— Есть предложения? — с улыбкой поинтересовалась Тиара.
— Есть, — кивнул Сайрис. — Сначала кровь древних, босс и все такое. Затем все вместе сделаем то, зачем пришли. Вместе, так что если кто-то начнёт творить хрень, другие просто убьют его до того, как он закончит.
— А что, мне нравится, — улыбнулся вампир.
— Кажется, ничего лучше вы придумать не способны, — фыркнула змеиная посланница.
— Я уже говорил, зачем я здесь, — я равнодушно пожал плечами. — Если это всё, что вы хотели обсудить, я пойду крафтить зелья покоя для всех. В бою с пустотником четвёртого ранга печати они нам пригодятся.
— Постой, если ты знаешь, что нас ждёт у алтаря, говори! — остановил меня Грейси.
Я грустно улыбнулся. Тайной рассказы Арахны об этом чудовище не были, вот только мои предупреждения не сильно помогут в бою.
— Он похищает жертв в своё карманное измерение и там пытает. Как и любой пустотник, он охотится на эмоции, потому наверняка полезет в голову и будет давить ментально. Так что для каждого на поле боя будет свой личный ад. Поэтому я пойду варить зелья.
— Окей, буду взламывать дверь сама, — картинно вздохнула Тиара, и вокруг сразу же появились желающие помочь. Даже после всего, что она натворила, у неё находились сочувствующие среди мужской части рейда.
Я вынул из инвентаря травы Хозяйки, подбросил в вверх и подхватил облачком горячего пара. Затем вода с сухими листьями собралась в кипящий шар, а я принялся читать молитвы Нефтис.
Но меня снова прервали.
— Кот… что ты думаешь о нашем мире? — отстранённо поинтересовался логист. — Зачем лично ты здесь?
Вот тоже нашёл время.
Вздохнув, я посмотрел на своего собеседника. Спутник Сайриса старался казаться равнодушным, но его эмоции выдавали сомнения и сильное волнение. Неужели снова очередная проверка? Сайрис прав, я тоже так от всего этого устал!
Наверное, из-за этого я не стал ничего выдумывать, а просто озвучил свои настоящие мысли:
— Одна очень дорогая мне девушка назвала этот мир раем. Если она так считает, значит это действительно так.
— Рай? — удивился зверянин, — с монстрами и неназываемым богом?
— Всё познаётся в сравнении, Лииндарк. Я почти не помню прошлую жизнь в другом мире. Поэтому у меня есть только одна реальность. Та, в которой я живу сейчас. Поэтому я склонен верить тем, кому есть с чем сравнивать. Да и миром-темницей хорошее место не назовут, верно?
— Может, ты и прав… — потянул логист. — Спасибо за ответ. Если всё закончится хорошо, буду рад однажды познакомиться с той, кто считает райским местом Подземье.
— Конечно, буду рад рассказу об этом мире от его жителя. — вспомнив о Ласке, улыбнулся я.
Логист снова умолк, но его эмоции заметались в сомнениях. В какой-то момент мне показалось, что он вовсе забыл обо мне. Но затем он пристально на меня посмотрел и произнёс:
— Сион… Скорее всего я не прав. До меня многие положили жизнь на решение этой задачи. Но кажется, я знаю, как можно действительно навредить бездушному богу.
— И как же? — на губах сама собой заиграла улыбка. Будет забавно, если он предложит мне что-то из того, что я уже задумал сделать сам.
— Пока что это только догадка, но… тебе стоит написать историю о своём пути. Историю, что будет жить и без нас, рассказывая сам знаешь о ком. Нам обоим стоит.
В этот момент позади логиста появилась из ниоткуда Фил. На этот раз девушка вернулась вовремя. Подготовиться лучше мы сейчас уже не сумеем, да и некогда.
Я повернулся к большой белой двери в следующую локацию. На створках узнавался слегка осыпавшийся образ Мортис и двух замученных старших дочерей. За сегодня этот образ мелькал столько раз, что уже перестал вызывать чувства.
Сама же богиня Погибели была изображена в образе скорбящей матери, потерявшей двух своих дочерей по вине третей.
Моя сестра сеет хуже, чем смерть. Мать скорбит по всем сгинувшим в пустоте детям, что сами отдали свои тела Смерти во имя её дочери. — прошептал голос у меня в голове.
— Чего же она добивается..? — тихо прошептал я, надеясь, что Нефтис услышит меня.
Если власти, то почему уходит, получив её? Если обожания, то почему убивает тех, кто ей верно служит? Дурацкое какое-то зло получается — никогда не верил в злодеев, которые творят хрень просто так.
— Ты ошибаешься с самого начала, предполагая, что зло мыслит так же, как ты, — послышался за спиной голос логиста. Не знаю, как он услышал меня, но решил ответить вместо вновь замолчавшей богини Покоя.
— А ты знаешь, как мыслит богиня-чудовище? — спросил я.
— Все мы схожи в главном, — подходя к нам, ответил за него вороний посланник. — Попаданцы в телах гномов, орков и эльфов или родившиеся в Мельхиоре зверушки. Всеми движет жажда любви, славы, богатства. Но мышление бездушного бога не имеет с этим ничего общего. Чтобы понять её, нужно самому иметь нечеловеческое мышление.
— Есть мысль, что бездушный бог просто безумен. Сущность матери, беспристрастного бога Смерти, в ней сочетается с жаждой любви древних тари. Она желает того, что не способна испытывать, а потому пытается довести до края каждого, чтобы ощутить толику чужих чувств.
— Звучит очень похоже на действия стихии пустоты, — заметил я. — Вызывать эмоции и пожирать с помощью них души.
— О нет, Сион, — заметила Тиара — Она не псих, а скорей тёмный гений, нашедший способ получать силу, пожирая судьбы других. Представляешь, вот ты жил, был хорошим парнем, должен был построить семью и вырастить пятерых детишек в радости и гармонии. А она — кусь, и ты лишаешься всего.
Я заметил собиравшихся в боевые порядки людей, готовившихся к последнему бою перед исполнением заветной мечты.
— А теперь представь, что при этом от несбывшегося остается лишь выдранное с мясом место на теле будущего, — продолжила змеиная посланница. Эта пустота — и есть наша сила. Мы, пустотники — в первую очередь те, кто вообще не имеют судьбы, Сион. Нашу судьбу съела она.
Так вот почему судьбу проклятого нельзя предсказать. Потому что ее.. нет!
— Вас послушать, так Проклятый бог — это как Чара на геноциде, — как всегда странно произнесла Фил. Фрезия вернулась быстро, как и обещала, а ощущение радости и любопытства вокруг неё усилилось. Наверное, единственная из всех собравшихся, кто рад тому, через что нам предстоит сейчас пройти.
— Ох, опять твои сравнения из иномирья, — покачал я головой и с пафосом произнёс. — Именем Нефтис, да откроются последние врата пред алтарём Пустоты!
Фил ухмыльнулась и охотно подыграла, касаясь двери. Послышался скрежет и дверь створки стали разъезжаться — половина вверх, а половина уходила под землю.
Время пришло.
28. Зло, которое нельзя называть — 4/5.
Шаг. Ещё один. Ещё.
Я прошёл на ту сторону, сразу подмечая знакомые детали. В самом дальнем углу стоял алтарь. Каменный пол с остатками почти развалившихся стен, полное отсутствие крыши, вой ветра, шелест гнувшихся деревьев.
Морось хлёстко била в лицо. Скорость ветра превращала капли воды в маленькие колючки. Но если ветер уносился прочь, разбиваясь об остатки стен, то заброшенные внутрь капли маленькими иглами кололи кожу.
На небе проступила одна из лун. И в её свете засверкали белые лица на мрачных портретах, которыми было заставлено всё вокруг. Со всех сохранившихся стен, порой прерываясь статуями были десятки и сотни картин, изображавших жизнерадостную и беззаботную богиню.
— Что-то у меня паршивое предчувствие, — хмыкнул Терми.
— Охренеть спецэффекты, — выругалась Фил.
— Рад, что хоть кому-то всё нравится, — усмехнулся я, чтобы придать себе храбрости.
«Его любимое чувство обречённость и страх. Поэтому ты должен запретить себе их испытывать». Так говорила Арахна.
Я протянул вперёд левую руку и начал созывать туман.
— У кого есть ткань, попробуйте закрыть картины, — предложил Лесат.
— Ты видишь их сколько? Лучше уж сразу сжечь! — ответил ему Нирал.
Не дожидаясь ответа, он направил поток пламени в ближайший портрет бога-чудовища, но огненная магия лишь бессильно расползлась по стенам и стихла.
— Не выйдет, — покачал я головой. — Каждая из картин просто фонит магией пустоты. Едва ли её возьмет обычный огонь.
Следом полетели ещё пара заклинаний, но с тем же результатом.
Мелькнула призрачная тень, и раздался крик. Первые жертвы финального босса.
Большая картина справа от нас преобразилась. Богиня-чудовище теперь она лежала на руках у застывшей с протянутыми руками Широны, девчушки из пятёрки Тиары.
На лице несчастной застыли удивление и ужас, а сама она стояла на коленях с протянутыми руками, обратившись гротескной помесью статуи с креслом.
Снова метнулась едва заметная тень, прыгая из одной картины в другую. Следующей жертвой старик наметил одну из близняшек группы Грейси.
Храмовник среагировал вовремя, ударив каким-то мощным классовым навыком. Его клинок засветился и прошёл сквозь тело чудовища, словно сквозь воздух, но здоровье врага чуточку дрогнуло. Пусть самую малость, но первый урон был нанесён.
Старик на миг завис рядом со мной. С застывшими слезами, безумными глазами и с раскрытой пастью. Кто-то применил контролящий навык, на время затормозив тварь.
Я воспользовался моментом, чтобы повесить на врага «сон разума». В тот же момент на него посыпались и другие проклятия, атакующая магия, стрелы, кто-то атаковал тварь копьём.
Но ни один из ударов существенного вреда не нанёс. Однако начало было положено.
Тварь потеряла первые проценты жизни.
Старик быстро отмер и продолжил полёт, но жертвы на прежнем месте уже не было. А потому враг просто оказался в картине за ней.
— Готовим станящие абилки! — отдал приказ Грейси. — Остальным защищаться и закрывать мазню!
Крик. Следующая жертва.
Затем тварь вынырнула в дальнем конце зала, нацелившись на чуть отошедшую от строя девушку с луком.
Сеть, брошенная Литой, прошла сквозь тварь, но в следующий миг босс снова застыл — Фил вовремя активировала свои цепи.