– Ты забыл про женщин.
– Что ты имеешь в виду?
– Женщин тоже могут убить просто потому, что это угодно вышестоящему.
Король Пэлис вздохнул.
– Всё всегда к этому сводится, правда, Фалькио? Они убили твою жену, и всё, что ты теперь делаешь, так или иначе связано с этим.
– Разве это не достаточная причина? Разве неправильно за это драться и умирать, если необходимо?
– Не то чтобы неправильно. Вполне подходящая причина, чтобы умереть. Но вот чтобы жить…
Я не хотел отвечать. Я любил короля, но иногда он требовал у меня больше, чем я мог ему дать.
– Мне пока подходит, – наконец ответил я. – Если ты мне доверяешь, то поверь, что рано или поздно любой плащеносец попадет в такую ситуацию, когда у него не будет лучшего выбора, чем быстрая смерть.
Король снова пододвинул мешочек к себе.
– Прекрасно. Ты мой первый кантор, и если ты считаешь, что у магистратов должно быть средство свести счеты с жизнью, то я сам поговорю с королевским аптекарем.
Я немного расслабился.
– Может, заодно попросишь его добавить приятную отдушку? Например, запах клубники.
Пэлис ударил кулаком по столу, и, несмотря на всю хрупкость короля, книги полетели на пол.
– Не смей! – вскричал он.
Я хотел спросить, чего я не должен сметь, но, увидев ярость на его лице, промолчал.
– Хватит уже, Фалькио. Ты высказался и получишь то, что хотел, но не смей думать, что ты убедил меня. Не смей думать, что я слишком слаб, чтобы согласиться с твоими доводами. Ты победил. – Он закашлялся и вытер рот. – И покончим на этом. Я слишком долго путешествовал, и теперь мне нужно отдохнуть.
Спустя несколько недель ко мне пришел посыльный с деревянной коробкой. Сверху лежала записка: «Постарайся не перепутать их». Внутри коробки лежали сто сорок четыре-мешочка, в каждом – квадратная тянучка. Я развернул один, стараясь не прикасаться к тому, что внутри. Пахло клубникой, и я так и не понял, что это означает.
АПТЕКАРЬ И ЕГО ЖЕНА
Я пообещал себе, что дам девочке выбор и не буду останавливать, если она решит съесть тянучку. Это был хладнокровный, бездушный поступок, вызванный моей собственной слабостью, но если я не могу спасти Алину, если плен и впрямь означает пытки и медленную смерть, то у нее есть право принять собственное решение. На ее месте я бы так и сделал; я бы принял это решение еще много лет назад, когда смотрел на растерзанное тело погибшей жены, если бы мне дали такой выбор. Если бы у меня в руке лежал маленький мешочек с клубничной тянучкой, которая могла бы положить конец моим страданиям, я бы не задумываясь съел ее. И что дальше? Ничего. Ни долгого безумного путешествия в поисках прохода в замок Арамор, чтобы убить короля, ни знакомства с юным и слабым, но умнейшим Пэлисом. Ни плащеносцев. Ни королевской библиотеки, ни ночей, проведенных над древними трактатами о фехтовании и стратегии. Ни шахматных партий с королем, ни странствий по дальним уголкам страны вместе с Кестом, Брасти и остальными, чтобы в мире стало хоть немного больше порядочности и справедливости. Никаких плащеносцев. Никаких плащеносцев!
– Пожалуйста…
Тихий голос словно вывел меня из забытья. Я посмотрел и увидел, что держу Алину за запястье. Не помню, как схватил ее, но стиснул крепко, до боли и не мог отпустить. Лицо ее исказилось от страха и отчаяния: девочка наверняка думала, что я обманул ее и не позволю выбрать смерть. «Это ее смерть, а не твоя», – сказал я себе и разжал пальцы. Алина отшатнулась, потерла руку. Ей было больно, она не понимала, что происходит.
– Алина!
Крик раздался у меня за спиной, поэтому я тут же выхватил из ножен рапиру и принял защитную стойку. К нам бежали мужчина и женщина, у них не было оружия ни в руках, ни на поясе. Мужчина был крепок, но не слишком мускулист – значит, он не солдат и не кузнец, зарабатывает на жизнь своими руками, но не слишком тяжелым трудом. Судя по одежде, он не бедствовал, но по темным волосам и неопрятной бороде я понял, что и к купеческому сословию этот человек не относится. Миловидная женщина средних лет в похожей одежде была намного стройнее спутника.
– Алина! – кричали они, и я выпрямился, целясь мужчине в брюхо.
– Не делайте ей больно, – умоляюще попросил он низким от тревоги голосом.
– Кому?
– Алина, иди сюда, – позвал мужчина, правой рукой пытаясь прикрыть жену.
– Раджер? – воскликнула девочка за моей спиной. – Лета? Что вы здесь делаете?
– Ищем тебя, глупышка. Мы узнали, что случилось, и Маттея отправила нас разыскать тебя.
– Кто такая Маттея? – спросил я, даже не шевельнув клинком.
Алина бросилась к ним, но я ее остановил.
– Маттея – это моя няня, – объяснила она нетерпеливо. – Раджер – ее сын, а Лета – его жена. Они аптекари, мои друзья. Пустите меня, Фалькио.
– Поднимите руки, – сказал я им.
– Что еще за глупости? – буркнула Лета. – Мы пришли, чтобы отвести Алину туда, где безопасно. Мы думали, что вы слуга герцога и хотите забрать ее.
– Все равно поднимите руки вверх и повернитесь ко мне спиной.
– Фалькио, прекратите.
– Прекращу, как только они поднимут руки и повернутся ко мне спиной.
Раджер осторожно смерил меня взглядом.
– Алина, приготовься бежать, – сказал он. – Если он нападет на меня, просто беги и не оглядывайся.
– Тысяча чертей! Вы все болваны! – крикнула Алина.
– Ну-ка, замолчите, – приказал я. – Если вы действительно ее друзья, то сделаете то, что я вам говорю. А если нет, так давайте покончим с этим. Я уже несколько часов никого не убивал, и мне просто не терпится.
Мужчина выглядел испуганно, женщина гневно стреляла взглядом то в меня, то в Алину. Потом они сдались, подняли руки, как я приказал; одежда тесно облегла их тела, как мне и было нужно. Так проще увидеть, скрывает ли человек что-нибудь под одеждой. Когда они повернулись, я посмотрел, нет ли складок на спине, где может скрываться оружие, но их не было. Не знаю, зачем некоторые люди обыскивают противников: все равно что-нибудь да пропустишь, да к тому же, входя в близкий контакт, ты становишься беззащитен, даже при наличии партнера.
– Всё в порядке, – сказал я, оглядев их. Пока я возвращал клинок в ножны, Алина оттолкнула меня и бросилась к супругам, которые крепко ее обняли. Раджер что-то шепнул ей на ухо, но я не расслышал.
– Где Маттея? – спросила Алина. – Как она?
– Отлично, – ответил Раджер. – С ума сходит от беспокойства, ища тебя, как и все остальные в этом чертовом городе.
– Слава святой Биргиде, мы нашли тебя первыми, – сказала Лета и обняла Алину. – Этот человек… драная шкура… это он забрал тебя.
– Не стоит так говорить, – спокойно заметил я.
– Простите нас, чужестранец, – кивнул Раджер. – Мы не знаем ваших обычаев. Предпочитаете, чтобы вас называли шкурником?
Он был либо изумительным актером, либо и впрямь таким невеждой, поэтому я решил не заострять внимания.
– Предпочитаю, чтобы меня звали по имени. Фалькио.
– Фалькио так Фалькио. Я не хотел вас обидеть, но зачем вы забрали Алину?
– Всю ее семью убили. Девочку разыскивают не слишком любезные лакеи герцога, не говоря уж обо всех стражниках и громилах в Рижу. Больше некому было позаботиться о ней.
– Вы могли привести ее к нам, – сердито заявила Лета и склонилась к девочке. – Милая, почему ты не пришла к нам?
– Я не хотела навлекать страдания на ваш дом, – ответила она. – После того как матушка отпустила Маттею… У нас не было денег, герцог отобрал…
– Глупышка, – сказала Лета и снова обняла девочку. – Неужели ты думаешь, что Маттея сердится на тебя за это? Неужели мы бы захлопнули дверь перед твоим носом?
– Как бы вы сражались с теми, кто хочет ее схватить? – спросил я. – Каким образом вы бы скрестили клинки с громилами и разбойниками, которые мечтают поживиться от щедрот Шивалля?
– А вы ее хорошо защищали? – потребовала ответа женщина.
– Не слишком, – признался я.
– Чужестранец… Фалькио… – Раджер осторожно положил руку мне на плечо, словно коснулся дохлого угря. – Никто не может в одиночку сражаться против целого города. Даже трудно поверить в то, что вам удалось сохранить ей жизнь до сего момента. Мы можем помочь. Она станет переходить из одной семьи в другую, тихо, словно тень, и мы будем прятать ее до конца проклятой Кровавой недели. А затем заберем к себе. Мы позаботимся о ней, я обещаю.
– Мы можем спрятать тебя, – уверенно сказала Лета девочке.
– Но, Лета, я не хочу, чтобы вы или другие люди пострадали, когда они поймут, что вы меня прячете. Или еще хуже…
– Ну-ка цыц! – уморительно сказала Лета, сразу став похожей на старую бабушку – наверное, так говорила няня Маттея. – Они даже не узнают. Простые рижуйцы многие годы прячут кое-что гораздо крупнее тебя, милая.
Я усомнился, что такое возможно: скорее всего, то, что прятали эти несчастные контрабандисты и спекулянты, герцога попросту не интересовало. А на Алину он отчего-то точил зуб.
– Не думаю, что это будет так просто, – сказал я.
– Вы в самом деле считаете, что ей безопасней с вами? – мягко спросил Раджер.
Нет, конечно, но признаться ему в этом я не мог.
– Фалькио, – тихо сказала Алина, дернув меня за рукав. – Думаю… думаю, что стоит попробовать. Не знаю, что еще делать. У меня ведь остался только один выход.
Я вдруг понял, что она сунула что-то мне в руку. Тянучку.
– Хорошо, – сказал я, положив мешочек в карман. – Но я пойду с вами.
Раджер попытался воспротивиться, но я поднял руку.
– По пути домой вы можете столкнуться с людьми Шивалля. Как только мы доберемся и Алина будет в безопасности, я уйду и постараюсь выбраться из города.
Кажется, мои слова их успокоили, и Раджер повернулся, чтобы показать дорогу.
– Мы живем в полумиле отсюда, если идти прямо по Бродвайнской дороге, – сказал он. – Но мы пойдем переулками на всякий случай.
– Ведите, – сказал я.
Еще полмили, и я буду свободен, смогу, как червяк, прогрызть себе дорогу из города и вернусь к каравану, к Кесту и Брасти. А что потом? Помогу убить малолетнюю принцессу, прежде чем она сумеет еще кому-нибудь навредить? Или сражусь с Кестом и проиграю в безуспешной попытке остановить его?