– Почти четыре, – отозвалась дриада. – Ты спал пять часов или около того. Теперь поднимайся – Кир прислала меня за тобой.
– Ладно, – выдавил он и приподнялся.
О том, как он попал в эту комнату, у Делианна сохранились весьма смутные воспоминания. Кирендаль привела его сюда, когда они отпустили Актири; к концу представления, которое он устроил для тех, кто смотрел глазами чужака, Делианн едва не свалился. Он с трудом заставил себя удержаться в сознании, пока пил бульон из рук Кирендаль. Помнилось, как его вели сюда… помнилось касание мягких губ Кирендаль за ухом: «Знаешь, ты единственный хуманс, кто когда-либо овладел мною бесплатно».
Вспомнил ее поцелуй… и только тут сообразил, что сидит голый.
Делианн поспешно набросил угол простыни на бедра.
– Э-э-э, Тап… ты, случаем, не знаешь, где мои штаны?
– На стуле. Да пошевеливайся ты!
Делианну показалось, что он краснеет всем телом. Почему-то чудилось, не то помнилось, что Тап была – возможно, раньше? – любовницей Кирендаль. Занимались они чем-то с хозяйкой «Чужих игр»? Что вообще случилось между ними? Если бы любились, он бы не мог забыть… правда?
Он поплотнее завернулся в простыню.
– Тап, будь любезна… если ты не против…
Дриада уперла руки в бока:
– Подменыш, я живу в доме терпимости. Думаешь, я в жизни херов не видала? Да я и твой видела, мы с Кайрой вместе тебя раздевали.
Делианн закрыл глаза, вздохнул, открыл снова. «По крайней мере, это значит, что мы с ней не трахались». Он покосился на нетерпеливо приплясывающую Тап.
«Скорей всего».
– Ладно, – буркнул он, – ладно, иду… то есть одеваюсь.
Он выполз из постели, торопливо натягивая подаренные Кирендаль штаны.
– Поторопись, – посоветовала Тап. – Она вне себя.
– Из-за чего? – тупо поинтересовался Делианн, натягивая рубашку через голову. – И для чего я ей понадобился? Стражников здесь хватает.
– Она не сказала. Какая-то заварушка с клиентом в номерах. У него заложник. Но она просила передать, что парня лихорадит и пот с него льется ручьем… он уверяет, что девка пыталась его отравить.
Делианн застыл с распяленной на локтях рубахой. В животе у него нарастал ледяной ком.
«Это оно, – мелькнуло в голове. – Вот почему я не хотел просыпаться. Точно».
Страшная тяжесть навалилась на плечи, придавливая к полу. Он помотал головой и влез в пару сандалий, брошенных за креслом.
– Веди, – скомандовал он.
Тап выписывала немыслимые петли между пролетами лестницы, чтобы не сбрасывать скорость, покуда Делианн поднимался в Желтые номера, в восточном крыле пятого этажа. Подменыш с трудом мог угнаться за нею – при каждом шаге в изувеченных ногах отзывалась боль.
Кирендаль в ожидании расхаживала взад-вперед по коридору. На ней был дневной деловой костюм – свободного покроя брюки, рубашка из переливчатого черного шелка, оттененного единственной низкой жемчуга, – серебряные волосы стянуты на затылке таким тугим узлом, что глаза стали еще более раскосыми. В уголке рта собралась кровь – эльфийка так старательно жевала губу острыми клыками, что прокусила кожу. С ней было двое охранников: огры, каждый девяти футов ростом и пяти в плечах, облаченные в кольчужные балахоны ниже коленей. Оба помахивали булавами с человеческую голову.
– Делианн, – коротко бросила она, кивнув в сторону раскрытой двери. – Сюда.
Когда Тап попыталась влететь следом за ними, Кирендаль мотнула головой:
– Держись подальше. Возвращайся в мои апартаменты и жди там.
– Ой, Кайра…
Перворожденная оскалила окровавленные клыки:
– Лети. Быстро.
Тап улетела.
В комнате стояла кровать. На кровати сидела зареванная девчонка-человек лет двадцати, а рядом с ней присел покоритель камней, прижимая к щеке шлюшки пропитанное кровью полотенце. Когда Делианн вошел, лекарь отнял импровизированную повязку, обнажив уродливую, зияющую рану. Вместо щеки осталась пара не сходящихся лохмотьев кровавого мяса, словно кто-то воткнул ей в рот ножик и рванул вбок, до самого уха.
Делианн поморщился. Желудок напомнил о себе.
– Кровь почти унялась, – утешающе промолвил покоритель камней. – Славная девочка, смелая девочка… заштопаем, не боись.
Делианн понял, что прежде она была красива.
Сквозь стену доносились глухие тяжелые шаги, будто бы кто-то давил сапогами тараканов. «Какого… блин? – бормотал кто-то. – Чо делать-то, блин? Что делать было, а?»
Покоритель камней принялся зашивать рану длинной кривой сапожной иглой. Под его короткими ловкими пальцами шов удержит кожу и мышцы на месте, покуда магия ускоряет естественный процесс заживления. Шрама не останется – заметного, во всяком случае, – но болеть должно зверски. Девушка всхлипывала, из глаз ручьями текли слезы. Делианн отвел взгляд.
– Клиент в соседней комнате, – пояснила Кирендаль. – Насколько могу судить, на него что-то нашло, и Тесса крикнула: «Полундра!» Он успел лишь один раз ее рубануть, потом она выскочила, и примчалась охрана.
– Тап упомянула заложника?
Она мрачно покачала головой, потом кивнула в сторону смотрового окошка в стене напротив.
– Хочешь – глянь. Ублюдок пырнул одного из моих парней и оглушил второго. Я боюсь посылать туда остальных. Не в том даже дело, что он может кончить Энди, но я опасаюсь подпускать к нему наших.
Делианн кивнул:
– Не к нему одному. Если он болен, то и она заразилась. И нам не стоит тут торчать. Пусть останется лекарь.
Так и будет; если шлюха заразилась, то знахарь уже покойник.
Делианн за руку вытащил Кирендаль в коридор.
– Ты прикасалась к девчонке? – спросил он вполголоса, наклонившись к ней, чтобы никто не услышал. – Кто-нибудь еще дотрагивался до нее или подходил к ней, или к… э-э-э… клиенту?
– Вряд ли.
– Ладно. Тап говорила что-то про яд?
– Да. Не могу быть уверена, – как можешь догадаться, девчонка немного рассказала. – Кирендаль мотнула головой в сторону раненой. – Знаю только то, что подслушала из-за двери. Он бормочет что-то про яд на ее губах – бредит, будто бы ее поцелуй несет смерть и он должен отрезать ей губы, чтобы спастись, что-то в этом роде. Вот почему я решила приволочь тебя. Ты… показал мне… больше, чем я хотела бы знать об этой чуме, но специалист у нас ты.
– Я не специалист, – мрачно поправил Делианн.
– Лучшего у нас нет.
– Ладно. Для начала едва ли кто-то в Анхане мог уже заразиться, – скорей всего, это реакция на какое-то зелье. Эпидемия разразилась за Криловой седловиной…
– Не стоит рисковать, – сурово заметила Кирендаль. – Скажи «да», и я сожгу все крыло к демонам. Ты провел меня через смерть того фея. Ты заставил меня почувствовать, каково это. Я не стану смотреть, как умирают от этой заразы мои люди. Я скорее сама прирежу девчонку.
Золотые глаза Делианна заглянули в серебряные очи Кирендаль. Он увидал, как больно ей даже говорить об этом, и осознал, что она исполнит обещанное, как бы ни было больно.
«Но это не ВРИЧ, – повторял он себе. – Не может быть. Просто реакция на наркотики. Как я и сказал».
В дверях, открывавшихся в коридор, тоже имелось смотровое окошко. Делианн шагнул вперед, распахнул его. Сейчас он быстренько глянет на парня, чтобы успокоить Кирендаль, скажет, что все в порядке. Легко и просто.
Первым он увидел лежащего на полу в огромной луже крови мертвого фея. Голова покойника была неловко повернута, на шее зияла кровавой рваной ухмылкой огромная рана. На лицо села муха, пробежала по открытому глазу.
Пол усеивали алые следы – там, где бродил клиент, не замечая разлитой крови.
На кровати валялся связанный по рукам и ногам скрученной в жгут простыней мускулистый покоритель камней. Изо рта у него торчала скомканная наволочка. Еле заметными неторопливыми движениями он выкручивал запястья, подергивал пятками, пытаясь потихоньку распустить узлы.
– А чо мне делать-то было? А? Она бы меня грохнула! Чо, блин, делать-то, а? Ну?
Сквозь смотровое окошко голос слышался вполне ясно и казался до тошноты знакомым.
А потом в поле зрения попал клиент: здоровенный, широкоплечий огриллой. На сером грубом лице выступил пот, единственный глаз лихорадочно поблескивал. Новенький полотняный костюм кричащего оттенка по правому боку залила кровь. Оружия при клиенте не было, но бритвенно-острый боевой коготь на правой руке был выпущен и покрыт кровью.
Один пожелтелый клык обломан, на втором явственно видны черные следы гари.
Делианн привалился к стене.
«Лучше бы я умер в горах, – подумал он. Боль в груди не давала заговорить, не давала вздохнуть. – Ох, Ррони, ну почему ты не научился орудовать мечом? Почему ты не раскроил мне тогда череп?
Боже, боже, чего бы я только не отдал за смерть…»
Кровожадным огриллоем оказался помощник боцмана с речной баржи.
– Что? – переспросила Кирендаль. – Плохо? Я по лицу вижу.
– Плохо, – эхом отозвался Делианн.
Потемнев лицом, Кирендаль обернулась к ограм-стражникам.
– Очистить крыло, – распорядилась она жестко. – Чтобы в пять минут тут ни души живой не осталось. Собрать всю охрану, прошерстить все номера. Кто останется здесь через пять минут ровно – сгорит живьем.
Один огр махнул тяжелой булавой в сторону двери, к которой прислонился Делианн.
– А зз ними жддо? Зз Энди? Как их выдажжить?
– Никак, – отрезала Кирендаль. – Энди, Тесса, Паркк – они все остаются.
Огры туповато и огорошенно переглянулись.
– Ды сгаззала…
– Вам понимать необязательно! – рявкнула Кирендаль. – Выполняйте!
– Это ты не понимаешь, – проговорил Делианн.
Он отвалился от стены, удивившись мимоходом, что еще способен двигаться. Как может он стоять под таким грузом? Как может шевелить языком? Как может еще жить, когда сердце разлагается в груди?
– Ты не понимаешь, – мучительно медленно выдавил он. – Я знаю этого огриллоя.
– Да? – Кирендаль моргнула. – Тесен мир. Но это не меняет…
– Меняет. Это все меняет. Он заражен. Если болезнь уже начала проявляться, то он мог подхватить чуму только одним способом.