В это время другой вампир повернулся и посмотрел на Хонор, но ничего не сказал, и из-за зеркальных солнечных очков она не могла ничего разобрать. Желая отвлечься от того, что поймана в стальную клетку с двумя опасными хищниками, она сказала:
— Солнцезащитные очки в темноте вышли из моды с перманентом.
Он сверкнул зубами… не клыками.
— Милая, ты же не хочешь узнать, что скрывают очки. — Слова прозвучали с насмешкой, от которой каждый волосок на теле встал дыбом в защитном предупреждении.
— Веном. — Вампир вновь повернулся вперёд, но уголки губ так и продолжали подёргиваться.
— Я за рулём?
— Нет, мы поедем на Феррари. А ты на другой машине, чтобы я смог оставить тебя там.
— Быстрее будет пешком, заодно и за толпой понаблюдаю, так они и не заметят.
— Иди.
Хонор с радостью вышла на искусственный свет подземного гаража… потому что была уверена, не будь рядом Дмитрия, который сдерживал Венома, тот показал бы ей клыки во многих смыслах.
— Теперь я понимаю, насколько ты важный, — заметила она, садясь в Феррари с открытым верхом, который был припаркован на ближайшем к лифту месте.
— Если только сейчас это поняла, Хонор, ты ещё глупее, чем кажешься.
Как насмешка, это слегка раздражало, особенно когда стало ясно, что Дмитрий не акцентировал на этом внимание.
Скользнув на мягкую, как масло, кожу пассажирского сиденья, она посмотрела туда, где Веном вышел из гаража.
— Зачем ему солнечные очки?
— Ты разве не слышала? Он уже давно в городе и общался с несколькими охотниками.
— Прежде я не часто работала… в поле. — Она впервые по-настоящему вздохнула, как ей показалось, за целый час, когда Дмитрий вывез их из Башни в Манхэттен, в котором играла своя музыка — сигналы машин, выкрикиваемые оскорбления и тысячи телефонных разговоров, происходящих одновременно. — И в те моменты у меня не было причин общаться с кем-то из Башни.
— В таком случае, — насмешливо произнёс Дмитрий, — пусть Веном удивит тебя.
Чем дальше они удалялись, тем громче становился город. Нью-Йорк ошеломил Хонор в первое её появление из Северной Дакоты. Здесь не дом — на самом деле, дома-то и не было — но Гильдия здесь. А ещё Эшвини и Сара, как и Демарко, Рэнсом, Вивек. Друзья, которые искали Хонор с безжалостной настойчивостью, которые умрут за неё, если до этого дойдёт. Это уже кое-что. Словно якорь, когда остальное выходило из-под контроля.
— Где найдено тело?
— На Таймс-сквер.
За недоверием последовало озарение.
— Именно там Рафаэль наказал вампира?
Этот инцидент стал легендой. Архангел сломал все кости в теле вампира, а затем оставил его в центре Таймс-сквер на три долгих часа. Холодное, расчётливое, жестокое наказание, которое никто никогда не забудет. Тогда ей было жалко вампира. Теперь точно знала, какими садистами могут быть бессмертные. В их головах возникают порочные, бесчеловечные ужасы. Теперь она понимала, что наказание Рафаэля всего лишь предупреждение.
— Да. — Обогнав грузовик с доставкой, Дмитрий проигнорировал ругань водителя, который прервал свою тираду на полуслове, и уставился на бизнесвумен, которая собиралась перейти дорогу. Та застыла на месте, не обращая внимания на то, что её кофе упал на асфальт. — Судя по состоянию частей тела, его сбросили с воздуха, — сказал он, после того, как они пролетели мимо женщины, — придётся отнести куски внутрь. — Куски. Не такой уж и сюрприз, учитывая отрубленную голову.
— Видео? — спросила она, когда они доехали до края улочки сверкающих рекламных щитов и толпы, именуемая Таймс-сквер.
— Уже достают. — Нелегально припарковавшись посреди улицы, перекрытой полицейским кордоном, на который сокрушалась толпа, он вышел. Все, кто находился в футе от Дмитрия, попятились… и расступались перед ним, пока он шёл к месту преступления. Хонор шла следом и видела, как люди таращились на нож, пристёгнутый к её бедру. Напряжённые выражения исчезли, сменившись настороженными улыбками. Как правило, люди любили охотников, так как знали, что в случае, если всё пойдёт по наклонной и вампиры зальют улицы кровью, именно Гильдия придёт на помощь. Даже слабые вампиры в толпе дружелюбно кивали ей — законопослушным гражданам нечего бояться Гильдии.
Минутой позже она нырнула под полицейскую ленту и обнаружила, что смотрит на сцену, больше похожую на бойню, чем на хаотичный, яркий центр одного из самых известных городов в мире. Тысячи запахов навалились на неё — приторно-сладкий вкус сахара из «Шоколадницы» напротив; кофе, горький и насыщенный, из заведения на углу; табачный дым и выхлопные газы автомобилей, смешанные с кислым привкусом человеческого пота… но ни один не мог заглушить спелый, влажный запах гниющей плоти.
Глава 7
Полиция оставила большинство частей тела в спортивных сумках, в которых их и нашли, но даже по беглому взгляду на верхнюю половину туловища, — которая, казалось, вывалилась из сумки, вероятно, когда кто-то поинтересовался содержимым — было видно, что вампира расчленили рубящими движениями, как и по шее.
— Либо кто-то действительно разозлился, либо ему просто плевать. — Дмитрий присел на корточки возле туловища.
— Не приписывай этому человеческие мотивы, Хонор.
Воспоминания о пощёчинах, после которых были разбиты губы, о тщательно нацеленных ударах, чтобы учителя и социальные работники не видели синяков, о том, как нож входил в жирную плоть, когда дверь спальни открылась поздно ночью.
— Люди могут быть такими же злобными.
Хонор не сожалела о том, что сделала, защищая себя и других… она решила, что, когда приёмный «отец» впервые посмотрел на неё так, как ни один мужчина не должен смотреть на ребёнка, не станет беззащитной жертвой. И не была ею… до подвала и тихих хохотков, когда изящные руки с идеальным маникюром блуждали по её обнажённому телу.
«Чёрт бы всё побрал», — подумала она, и гнев, проснувшийся прошлой ночью, вспыхнул ярче. Что бы ни случилось, она не доставит этим ублюдкам удовольствия видеть, как свернётся калачиком и умрёт.
— Да, могут — сказал Дмитрий, пока она давала себе обет, — но это дело рук бессмертных. — Его волосы отсвечивали иссиня-чёрным под светом, и становились чувственным приглашением. Хонор уже было потянулась к ним, когда поняла, что делает. Покраснев, она отдёрнула руку и сжала кулак. Да что с ней такое? Она настолько часто, насколько вообще возможно забывала, что они на публике. Хонор была уверена, что Дмитрий способен делать с ней такое, что подвал покажется детской забавой. И всё же ей хотелось прикоснуться к нему, почувствовать прохладный шёлк его волос, скользящий между пальцами.
— Видел что-то подобное раньше? — спросила она, давая себе мысленной пинок, чтобы разорвать нить обольщения.
— Расчленение не ново, — ответил он с холодным прагматизмом того, кто пережил мрачные века, как смертных, так и бессмертных. — Но дело не в том, как было расчленено тело… на мой взгляд, это практика. — Проще транспортировать и оставить в таком общественном месте.
— Значит, спектакль. — От кивка Дмитрия пряди волос упали ему на лоб.
— Очередной вызов. Зачем же ещё утруждать себя сбросить тело в самое сердце территории Рафаэля?
И тогда она увидела это — словно кусочки древнего языка, соединились мысленно в одно совершенное предложение.
— Дмитрий, но всем ведь известно, что Рафаэля сейчас тут нет. А его заменяешь ты. — Он замер в неподвижности, чего человек просто не мог сделать. Будто каждая часть его окаменела. Он не дышал, даже не моргал.
— Молодец, Хонор. Похоже, хорошо, что я взял тебя с собой. — Вероятно, это очередная насмешка. Или, может, не что иное, как высокомерие почти бессмертного, который прожил столетия, видел, как возносились и рушились империи, сражался на залитых кровью полях и видел миллионы, миллиарды человеческих жизней, уничтоженных неумолимым ходом времени. Эта мысль одновременно завораживала и приводила в замешательство. Не понимая, почему так… встревожена этой мыслью, Хонор встала, чтобы изучить другие части тела так хорошо, как могла — она не патологоанатом, но базовая подготовка, которую проходили все охотники, имелась. Плоть начала разлагаться, и по некоторым частям ползали опарыши.
— Его не стали замораживать, и, судя по всему, тело расчленили вскоре после смерти, — заявила она.
— Если бы это было спланировано — а так и должно было, потому что здесь оставили сразу столько кусков — я бы ожидал, что убийца или убийцы лучше позаботились о теле.
— Почему? — Поднявшись, Дмитрий снял и избавился от перчаток, которые выхватил у одного из полицейских.
— Смысл в том, чтобы создать шоу. Я совершенно уверен, что куски человеческого мяса, кишащие личинками, оказали правильное воздействие.
Он прав. Нетрудно догадаться, что запах разложения имел решающее значение для раннего обнаружения останков… и это говорило не о безудержном безумии, а о хитром плане.
— Я бы хотела знать, что именно узнают патологоанатомы. — Чем больше текста ей придётся обрабатывать, тем проще процесс декодирования.
— Я всё устрою. — Он достал сотовый.
— Тебе нужна кожа или подойдут фотографии? — Такой красивый мужчина. Такой безжалостный вопрос.
— Сойдут фотографии, — ответила она, гадая, способен ли Дмитрий ещё проникнуть в глубины человеческих чувств, или полностью стал существом, созданным для обольщения и отточенное кровью, — но они должны сохранить кожу, если это возможно.
— Всё будет сделано. — Вскоре он отвёз её в Академию.
— Живёшь тут? — Она покачала головой.
— Сегодня утром съехала. — Ещё один шаг из подвала, очередной «фак» ублюдкам, которые причинили ей боль. Дмитрий медленно растянул губы в опасной улыбке.
— Хорошо. — На задворках разума вспыхнуло предупреждение, а в груди свернулось внутреннее чувственное ощущение.
— В здании есть охрана. — Он выгнул бровь.
Да, она тоже считала, что это вряд ли его остановит. Выйдя из машины, она посмотрела на картину — великолепное, сексуальное создание, чья кожа зацелована солнцем до тёплого совершенства, оттеняемая экзотически контрастирующей голубой рубашкой, сидело в дорогой машине.