Клирлейк привычно многозначительно хохотнул.
«Как всегда готовы к бою, Хари? Решили показать прежний Кейнов дух?» – «Ну, Джед, – ответный смешок, – порой без Кейна просто не обойтись». И очередной смешок Клирлейка – уже не столь снисходительный. «Ну, я бы заплатил свои пару марок за возможность снова увидеть Кейна в работе. Как может устоять Студия против такого предложения?»
Тан’элКот мрачно ухмыльнулся.
«Следствие стоило бы начать на Земле, – продолжал Майклсон. – Мы должны выяснить, что случилось на самом деле. И сделать все, чтобы такое не повторялось».
– Видите? – обратился Тан’элКот к Кольбергу. – Видите, как рушится на вас лавина?
Тот кивнул:
– Его… надо… остановить.
– Вы должны понимать, что просто убить Кейна нельзя. По крайней мере, сейчас. Воля его уже обратилась против вас и ваших хозяев; его внезапная гибель – хотя бы и от «естественных причин» – высвободит скованные ею силы разрушительным образом.
Кольберг повернул голову, будто на шарнире, и уставился на Тан’элКота нелюбопытными ящеричьими глазками:
– Объясни подробнее.
Тан’элКот поджал губы.
– Ограничимся самым очевидным, поверхностным слоем событий: все, что случится с Майклсоном, поклонники Кейна воспримут как явное свидетельство зловещего заговора, – а у Кейна их слишком много в самом Конгрессе праздножителей. Лучшее, на что вы можете надеяться в таком случае, – публичное расследование деятельности Студии и компании «Надземный мир». Вы навлечете на себя то, что пытаетесь предотвратить.
– Не вижу, каким образом это связано с так называемой волей Майклсона.
– Я не могу держать ответ за вашу слепоту, – кисло отозвался Тан’элКот. – Мало общего эта воля имеет с Майклсоном. Это воля Кейна! Не Майклсона обожает миллиард с лишком поклонников. Но даже эта любовь – лишь надводная часть айсберга. И как можете вы ощутить невидимую под поверхностью громаду, когда даже зримой ее доли не замечаете?
– Какое решение ты предложишь?
Червь сомнения вновь зашевелился под воображаемой железной пятой Тан’элКота, вырастая в ледяную змею. Он понял, почему манеры Кольберга показались ему до жути знакомыми. Так могла бы говорить воплощенная суть Совета управляющих.
Предвкушение катастрофы комом стояло в горле.
– Ключ к успешному разрешению кризиса Майклсона кроется в анализе, – резко проговорил Тан’элКот, пытаясь скрыть замешательство. – Сведите проблему к составным ее частям, чтобы прояснить элементы, необходимые для успешного ее разрешения. Трудности с Майклсоном распадаются на два компонента: связанный с Паллас Рил и связанный с Кейном. Последний, в свою очередь, содержит личный элемент и публичный.
Публичная сторона Кейна – его популярность, внимание, даже любовь, которыми он пользуется по всей планете. Разрешить эту трудность не так тяжело, как может показаться поначалу, если принять во внимание, что` на самом деле обожают в своем кумире поклонники Кейна. Не личность Кейна, как бы ни утверждали они, хоть и искренне. Они ценят так высоко миф Кейна: чувство сопричастности высокой драме, которое он принес в их тоскливую жизнь. А потому успешное разрешение этой части проблемы должно включать определенный элемент театральности – некую поэтику гибели, которая удовлетворит его фанатов.
– Им плевать, что он умрет, – холодно промолвил Кольберг, – лишь бы умер красиво.
– Именно так. Сцена должна содержать все признаки популярных приключений Кейна: злодеи, герои, борьба с превосходящими силами противника и апокалиптическая развязка.
– Это можно осуществить?
Тан’элКот, не моргнув, выдержал взгляд пустых глаз.
– Да. Бо́льшая часть элементов расставлена по местам, вопрос лишь в оркестровке. Если мне будет позволено расширить метафору, для финала нужен подходящий дирижер.
– То есть ты.
– То есть я. – Он мысленно кивнул себе. Ему нравилось, как идет торг, невзирая на все его недобрые предчувствия; Кольберг казался исключительно прагматичной личностью, открытой доводам рассудка. – Любовь зрителей – не единственная сила в распоряжении Кейна. Вторая часть проблемы, личный компонент, относится к его воле – можно сказать, рапире по сравнению с дубиной общественного мнения.
Тан’элКот поднялся на ноги и принялся беспокойно расхаживать, словно тигр по клетке, окруженной безмолвными полицейскими-истуканами.
– Чтобы успешно разрешить этот аспект проблемы – так сказать, затупить рапиру Кейна, – мы должны отвлечь его, рассеять его силы, завалить множеством задач так, чтобы он не мог сосредоточиться на решении хотя бы одной. Недостаточно победить его объективно – он должен признать себя побежденным. Мы должны без всякого сомнения продемонстрировать ему его беспомощность. Научить его воспринимать себя проигравшим.
Уголки толстых, вялых губ Кольберга дернулись в попытке улыбнуться.
– Ты хочешь сломить его, прежде чем убить.
Тан’элКот остановился и, обернувшись, взглянул в пустые зенки Кольберга:
– Да.
– Это необходимо? Или такова твоя месть?
– Вам правда нужен ответ? – Тан’элКот пожал плечами. – В данном случае необходимость и удовольствие счастливым образом совпадают. Иными словами: да, мы должны так поступить… и да, мне это доставит огромное удовольствие.
Буро-красный кончик языка коснулся пухлых губ.
– Одобряю, – снизошел Кольберг.
Тан’элКот сдержанно улыбнулся:
– Теперь вернемся к той части проблемы, что связана с Паллас Рил. Она также распадается на два компонента: мистический и физический. Физические трудности, на мой взгляд, очевидны. Паллас Рил является созданием практически неограниченной мощи, способным ощутить и теоретически подчинить своей воле всякое живое существо в бассейне водосбора Большого Чамбайджена на любом расстоянии. Она может за час пройти Империю от края до края. Даже будь у нас возможность уничтожить ее, мы не сможем обнаружить ее против ее воли.
– По твоим словам, она неуязвима.
– Неуязвимых не бывает, – мрачно отозвался Тан’элКот, – как я выяснил, к вечному своему стыду. Надо только выбрать подходящее оружие.
Глаза Кольберга были тусклы и невыразительны, как осколки сланца.
– Продолжай.
– Мистическая часть проблемы вызывает еще больше затруднений. Недостаточно просто убить ее: воля ее пропитала Чамбарайю до такой степени, что смерть тела причинит нам больше вреда, чем блага, – в отношении успеха ваших планов. – Тан’элКот нервно заложил массивные руки за спину, но голос оставался ровным, педантично-отчужденным, как у профессионального лектора. – Сознание есть энергетический узор. Питаемое силой Чамбарайи, ее сознание не погибнет вместе с телом. Воля выражается через тело и до определенной степени сдерживается его возможностями. Просто убить Паллас Рил – значит высвободить ее душу, чтобы та воплотилась в самой реке и весь Большой Чамбайджен от истоков до устья стал ее телом. Вместо Актрисы на полставке, которая тешится незаслуженно обретенным могуществом, нашим противником станет истинная богиня.
Он обернулся к Кольбергу. По лицу его блуждала слабая улыбка.
– С другой стороны, она – единственная часть Чамбарайи, которой не все равно, выживут разумные расы Надземного мира или вымрут. Для Чамбарайи жизнь – это жизнь; черви, которые заведутся на наших трупах, для реки столь же ценны, как эльфы, и гномы, и даже люди, убитые вашей чумой. Таким образом, решение очевидно: мы должны отсечь ее от реки. Таким – и только таким – образом мы можем решить проблему Паллас Рил.
Ящеричьи глазки Кольберга смотрели на него не отрываясь.
– Каким образом это будет достигнуто?
– Не мною лично, можете быть уверены, – ответил Тан’элКот. – Стоит мне лишь вдохнуть воздух Надземного мира, как она узнает о моем прибытии и будет настороже. Так же и Кейн не должен знать, что я поднял на него руку; показать ему врага все равно что подарить победу.
Улыбка на лице бывшего Императора обозначилась четче.
– Компоненты подвергнуты анализу. Но истинной мерой успеха станет изящество решения. Мы разобрали части проблемы по отдельности. А решить ее должны одним ударом.
– Ты утверждаешь, что тебе это под силу, – пробормотал Кольберг.
– Да.
– Тогда делай.
Тан’элКот опустился в кресло и глубоко, неторопливо вздохнул. Посмотрев на четыре отражения своего лица в кривых забралах соцполов, он пристально глянул на Кольберга:
– Вначале, как сказал бы Кейн, поторгуемся.
Винсон Гаррет, вице-король Трансдеи, наклонился над столом, держа перед носом хрустальный бокал и вглядываясь, как рубиновое каберне на стыке жидкости и стекла приобретает ржавый оттенок.
– Что, если мы, правители Артана, в качестве… жеста доброй воли… – промолвил он задумчиво, – чтобы… скрепить… наши отношения с Монастырями, передадим вам нечто важное? Гипотетически. То, что не имеет особой ценности для нас, но крайне необходимо Монастырям. Вам лично, ваше превосходительство.
Райте сложил тощие длани на груди и посмотрел на вице-короля. Свой бокал он даже не тронул.
– И – гипотетически – о каком даре может идти речь, ваше высочество?
– Чего бы вы не отдали, например, – Гаррет откинулся на изукрашенную резьбой спинку кресла, – чтобы заполучить Кейна?
Долго-долго Райте сидел, не шевелясь и даже не моргая, как ящерица.
Потом взял бокал и медленно поднес к губам.
Глядя на отражение посла Райте в Артанском зеркале, его сияние патриарх Империи Анханан Тоа-Ситель размышлял, осознаёт ли юноша, как много сокровенных тайн Монастырей Империя уже выведала.
За какой-то месяц Артанские зеркала произвели революцию в имперской курьерской службе. Теперь в каждом крупном городе стояло по зеркалу или даже по два, их примеру следовали и мелкие, то же относилось и к главным армейским лагерям. А всего три дня тому назад молодой тауматург на службе у Очей Божьих сообщил, что нашел способ подслушивать разговоры через зеркало, не привлекая внимания участников беседы.