Гномы и люди стали трудиться над тем, чтобы все приготовления были закончены к назначенному мной сроку. Я же привлек к обсуждению еще одной цели нападения всего несколько человек, тут были только те, кто проявил себя на деле и кому я доверял. Тот же Уилл Костел, который оказался ярым революционером, очень поддерживал меня в том, что сторонникам и моим прямым последователям необходимо мощное оружие, чтобы идти вперед и вести за собой других. Именно этим людям я собирался доверить древнее легендарное оружие, которое ковал не я. Да, своей первой целью я выбрал не почту и телеграф, за отсутствием таковых, а исторический зал гномов, где и лежало это оружие. Если я мог дотрагиваться до него, то, по идее, мог и вручить его кому-то другому, в этом и заключался мой главный замысел, разжиться мощным оружием без спуска вниз и двух-трех месяцев изнурительной работы, чтобы вооружить еще десяток бойцов самым мощным оружием, имеющимся на текущий момент.
Подготовка была закончена за месяц, и вот в сгущающихся сумерках люди и гномы плечом к плечу, с красными повязками на руках, чтобы знать, где свои, а где чужие, молча слушали мою речь.
– Товарищи! – Я стоял на трибуне, охваченный странным чувством: сочетанием страха, волнения и восторга. Ведь то, что я собирался сделать, в этом мире не делал еще никто.
– Сегодня решающий день. Именно сегодня решится судьба народа гномов, и если некоторые из людей задают себе вопрос «Почему я должен защищать гномов?», то ему не место ни в наших рядах, а тем более, в партии. Для нас, для коммунистов, нет понятия расовой принадлежности, мы рассматриваем любого только по его делам. Какой вклад он внес в нашу жизнь, чтобы мы судили или делали выводы по отношению к нему, но никогда не говоря при этом «он гном» или «он человек». Дела и только дела определяют принадлежность конкретного индивидуума к общему делу. Сейчас мы видим, что соотечественники наших друзей и братьев стонут под гнетом Совета старейшин, которые обрекли их на голодную смерть! Представьте, что именно вы и ваши семьи сейчас голодаете, и сразу поймете, почему именно мы идем выручать наших друзей. Ни шагу назад – вот наш сегодняшний девиз. Вперед и только вперед, товарищи коммунисты!
Под гром аплодисментов я спустился с трибуны и направился в сторону входа, который мы прорыли специально, ибо старый был завален, и в нем осталась лишь узкая щель, через нее за нами наблюдала стража. Конечно же, все было не так радужно, как я мечтал, многие просто отказались к нам присоединиться, но меня это мало заботило. Они еще пожалеют об этом, когда мы вернемся с победой и я получу доступ к ресурсам гномов… Лучше об этом сейчас не думать и не делить шкуру неубитого медведя.
Отряды, во главе каждого был один из людей или гномов, вооруженный легендарным оружием, быстро грузились на плоты, которые мы подготовили заранее, и, обезвредив стражу, устремились к столице. В условленном месте нас ждала толпа молодежи, пугливо посматривавшая на вооруженных людей и гномов, но быстрая раздача оружия и зачисление их в десятки отрядов, а также попутная раздача еды и серебра быстро примирила юношей с положением, когда ими стали командовать незнакомцы. Нужно было, чтобы в революции участвовало как можно больше гномов, поскольку именно им сейчас так требовались изменения, ведь если победят в ней только люди – это будет захват, а не революция, а мне этого совершенно не хотелось.
Распределяя и вооружая молодых людей, отряды направились каждый по своему маршруту, я же устремился ко дворцу, где отдельным флигелем стоял музей. Дойти мы не успели, внезапно улица озарилась светом, а на нас уставилась сотня копий.
– Похоже, нас предали, – хмыкнул я, поворачиваясь к Дарину, который не захотел оставаться в стороне и пошел со мной. – Ну что же, мы предполагали и такой вариант событий, хоть он и будет более кровавым.
Вперед вышел орк.
– Греми, Эссвельтор!
Молнии, которые раз за разом выпускал орк из молота, делая замахи на хирд, разметали сначала переднюю линию щитоносцев, а потом добрались и до середины строя. Обожженные, ослепленные и оглохшие от моментального и страшного удара гномы стали отступать, стараясь поднять шиты и сомкнуть строй. К сожалению для них, привычная тактика дала сбой, поскольку молниям такая скученность была только на пользу, и когда нубиец присоединился к орку, чтобы ускорить наш прорыв, от некогда грозного хирда остались лишь обугленные головешки и оплавленные куски металла.
Стараясь не дышать, мы прошли мимо и быстрым шагом направились ко дворцу. Где-то вдалеке виднелись вспышки света, громкие крики, а также раскаты грома.
– Поторопимся, – я перешел на бег, – нужно поддержать отряды, которые столкнулись с сопротивлением, и поскорее захватить дворец. Там будет самое ожесточенное сопротивление.
– Справимся, – хмыкнул Рон, покачивая в руке свое копье. Почему-то едва зашла речь о сопротивлении гномов, он тут же отложил свои идеалы воина и быстро согласился использовать копье, которое ему, после битвы с кочевниками, резко разонравилось.
Двери в музей были выбиты за секунду, забежав внутрь, мы подсветили себе факелами постаменты. Я, беря в руки оружие, тут же передаривал его выбранным гномам или людям. Сопротивлялся только Круайдин, который начал недовольно брюзжать, чтобы его оставили в покое, но когда я, отвернувшись от всех, тихо пообещал вынуть из него кристалл душ и вставить на его место другой, более послушный, он тут же заткнулся и позволил себя подарить.
– Вы все знаете, что делать, – я обратился к своему немногочисленному отряду, – не щадите никого, кто оказывает сопротивление, но, если сдаются, сразу прекращайте нападение и идите в другое место. Помните, старайтесь уничтожать только вооруженных гномов, тех, кто без оружия, не трогать, если только не возникает угроза вашей жизни или жизни наших сторонников.
Посмотрев на спокойные и сосредоточенные лица соратников, я махнул рукой, приказывая разойтись. Со мной остались только шаман с орком и Рон с Дарином. Четыре легендарных оружия в одном месте я посчитал достаточным аргументом в любой потасовке.
– Ну что же, а нам к королю, – я показал копьем в сторону дворца. – Дарин, веди.
Гном рассказал нам о тайном проходе, прямо в тронный зал и спальню короля, так что мы собирались либо переманить короля на свою сторону, либо покончить с ним, пока этого никто из гномов не видит. В этом плане было много нюансов, главный из которых заключался в том, что гномы любили своего короля, и если бы выяснялось, что убили его мы, к нам перестали бы восторженно относиться и возникла бы тень недоверия, ибо я всегда заявлял: «Король – хороший, бояре, то есть старейшины – плохие». О том же, что король, пусть и молча, но позволял гибнуть своему народу, я предпочитал говорить только в кругу доверенных лиц. Гномы тяжело сопели, но соглашались с моими доводами, что король тоже ответственен за происходящее.
Красоты гномьего дворца, резные каменные потолки и колонны, мелькали мимо нас, сейчас для восторгов просто не было времени, поэтому, обойдя тайным путем все посты стражи, мы вошли в тронный зал, где за столом Совета сидели четверо старейшин во главе с королем и что-то горячо обсуждали.
Кивнув на двери зала орку и шаману, я выбрался из ниши и направился к столу.
– Ваше величество! Нужно немедленно уничтожить всех мятежников! – разорялся пожилой гном, тряся кулаком. – Эту молодую поросль сорняков нужно выкорчевать раз и навсегда.
Закончить фразу я ему не дал, так как мне, по сути, нужен был лишь король, а старейшины являлись лишь помехой. Всего несколько разрядов, и вот я стою рядом со столом, за котором сидели только трупы. Столкнув одного из них, резко завонявшего дерьмом, я поморщился и оттащил его в сторонку.
– Здравствуйте, ваше величество, – я вернулся и сел за стол, затем обратился к молчащему королю, который спокойно смотрел то на мое копье, то на трупы своих советников. В его взгляде не было ни капли страха.
– Почему-то я знал, что ничем хорошим не закончится то, что ты научился ковать легендарное оружие, – спокойно произнес король, нарушив затянувшееся молчание. Я подыскивал нужные слова и оглядывал тронный зал, в котором бывал всего пару раз.
В дверь тронного зала стали ломиться, но придвинутый к ним тяжелый стол не давал попасть атакующим внутрь, зато шум ускорил мой мыслительный процесс. Дверь не простоит долго, так что следовало поторопиться с переговорами.
– Ваше величество, вы мне глубоко симпатичны, и от вас я видел только хорошее, но нам сейчас предстоит сделать нелегкий выбор, причем обоим.
– И какие лично у меня варианты? – полюбопытствовал Торгидор, словно не замечая, как в двери начинают появляться щели от ударов секиры.
– Либо мы сотрудничаем, чего бы мне очень хотелось, либо одним мучеником революции станет больше.
– Интересно, как может выглядеть наше сотрудничество? – удивился он. – Насколько я успел ознакомиться с вашей программой, у вас все должны быть равны.
– Ну это почти так, ваше величество, но всегда среди равных найдется кто-то равнее остальных.
– Равнее остальных, – король покатал выражение на слух и хмыкнул. – Вы так и не ответили, тан.
– Символ, ваше величество, вы останетесь символом королевства. – Я много думал, но так и не придумал, кем еще его оставить, кроме как подобием японских императоров, которые вроде бы есть, но вроде бы и нету.
– Кто же будет править? – удивился он. – Вы?
– Нет, конечно, – ответил я. – Я буду только направлять, а править будут гномы, вы плохо ознакомились с нашей программой, ваше величество.
– Я не снимаю с себя ответственности за происходившее в королевстве, все же король я, – Торгидор гордо поднял голову. – Как теперь быть с твоим обещанием выковать меч?
– А это тут при чем? – удивился я.
– Если ты вручишь мне символ королевской власти, я ведь могу воспользоваться им.
– Ой, ваше величество, – отмахнулся я, – восстановлю вам меч и отдам, но кто потом помешает мне от вас избавиться? У меня легендарного оружия больше.