому, вытаскивая немногих оглушенных из домов, и швыряя в сторону круга обороны.
Я всё думал, зачем собирать всех в одном месте — поближе к командирам и вообще — разве так им самим не будет с нами сложнее справиться? Все встало на свои места, когда несколько не сдержавшихся бросили пару факелов в сторону рейда, вызвав мгновенно взвившийся всполох пламени. Пользуясь превосходством в силе с пробудившейся пустотой, они вполне могли себе позволить такие маневры просто не давая вырваться из гибельного ада.
Горючая смесь… хитро.
И тут все будто бы со щелчком встало на свои места.
Об ученичестве подумаешь после нашего разговора…
Ну ты и сволочь, Арахна. Пара пространных слов, увиливание от ответов, затягивание времени — всё для этого? Чтобы я не смог вмешаться раньше и остановить мародерство Крыса? Но зачем ей это?
— Эй, Арахна, — проговорил я в пол голоса, — Мы так не договаривались. Ты обещала нам проход по своим землям.
— Я обещала безопасный путь тебе. Но не всему этому сброду, — я ничуть не удивился, когда на мои обращенные в никуда слова нашелся ответ от невидимого собеседника. — Тем более что грабить местных я никого не заставляла. Жители в своем праве, не находишь?
— Но ты, конечно же, можешь помочь? — шепнул я себе под нос, прекрасно зная, что она услышит меня.
— Могу. Но что мне с того?
— Арахна, чего ты от меня добиваешься?
— Ты должен пообещать мне вынести кое-что из храма.
Вот в чем дело.
— Думай быстрее, милый. Сам видишь, — поторопила меня жрица трёх богов.
Местных было намного больше, чем нас. Средний уровень примерно тот же, поменьше у детей, а высокий уровень стариков им уже не поможет. Но их все равно слишком много. И видит Нефтис, я куда больше хочу повернуть свой посох не против крестьян, а наоборот — помочь им свершить возмездие.
Что случится, если я забью на задание Кота, выпью зелье у алтаря сам, и постараюсь тихо добраться до города, где под прикрытием стен буду совершать вылазки и копить опыт, чтобы однажды надрать ему лысую задницу?
Нет, даже если так, все равно звучит преотвратно. Бросать своих будет только последний мудак. И что тогда мне остается?
— Что я должен вынести? — заставил я себя задать вопрос. Хотя я уже начинаю догадываться, что именно она меня попросит.
— Кусочек алтаря, — последовал ожидаемый ответ.
Мда. Не нравится мне, как это звучит. Значит, звериное имя и все жизни рейда против… чего, собственно? Чем это мне грозит на самом деле?
— Идёт.
Арахна не стала отвечать. Вместо этого рядом со мной возник поток снежно-белых искр, что метеором упал с черного неба на каменную землю, принявшись собираться в высокую властную женскую фигуру.
В реальности она выглядела совсем не так, как во сне. Бледное лицо казалось слегка зеленоватым, как у нежити, волосы были уложены в строгую причёску, а в глазах сиял фиалковый, как и у всех крестьян, свет.
Едва образ сформировался до конца, как отвлеченные светопреставлением поселяне принялись с удивлением переглядываться, а затем медленно и неуверенно опускаться на колени.
Особого удивления у меня это почему-то не вызвало. Хотя умом я понимал — что-то тут не совсем так. Попутный был запечатан на хренову тучу лет. Как так вышло, что его жители знакомы с Арахной? И откуда у местных вдруг взялась стихия пустоты, сразу на таком уровне? Даже с тем, что стихия сама навязывает себя своим адептам, процесс поднятия второго ранга синхронизации не может быть мгновенным… или может?
Я вспомнил таинственную книгу, которая подняла этот параметр у Терми почти мгновенно. Однако даже там у него был тогда не нулевой уровень. А местные ничем не определялись. Либо это глобальная магия сокрытия сущности, либо их уровень синхры был ниже сопряжения.
Словно это само собой разумеющееся, Арахна сделала несколько шагов вперед в полном молчании, дожидаясь, когда все склоняться перед своей госпожой. Я же завороженно наблюдал за тенями. Легкие отблески кристаллов вокруг, что-то эфемерное за светильными лампами — во всём угадывались изменившиеся цвета, обретшие ряд светло-лиловых оттенков.
А ведь это не магия пустоты. Это что-то другое. Возможно, цвета не зря столь похожи. Деревня находилась рядом с храмом третьей сестры, которая до своих злодеяний имела другую силу — силу Забвения. Это как раз вписывается в рамки истории Попутного. Если деревня была запечатана в те времена, когда бездушный бог ещё только начинал свой путь, то у них могла сохраниться и старая сила.
Остатки белесых искр рассыпались по камню, и паучья повелительница заговорила:
— Эти смертные — мои гости. Сейчас они уйдут, а я возмещу вам ваши убытки.
— Но госпожа… — осмелился возразить кто-то из поселян. — Их злодеяния нельзя…
— Можно, — ответила добродушно паучиха, вот только в этом её добродушии проскользнуло столько льда, что я бы на месте местного спрятался в погребе на ближайшие лет десять.
Но — это все — неправильно! Что, если все мои текущие действия — ошибка? Почему я не могу прямо сейчас взять, и прикончить одного за другим каждого ублюдка, что додумались напасть на приютивших нас жителей?
Чуть обернувшись ко мне, Арахна склонила голову и подмигнула.
Знак, что всё идет как надо? Знак, чтобы я молчал?
— Пусть уходят, — с отвращением и ненавистью проскрипел староста Иннох.
Такие же чувства, словно лесной пожар, быстро распространились по всем собравшимся. Если бы не мелькавшие кое-где хвосты и звериные уши — самые обычные люди. В руках вилы, факелы, грабли с удлиненными зубцами, которые здесь использовали для ухода за настенными грядками капустного мха. Лишь призванный кем-то призрак, напоминавший нарисованные в книге полупрозрачно гигантскую амебу, несколько выбивался из общей пасторальной картины почти обыкновенных людей в необыкновенном месте.