Печь. Ручки повернуты наружу. Я не клала туда ничего, кроме железа, которое плавила. Кузнец тоже. Он ни над чем не работал сегодня. Ему было слишком любопытно узнать, что я задумала.
А теперь он мертв.
Я отгоняю эту мысль и тянусь к первой металлической ручке.
Она прикреплена к оси тележки, один ярко-красный конец которой готов к магии.
Там же вилы, чьи зубья кипят от жара. И последняя деталь – пара щипцов, держащих кузнечный молот. Все это сделал Петрик. Для меня он положил металл в печь и разогрел его. Он верит в меня.
Достаточно, чтобы пойти против своей матери.
Он выбрал нас, а не свою семью. Не Кимору.
И хотя он никогда не сможет заставить Темру понять, я понимаю. Хватаюсь за ось и начинаю делать то, что у меня получается лучше всего.
Но сначала я говорю:
– Келлин, дай мне свой меч.
Он протягивает его мне, и я тут же сую острие в огонь.
Глава 23
Я всегда ковала свое оружие. Мне нравится процесс создания чего-то особенного из ничего. Магия тоже чудесна, но я люблю превращать сталь в то, что мне нужно.
Может быть, именно поэтому мне никогда не приходило в голову колдовать над тем, что уже изготовлено.
Или в этом просто не было необходимости. Но после произошедшего в тюремной камере я знаю, что могу это сделать.
– То, что ты мой сын, – это единственная причина, по которой я до сих пор не содрала с тебя кожу живьем, – доносится голос Киморы через открытые окна.
– Я тоже тебя люблю, – саркастически отвечает Петрик.
– Довольно. Делай, что хочешь, но если снова встанешь между мной и кузнецом, я не буду так снисходительна.
– Оставь Зиву в покое.
– Что, прости?
– Я никогда ни о чем тебя не просил. Ни разу. Но прошу сейчас. Оставь моих друзей в покое. Отпусти их. Откажись от своего замысла. Экономика наконец приходит в норму после проблем, которые раскол королевства вызвал в Гадре. Не начинай все сначала, пытаясь все контролировать. Царит мир, так что оставь все как есть.
– Ты был слишком молод, чтобы помнить, как все было до того, как Арунд разделил королевство. Ты даже не представляешь, как сильно его решение все испортило.
– Мне все равно. Я все еще прошу – отпусти их. Отпусти свою злость. У тебя достаточно людей и силы, чтобы завоевать мир и без кузнеца. Позволь ей жить своей жизнью.
– Разговор окончен.
Воцаряется тишина. Не знаю, смотрит ли Петрик на свою мать сверху вниз или что-то подобное. Снаружи до меня не доносится и звука. Но затем:
– Зива, выходи. У тебя была возможность попрощаться. Я была более чем терпелива с тобой. Пора уходить.
Темра, Келлин и я держим наше новое магическое оружие. Моя сестра и мой… и Келлин кивают в знак готовности.
И мы выходим, держа оружие наготове.
Глаза Киморы сужаются при виде металла в наших руках. Темра орудует вилами, во время ходьбы используя их как посох. Келлин обнажил свой длинный меч, обеими руками обхватив рукоять. А я держу молоты, магический – в левой руке и обычный, кузнечный, – в правой.
Петрик встает рядом с нами. Крепко стиснув зубы, Темра молча протягивает ему ось. Она не верила, что он встанет на нашу сторону. Я сказала ей, что так и будет.
Но она все еще злится.
Кимора смотрит на нас и, ничего не говоря, пятится к своей лошади. Военачальница снова садится в седло. К счастью, ни у кого больше нет копья или другого оружия, которое можно бросить.
– Девушек привезти ко мне. Парней убить. – Говоря это, Кимора смотрит на Петрика.
Члены ее личной армии один за другим спрыгивает с коней, обнажая свои мечи. Они наступают.
Мы стараемся держаться спиной к кузнице, чтобы нас не смогли окружить.
Но мы расходимся, предоставляя себе достаточно места для использования оружия.
А потом переходим к делу.
Петрику не нужно спрашивать, что делает длинная металлическая палка, прежде чем использовать ее. Он бросает и наблюдает, как инструмент крутится в воздухе, на ходу поражая солдат. То, что ось целиком сделана из металла, не столь хрупкого, как посох, позволяет ей вращаться невероятно быстро. Поймав его, ученый повторяет бросок. И еще раз. И еще.
Первый солдат подходит к месту, где я стою, размахивая двумя молотами. Он замахивается на мою правую руку, надеясь выбить оттуда оружие, чтобы легче было схватить меня. Но я поднимаю левую руку и направляю молоток прямо на него. Его меч натыкается на невидимый щит, созданный моим магическим молотом, и отскакивает с той же силой, с которой ударил. Солдат Киморы отшатывается назад, и я, воспользовавшись моментом, замахиваюсь на него.
Может, я и не боец, но точно знаю, как орудовать молотом, так что делаю это. Солдат ниже меня ростом, поэтому обрушить орудие ему на голову труда не составляет.
Я никогда не забуду звук, который издает мой молот, соединяясь с черепом. Но я сглатываю желчь, подступившую к горлу, и готовлюсь сделать это снова.
Темра стоит рядом со мной, держа вилы обеими руками. Я беспокоюсь о ней. Инструмент слишком тяжелый, чтобы она могла использовать его в течение длительного времени, но пока что она не выглядит усталой.
Между двумя зубцами Темра ловит летящий прямо на нее меч. После простого поворота лезвие ломается надвое. Магия вил сохраняет зубцы сильными и дает им возможность сломать все, что встает у них на пути. Солдат недолго смотрит на свое сломанное оружие, потому что Темра протыкает его шипами.
Келлин сражается, как обычно, пока не в состоянии использовать магию своего меча.
Но такая возможность скоро представится.
В конце концов тела убитых противников накапливаются, и нам приходится маневрировать между ними, чтобы использовать оружие. Келлин отходит от кузницы, что позволяет нескольким мужчинам встать у него за спиной.
Смотря на раскаленный меч Келлина в кузнице, я умоляла свою силу вдохновить меня на что-то стоящее. Тут я вспомнила солдат, окруживших нас со всех сторон.
Келлин уже достаточно хороший боец. Ему нужно только то, что поможет при численном превосходстве врагов. Он может проиграть только в подобной ситуации.
Когда он будет окружен, меч переместится в том направлении, откуда ожидается следующая атака. Келлин использует это, чтобы уничтожить как можно больше врагов. Меч знает, когда противник собирается замахнуться. Он дергается в нужном направлении, и Келлину остается только переставлять ноги. Даже когда его полностью окружают, парень с легкостью убивает пятерых солдат. Уворачивается и замахивается именно тогда, когда нужно.
Без этой способности Келлин невероятен, но с ней – непобедим.
Всего за несколько минут мы уничтожили половину сил Киморы. Сидя верхом на лошади, она без особого интереса наблюдает за происходящим. Кимора не вздрагивает, когда солдат за солдатом, мужчина за мужчиной, женщина за женщиной падают, пораженные моим самодельным оружием.
Опасное чувство рождается в моей груди. Надежда.
Возможно, я еще раз смогу вытащить своих друзей из такого трудного положения. Может, мы переживем это. Может, мы все будем счастливы. Темра и я. Она с Петриком, а я с Келлином. Может, все будет так, как должно быть.
Но через некоторое время я понимаю, что мы разделились. Петрик далеко справа. Келлин далеко слева. А Темра – позади меня, за пределами досягаемости. Однако она вполне справляется сама.
– Атакуйте кузнеца! – приказывает Кимора. Не знаю, как кто-то из ее солдат может сплотиться во всем этом бедламе, но группа противников бежит прямо на меня, разбивая мой поднятый магический щит.
От столь многочисленной атаки я падаю, но и нападающие тоже. Магия щита заставляет их рухнуть на землю. Я вскакиваю на ноги первой и, замахнувшись молотом на первого охранника, ударяю его в плечо и чувствую хруст. Однако кто-то, словно повторяя мою атаку, ранит мне руку.
Их так много. Они расходятся в стороны, некоторые встают позади меня. Моего щита недостаточно, и кто-то врезается в меня сзади. Я спотыкаюсь, еще несколько охранников атакуют мою правую руку, в которой я держу простой молот. Его вырывают у меня прежде, чем я успеваю поднять щит.
Не имея ничего, кроме левого молота, я бросаюсь на людей впереди. От силы щита они падают на землю один за другим.
Резкий удар в спину, скорее всего, рукоятью меча. Я пытаюсь удержаться на ногах, но больно приземляюсь на землю. На этот раз кто-то другой дергает меня вверх, вцепившись в мои волосы.
Еще несколько мужчин хватают меня, вырывая магический молот из рук.
Кто-то бьет меня кулаком в живот, лишая дыхания и заставляя все мои внутренности перевернуться. Я вижу веревку, которой мне связывают руки за спиной.
А потом знакомый голос прямо рядом со мной говорит:
– Держите ее. Я приду, как только разберусь с сестрой.
Дыхание возвращается ко мне как раз вовремя, чтобы я смогла увидеть, как Кимора неторопливо приближается к Темре. Моя сестра слишком сосредоточена на солдате прямо перед ней, чтобы заметить.
А потом меня поднимают в воздух и уносят прочь.
– Келлин! – кричу я изо всех сил.
Он оборачивается на мой голос, только что убив последнего из окружавших его солдат.
– Спаси Темру! – кричу я, в то время как мужчины тянут меня к ближайшей лошади. – Уведи ее отсюда!
Локоть врезается мне в скулу, от чего моя голова запрокидывается в сторону и начинает болезненно пульсировать. Я не замолкаю, но теперь мои слова звучат тихо, почти как молитва.
– Спаси Темру. Спаси Темру. Спаси Темру.
Меня поднимают выше в воздух, наклоняют к седлу, совсем не заботясь, что я задеваю все подряд своими ногами. Я мельком вижу небо, серые и полные облака, почти готовые пролиться дождем.
А потом падаю, ударяюсь о землю, и воздух снова вырывается из моих легких.
Я слышу возню, но все мое внимание сосредоточено на дыхании.
Ну же, легкие. Вспомните уже, как работать.
Когда воздух наконец начинает поступать, дышать больно. Я едва соображаю. С трудом понимаю, что происходит.