– Так что мы можем выдвигаться, – Рон задумчиво посмотрел на меня. – И лучше взять с собой легендарное оружие.
– Думаешь, все так серьезно? – поинтересовался я.
– От дома герцога меня проводили двое людей, тщательно притворяясь загулявшими слугами, – он плечом поправил висящее на плече копье в чехле. – Не стал от них избавляться, мы ведь ни от кого не прячемся?
– Все правильно сделал, – успокоил его я, – косяков за нами пока не числится, а исчезновение паладинов нужно сначала доказать. В остальном же мы честные и законопослушные граждане.
Оставив охрану с частью золота, мы поехали к дому герцога, переезжая от одноэтажных и грязных кварталов в более богатые. Чем ближе мы подъезжали к дому герцога, тем лучше становилось видно классовое различие живущих в столице. Дом Валенсы занимал огромную территорию, и по железному забору, который уходил влево и вправо на сотни метров, было понятно, что тут живет не бедный человек, впрочем, соседние дома были тоже немаленькими. Здесь и охраны было значительно больше, в основном – городская стража, охранявшая покой богатых мира сего. Гвардейцев мы также встретили неоднократно, и каждый раз нас останавливали для допроса, который, впрочем, быстро прекращался, когда, во-первых, узнавали своих бывших коллег, а во-вторых, когда я говорил, что мы прибыли по приглашению герцога.
Мне повезло. Едва мы остановились возле ворот, на улице показалась простая карета без гербов, но в окружении десятка охранников, которые выглядели явно боеспособнее городской стражи. Они сразу же увидели наш отряд, и карета остановилась, дожидаясь, когда один из их охраны подъедет и уточнит, кто мы такие.
«Охрана серьезная», – по этому поступку, а также по их вооружению я понял, что подъехал сам герцог.
Местная знать кичилась своим положением и достатком, так что сочетание простой кареты и до зубов вооруженной охраны было признаком того, что я прав в своем предположении. Когда дверца открылась и из кареты показался Валенса, который без помощи протянутой слугою руки сам сошел по короткой лесенке и направился ко мне. Я понял, что за это время совсем одичал и забыл манеры, мой сюзерен на земле, а я до сих пор сижу верхом. Я мигом слетел с лошади и пошел навстречу, улыбаясь во все свои тридцать два зуба. Не доходя до него, я упал на колено, склонил голову и посмотрел на герцога только тогда, когда услышал сухой и недовольный голос:
– Встаньте, барон, я понял, вы рады меня видеть.
«Похоже, я в немилости».
– Ваша светлость! – Я поднялся на ноги, чтобы оказаться чуть выше сухого, невысокого человека, чье лицо, тем не менее, все так же было похоже на неподвижную маску. Но почему столько строгости в голосе?! – У меня отличные новости для вас!
– Да?! – удивился он. – Я думал, вы вообще не появитесь больше в столице, тут на вас некоторые делают ставки, лишитесь ли вы поста и головы.
– Ваша светлость! – тут уже я непритворно испугался. – Почему?! Я верный вассал вас и его величества.
– Долго не показывались в столице, не отвечали на запросы канцелярии. Если бы не подтверждение гномами вашего статуса посла на следующий год, присланное две недели назад, некоторые подумали, что вы исчезли, прихватив немного чужих денег.
– Ваша светлость! – тут я вздохнул свободнее.
«Вон чего опасался герцог, что я свалил с его деньгами! Ну это дело поправимое, едва он увидит содержимое сундуков».
– Давайте отойдем подальше от чужих взоров, и я докажу вам, что эти «некоторые» нагло клевещут на меня!
Валенса кинул быстрый взгляд на моих охранников, а также на сундуки, висящие по бокам у вьючных лошадей, и приказал слугам, которые высыпали на улицу, провести мою охрану в конюшню.
– Можно, ваша светлость, я сразу вам покажу? – Я торопился, чтобы поднять ему настроение. Едва ворота за нами закрылись, а мы добрались до огромной конюшни, сделанной, видимо, для гостей.
– Хорошо, вижу, что энергия так и распирает вас, – хмуро ответил он. – Хотя я на вашем месте, барон, так не веселился, у вас и правда полно проблем.
«Блин, да что он заладил, что случилось еще?»
Я приказал снять сундуки со спин животных и тут же их открыть. На улице было светло и даже полутемное помещение конюшни не смогло скрыть блеска золотых монет. Мне было приятно, что это проняло доселе невозмутимого Валенсу, и его брови слегка поднялись.
– Ваша светлость, отдаю полностью долг и первую часть вашего дохода, по нашему договору! – постарался я закрепить вызванный успех.
Герцог, словно не веря, подошел к сундукам и несколько раз зачерпнул монеты, убеждаясь, что ими полон весь сундук, а не только тонкий слой на поверхности.
– Герфорд! – скомандовал он, и в конюшню вошел один из его охранников, который тоже на мгновение остановился, впечатлившись содержимым сундуков.
– Ваша светлость? – он склонил голову в вопросе.
– Обеспечь охрану сундуков и пошли за подкреплением, чтобы завтра перевезли все в Канцелярию.
– Слушаюсь! – Герфорд кинул на меня быстрый взгляд и вышел. Его зычный голос вскоре собрал охранников, и когда мы вышли и вывели лошадей, конюшню окружили охранники дома.
– Простите за внезапность, ваша светлость, – я шел рядом с молчавшим Валенсой и не знал, как себя вести, – но хотелось побыстрее избавиться от такого количества золота.
– Охрану отпусти, здесь она тебе не пригодится, – приказал он, когда мы подошли к трехэтажному особняку, из которого высыпала прислуга и выстроилась в ряд, приветствуя возращение хозяина.
«Как-то не очень хочется», – подумал я, но вслух не стал озвучивать эту мысль.
– Рон, можете быть свободны, оставьте неподалеку кого-нибудь, чтобы мог меня встретить, если гостеприимство у герцога затянется, – нейтральным тоном приказал я нубийцу, и он понятливо хмыкнул, чем заработал нахмуренный взгляд герцога.
Гвардейцы быстро собрались и потянулись к воротам, оставляя меня в одиночестве.
– Думаю, вам не мешало бы помыться и сменить одежду, – внезапно сказал герцог, когда я взглядом проводил захлопывающиеся за моим отрядом ворота. – Как я понял, вы с дороги?
– Да, ваша светлость, едва узнав у вашего слуги, что мне надлежит явиться, я сразу же бросил все дела. – Немного лести никогда еще никому не вредило.
– Хорошо, Енри! – По его зову к нам подошел слуга в очень хорошем и дорогом фраке и, подобострастно посматривая на герцога, выслушал его приказы, мне лишь оставалось покорно последовать за ним и отдаться в руки двух служанок, которые помыли и одели меня во все чистое. Часа через три я спустился вниз и едва не открыл рот в изумлении, когда увидел, что за столом меня ждет не только герцог, а вся его семья.
«Он женат?! У него есть дети?!»
Толстая, не очень симпатичная женщина, с ярко накрашенным лицом, пацан лет семи с крупными, в мать, губами и странно смотревшаяся в этом семействе симпатичная девушка лет пятнадцати.
– Барон Максимильян, – представил слуга, едва не оглушив. На фоне окружающего богатства и роскоши мне стало неловко за свою одежду, которая была явно мала, поскольку мою забрали в стирку, а выдали хоть и чистую, но с чужого плеча.
– Присаживайтесь, барон. – Когда вам улыбается и мило воркует некрасивая женщина, облеченная властью, нужно быть настороже, так что я прошел к указанному месту, слуга отодвинул мне стул и положил в тарелки еду.
– Энрике мне рассказал, что вы только с дороги, поэтому я приказала поварам приготовить для вас побольше жаркого, – голос хозяйки продолжал журчать мягкой и вязкой патокой, заставляя мою спину холодеть от пота.
«Чего ей надо от меня?»
– Спасибо, сударыня, – я через силу улыбнулся и постарался взять себя в руки. – Огромная благодарность за такой теплый прием, я не ожидал встретить в доме своего сеньора такую большую семью. Он никогда не упоминал, что у него есть такая прекрасная жена и дочь, а также такой воспитанный сын.
«Воспитанный» сын в этот момент руками хватал жаркое и, чавкая, вгрызался в него своими маленькими зубками, разбрызгивая сок на сидящую рядом сестру, та молча отодвинулась от него, видимо, ей подобная ситуация была привычна.
– Благодарю за похвалу, – женщина посмотрела на сына взглядом влюбленной матери, которая все прощает своему отпрыску. – Генри такой непоседа у нас, хотя очень умный! Все учителя говорят, что его ждет большое будущее.
Пацан ел и поглядывал на меня, словно присматриваясь и думая, как себя вести в моем присутствии. Как я понял, герцог еще не определил для них мой статус.
– Никки эн Торре, графиня Гафт, – женщина небрежно кивнула в сторону девушки, которая покраснела, когда я кинул на нее пристальный взгляд, – наша воспитанница, дочь погибшего друга Энрике, он благородно взял ее к нам в семью на воспитание.
«У герцога был друг? Взял на воспитание его дочь!» – новые грани его светлости вгоняли меня в шок, я и половины этого не знал до сих пор.
Ужин продолжился, я отвечал на вопросы хозяйки и ее сына, а Валенса за весь вечер не промолвил ни слова: он мало ел, мало пил и лишь переводил взгляд с одного говорившего на другого. От его пронизывающего взора мне становилось не по себе.
«Если бы не его приказ, фиг бы я здесь остался», – понял я, когда пацан, нажравшись, полез лапать мой кинжал жирными руками.
– Прости, парень, но его нельзя трогать, – охладил я пыл сыночка, а то помрет еще тут. – Он очень острый, и мама точно будет не рада, если ты разрежешь себе руку. Кровищи будет просто жуть.
Моя тирада не осталась незамеченной, и пацан нахмурился, испуганная мать сразу же оттащила его от меня.
– Сударыня, – когда ужин закончился, я понял, что нужно отблагодарить супругу герцога и хоть как-то сгладить инцидент с пацаном, которого увели слуги, но он явно был недоволен случившимся, – спасибо огромное за этот прекрасный вечер, я так доволен ужином и теплой семейной обстановкой, что позвольте сделать вам подарок?
Герцогиня кинула быстрый взгляд на мужа, и тот лишь слегка моргнул, это я тоже заметил, получается, хоть она и была хозяйкой в доме, но мужа все же боялась.