– Это не так сложно, как ты думаешь, – начала герцогиня. – Если очень постараться и быть готовым на любые жертвы, то можно прийти к взаимному соглашению с кем угодно. – Она встала и продолжила: – Вот мои условия. Вы можете сразиться с моим бойцом, проиграть, и тогда я отниму грамоту и ваши жизни, или можете попытаться сбежать – святой Кавейл все равно убьет вас, я так или иначе заполучу бумаги и ваши жизни.
– Так в чем разница? – спросил я, разглядывая святого, ходящего по земле.
– Дам вам возможность погибнуть достойно. Я же знаю, как много это для тебя значит, Фалькио.
Святой принялся снимать доспехи, являя нам свое сильное худощавое тело. На нем был черный колет, видневшаяся под ним кожа была такого же кроваво-красного цвета, как и лицо. Несмотря на это, его внешний вид не поразил меня: я дрался по меньшей мере с сотней противников с таким же мускулистым татуированным телом. Но от него исходила какая-то сила. Святой – воплощение идеала, в данном случае – мастерства владения клинком.
«Что ж, – подумал я, – если и придется умереть, то, может, об этом хоть кто-то песню сложит?» Хотя он все равно нас всех убьет, а, к сожалению, других свидетелей этого знаменательного события рядом нет. Разве что герцогиня окажет нам такую услугу.
– Хорошо, – сказал я, обнажая рапиру.
Святой засмеялся.
– Ты? Не глупи. Ты даже клинок держать правильно не умеешь. – Он поглядел Кесту в глаза. – Ты. Я пришел за тобой. Ты же всегда знал, что это случится.
– Знал, – просто ответил Кест.
– И теперь ты знаешь, чем все закончится?
– Знаю.
Кавейл улыбнулся.
– Хорошо, что ты не ставишь себя выше святого, мальчишка.
Кест пожал плечами.
– Святой – это всего лишь маленький божок.
Святой продолжал улыбаться.
– Мне нравится твой плащ. Можно я заберу его после твоей смерти?
– Договорились. Только у меня тоже есть одна просьба.
– Справедливо, хоть и бессмысленно.
– Позволь моим друзьям уйти до начала поединка. Если я проиграю, ты их все равно догонишь. А если одержу победу, они будут уже далеко, когда здесь появятся люди герцога.
– Ни в коем случае, – ответила герцогиня. – Твои друзья останутся здесь. Это не займет больше пары секунд.
Святой продолжал смотреть на Кеста, но ответил герцогине:
– Молчи, женщина. Твое блеяние оскорбляет меня.
– Мы договорились…
– Мы договорились, что я убью этого человека. Но я пришел сюда не для того, чтобы уничтожить его одним взмахом клинка. Ты утоляешь свою месть, а я – жажду развлечений. Не бойся: я уверен, что быстро заскучаю и поединок с ним продлится лишь несколько секунд. Если хочешь, можешь до тех пор подержать свитки.
Герцогиня отобрала грамоту у Валианы, проверила печати.
Кест обернулся ко мне.
– Бегите. К черту слова Швеи, бегите быстро изо всех сил.
Бессмысленно спорить: в одиночку или впятером, против святого клинков шансов у нас никаких. Но если мы найдем лошадь фей, то я смогу посадить на нее девушек, и у них появится шанс сбежать от войска герцога Джилларда – если, конечно, герцогиня не лжет и люди герцога Орисона не гонятся за нами.
– Будьте готовы, – предупредил я остальных. – Сначала бегите к деревьям, потом через поля.
Вряд ли она поверит мне, но я все равно не собирался рассказывать ей, куда мы двинемся. Я повернулся, чтобы попрощаться с Кестом. Мой давний друг сейчас погибнет, чтобы дать мне последний, почти невозможный шанс.
– Кест, – сказал я.
Он смотрел на святого Кавейла, который спокойно стоял с клинком в руке, поставив ноги на ширине плеч, и улыбался нам.
– Не… вижу, – сказал Кест, щурясь.
– Что случилось? – спросил я. Неужели Кавейл что-то сделал с его глазами? Неужели святые тоже обманывают?
– Фалькио, я не вижу… Не вижу, как он двигает клинком. – Кест яростно моргал и дышал странно.
Я посмотрел на святого – тот стоял неподвижно.
– О чем ты, Кест? Он даже не шевелится.
– Послушай, – настаивал он. – Просто послушай.
Я так и сделал, и сначала мне казалось, что я слышу лишь ветер с востока, но потом различил ритм в этом тихом шелестении, почти мелодичные, едва заметные вибрации: с таким звуком тончайший клинок разрезает воздух.
Посмотрел на кроваволицего святого Кавейла, который стоял совсем неподвижно и при этом рассекал воздух клинком так быстро, что глаз просто не мог этого заметить.
– Я почти… почти могу разглядеть, – пробормотал Кест. – Смутно… да… нет, погоди-ка… почти…
Я не знал, чем еще помочь другу.
– Бегите! – крикнул я Брасти и остальным.
Кест схватил меня за плечо и заглянул в глаза. Он походил на безумца.
– Фалькио, я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал.
– Что угодно.
– Ты победил меня… в тот раз в замке ты победил меня. Скажи, как ты это сделал. Может, я смогу… может, я чего-то ни разу не попробовал, не видел… Какой-то прием…
Сердце у меня сжалось. Я мог просто лечь на землю и попросить святого убить меня или дождаться, пока меня затопчет войско герцога, принять любую из сотни смертей, ожидавших меня. Ибо всю жизнь Кест был для меня подобен горам или океанам: он ничего не боялся и никогда не сердился. Его просто все интересовало в этом мире – но теперь он сходил с ума.
Я обнял его за плечи и зашептал на ухо, рассказывая, как победил его в тот день в Араморском замке. Закончив, я поцеловал его в лоб и попрощался.
Он на мгновение улыбнулся мне и сказал:
– Что ж, не думаю, что это поможет. Но, полагаю, попробовать все равно стоит.
После этого он повернулся и издал воинственный вопль, который я никогда раньше не слышал. Клинок его сверкнул на солнце, когда он бросился к святому, а я побежал оттуда со всех ног.
Когда войска герцогов прибыли в замок короля Пэлиса, они насчитывали пятьсот всадников, тысячу пехотинцев, двести арбалетчиков и несколько осадных машин. С таким количеством воинов осада могла продлиться несколько недель. У главных ворот их встретил Пимар, королевский паж. Хороший мальчишка одиннадцати лет от роду, ревностно служивший королю.
Когда авангард подошел к воротам, паж открыл их и вежливо спросил, не желают ли господа освежиться с дороги и промочить горло. В левой руке он держал королевский герб, в правой – договор, подписанный королем и первым кантором странствующих магистратов.
По словам Пимара, генералы некоторое время рассматривали документ, а затем попросили его принести чай со сладостями. А еще они хотели встретиться со мной. Когда враг предлагает вам принять капитуляцию, а единственная альтернатива – это кровопролитная война, которая унесет жизни многих, щедрым быть очень легко.
– Безоговорочное помилование магистратам? И всё?
– И всё, – спокойно ответил я.
– Ты, парень, не шути, – пригрозил их генерал. – Если ты лжешь, то узнаешь, что есть вещи и похуже быстрой смерти от меча.
– Клянусь своей честью, что вы возьмете замок, магистраты будут распущены, а король будет ждать встречи с вами в тронном зале.
– Хорошо-хорошо.
Генерал положил договор на стол и подписал его. Я заметил, как пожилой мужчина с седым жестким ежиком волос и густыми усами фыркнул. Его плащ показался мне странным, и лишь позже я обратил внимание на эмблему с блестящим голубоватым цветком на правой стороне груди.
– За всю свою жизнь я прошел семь войн, – сказал он. – Войны с варварами Авареса и с востока, войны с другими герцогами. И много раз я видел трусость, да уж. Трусы трусам рознь, парень. Но позволить своему господину сгнить ради бумажки с помилованием? Такую трусость я вижу впервые.
– Я что-нибудь могу сделать для вас, генерал? – спросил я.
Он снова фыркнул.
– Да, парень, расскажи мне, в каком герцогстве выросла эта заячья душонка, чтобы я поехал туда и отчитал его герцога.
– Почему бы и нет, генерал, – сказал я. – Родом я из Пертина, где трусы растут, как дикие цветы на вершине холма.
– Я убью тебя за подобную дерзость, пес, – взревел он.
– Да, генерал, – ответил я. – Это дерзость, но, боюсь, в данной ситуации вам придется меня помиловать.
– Довольно, – сказал главнокомандующий, передавая бумаги своему помощнику. – Решение принято. Мы принимаем капитуляцию. Пусть авангард займет замок прямо сейчас.
Я поклонился и стоял так, пока они не ушли. Генерал из Пертина бросил на меня ядовитый взгляд, но сделать больше ничего не мог – ему пришлось проглотить дерьмо, которым его угостили. И в этом мы с ним были похожи.
Спустя несколько часов я стоял за стенами замка в ожидании сигнала. За мной послали человека, и вновь я предстал перед главнокомандующим.
– Узурпатор попросил об одолжении, – сказал он.
– Кто?
– Король, парень, король. Он попросил об одолжении, и в данных обстоятельствах я склоняюсь к тому, чтобы исполнить его просьбу.
– В чем она состоит, генерал?
– Он хотел увидеться с тобой.
Я стал лихорадочно думать, пытаясь на ходу составить план побега или убийства охранников, чтобы хоть как-то его спасти.
Генерал хмыкнул.
– Что ж, парень, иногда жизнь к нам несправедлива, не так ли?
– Да, генерал.
– Даже не замышляй ничего такого. В башню, где сейчас находится Пэлис, тебя будут сопровождать двое стражников. Увидишь его, поговоришь с ним, можешь даже спеть ему, мне все равно; но, когда стража скажет, что время вышло, ты спокойно спустишься, выйдешь из замка и присоединишься к своим.
– А что потом? – спросил я.
– Мы казним короля, и все пойдет своим чередом.
– Простите, генерал, – сказал я, – но могу поклясться, что этого не будет.
Он посмотрел мне прямо в глаза и усмехнулся.
– Хотел бы я пожелать тебе удачи, парень, но, боюсь, в этом мире удачи для тебя не осталось.
В полях на склонах холмов, которыми славилось герцогство Пулнам, я догнал Брасти и Валиану с Алиной. Валиана бежала быстро, но тринадцатилетняя Алина просто не поспевала за ними. Я посадил ее к себе на плечи, чтобы не задерживаться, но мы были уже давно измучены дорогой, поэтому долго бежать не смогли. Дойдя до вершины холма, мы свалились на землю.