«Я говорю, я есть суть всего», – прошептал я фразу-активатор и, приставив отрезанную часть к основному бруску, пожелал, чтобы они стали единым целым.
И вот у меня в руках снова цельный кусочек золота. Повертев в руках, я решил спрятать его и привести себя в порядок, от меня наверняка сейчас воняло так, что мухи падали бы замертво, подлетая поближе. Быстро сбросив одежду, я выкинул её в корзину, стоявшую рядом с дверью, затем, вооружившись мылом и большим кувшином воды, стал мыться. Последним этапом преображения заросшего, лохматого и грязного существа в дворянина стало бритьё и подрезание волос бритвой, чтобы они так явно не лезли в глаза. Позже я собирался посетить цирюльника, но…
«Пока и так сойдёт», – решил я, глядя в небольшое металлическое зеркало на получившийся результат.
Одевшись в свою дворянскую одежду, а именно она ждала меня на стуле, я наконец смог прилечь на кровать, с удовольствием прислушиваясь к крикам малышни, раздававшимся совсем неподалёку, а также к запахам еды, которые залетали ко мне в комнату. Не опостылевшая чечевичная каша, которую каждый раз насильно в себя запихивал, чтобы сохранить силы жить и тренироваться дальше, а что-то такое, что будоражило моё обоняние: специи, говядина, овощи.
Я ошибся, рассчитывая отдохнуть здесь пару дней – вечером за мной зашёл граф, и мы покинули монастырь, не успев даже попрощаться с настоятелем и остальными моими учителями. Под внимательным взглядом, которым он словно ощупывал меня с ног до головы, я надел очередной мешок на голову, сел на лошадь, и мы тронулись в обратный путь.
Едва мы выехали за ворота монастыря и они со скрипом закрылись, граф набросился на меня с расспросами, пытаясь выяснить, что я ощутил в себе после нелегкого испытания. Пришлось врать и выкручиваться, поскольку знание, которое ко мне пришло, я не был готов делить с кем-то. Шутка ли, теперь я мог превращать железо в золото, а возможно, и вообще что угодно смогу трансформировать по своему желанию. Этого я пока не знал, но собирался проверить, как только останусь один, без посторонних наблюдателей.
– Ты не выглядишь недовольным, – не оставлял граф своих попыток, видя, что я в слишком хорошем настроении и не огрызаюсь на его подначки. – Что всё-таки с тобой произошло?
– Скажем так, Вильям, – осторожно подбирая слова, ответил я, – теперь мне не нужна сила паладинов, чтобы одолеть магов. Моих знаний, сил и возможностей вполне хватит для этого, следует просто начать. И это я понял только благодаря испытанию, так что спасибо тебе и Ордену за это.
– Брат Антоний упоминал о том, – осторожно заметил граф, – что ты должен Ордену и ему лично услугу. Что он имел в виду?
– Если он не поведал тебе, то и я не стану, – из вредности ответил я, вспомнив про своё обещание достать главе Ордена и герцогу эликсир долголетия.
– Ну ты и скотина! – изумился граф, но настаивать не стал, понимая, что некоторые тайны не для его ушей.
– Ладно, только ради нашей дружбы, – отсмеявшись, продолжил я. – Маги делают из той каменной смолы, что я им отдаю в качестве дани, эликсир долголетия, ну а дальше ты сам прекрасно понимаешь, почему вы все так резко начали мне помогать, – я пообещал достать парочку бутылочек для него.
– А-а-а! – протянул он, задумавшись. – Макс, – граф толканул меня в бок рукой, – раз ты прихватишь эту смолу для ордена, может, и мне перепадёт малость?
– Вильям?! – изумился я. – Тебе-то зачем этот эликсир?!
– Мы все когда-то постареем, – философски заметил он, – а если у меня под рукой будет подобное зелье, я как-то спокойнее буду к этому относиться.
– Даже несмотря на то, что этот эликсир получен от «проклятых магов, имя которых запрещено произносить вслух»? – передразнил я общий указ по королевству.
– Максимильян, – простонал граф, – не начинай, а то я при следующей встрече с твоей женой начну вспоминать об одной весьма энергичной ведьме.
– Понял, молчу, – рассмеялся я от его попытки шантажа. Никки, конечно, не обрадуется его рассказу, и меня даже не оправдает то, что я был околдован сильной ведьмой.
«Никки, – я с тоской вспомнил озорное личико жены, когда она готовилась сделать мне какую-то мелкую ответную пакость, – надеюсь, у тебя всё сейчас в порядке, дорогая».
– Не унывай, Максимильян. – Граф понял по моему молчанию, что задел больное место. – Я уверен, что у тебя всё получится. Я слышал разговор главы с твоим господином, герцог абсолютно уверен, что ты и в ад можешь спуститься, заболтать там всех и вернуться назад, разбогатев по дороге.
– Да ладно. – Я был удивлён подобной характеристикой от обычно весьма сдержанного главы Тайной канцелярии.
– Не слово в слово, конечно, – я почувствовал тычок в плечо, – но очень близко к этому.
– Какие ваши дальнейшие планы, по отношению ко мне? – поинтересовался я у графа, меняя тему разговора.
– Никаких, Максимильян. – Я прямо почувствовал, что он в этот момент пожал плечами. – Мне было приказано доставить тебя домой и проследить, чтобы ты вскоре благополучно покинул город.
– То есть орден больше не будет чинить мне преград, и я могу спокойно сюда вернуться? – решил уточнить я.
– Я не знаю о договорённостях главы с твоим господином, но, судя по всему, пока ты не выполнишь обещанное, проблем с нами у тебя не будет.
– А как дальше, будет видно, да? – усмехнулся я.
– Говорю же тебе, я не в курсе всех ваших договорённостей, я простой солдат. – Он прикинулся валенком, поэтому я не поверил ему ни на грош. Я помнил, как граф одним жестом открыл ворота на королевском балу, которые были закрыты для всех. Его власть и влияние я оценил ещё тогда.
Мои раздумья были прерваны, когда мы выехали на королевский тракт и с меня сняли мешок, восстановив обзор. Я огляделся вокруг и потёр ладони под внимательным взглядом графа.
– Не против, если мы заедем в ближайшую таверну и перекусим? Два месяца на каше, воде и хлебе превратили меня в зверя, – пожаловался я ему, – хочу жареных перепелов, пирогов с начинкой, свиную рульку с мясной подливкой, чтобы можно было хлеб в неё макать, и графин холодного сока или морса. Как смотришь, Вильям, на всё это?
Граф едва не подавился слюной, когда я стал перечислять блюда, да ещё и смакуя их подробности.
– Начинаю верить, что слова герцога про ад и твои возможности уговорить кого угодно не были преувеличением, – заметил он. – Кто же станет от такого отказываться, только я предпочитаю вино.
– Тогда я плачу, – решительно заявил я и тронул бока лошади пятками, переводя её на рысь.
Вскоре требуемое показалось на горизонте, и мы ускорились. Не знаю, какое лицо было у хозяина заведения, когда мы, отдав лошадей мальчишке, завалились в трактир и я сразу бросил подошедшей служанке три золотые монеты со словами:
– Неси лучшее, что есть: еду, питьё, вино.
Она округлившимися глазами смотрела на богатство в своей руке, и только шлепок по попке от графа вывел её из ступора. Девица ойкнула и бросилась на кухню. Хозяин появился очень быстро и, самолично протерев стол и расстелив на нем белую скатерть, стал заверять, что для дорогих гостей повар мигом приготовит всё самое лучше, что у них есть в запасе, а сейчас будут подавать то, что уже готово на кухне. Он не соврал, поскольку три служанки, сгибаясь под тяжестью блюд, стали таскать нам еду.
Я предусмотрительно ослабил пояс, напоминая себе не есть помногу одного блюда, а пробуя всего по чуть-чуть, и принялся за еду: разломил свежий, благоухающий хлеб и начал макать его в мясную подливку, заедая всё это мясом птицы и запивая кислым морсом. Граф не стал ждать особого приглашения и присоединился ко мне.
Осоловелость пришла тогда, когда служанки сбились с ног, таская нам всё новые и новые блюда и забирая те, что мы попробовали и не стали доедать, зато графины с вином рядом с графом стремительно опустошались, говоря о крепости его желудка и рассудка, поскольку его речь стала лишь немного путаной, в остальном же он вёл себя как обычно.
Внезапно дверь таверны открылась, и в неё практически вбежала молодая дворянка в разорванном платье. Она одной рукой прикрывала обнажившееся плечо, а вторую протянула к нам, как к единственным дворянам, сидящим в зале.
– Господа, прошу вас, на нас напали бандиты! – воскликнула она и упала в обморок.
Мы с графом, несмотря на набитые животы, через секунду были возле неё и, поручив заботам служанок молодое и приятное во всех отношениях тело, выбежали во двор. Там шёл бой между тремя мужчинами в ливреях, видимо, слугами дворянки, и десятком бандитов, одетых во что попало, но мой взгляд зацепило, что оружие у всех очень хорошего качества, а это странно. На рассуждения не было времени, поэтому граф выхватил меч, а я кинжал, поскольку копьё оставил на лошади, и оба бросились на помощь. Едва увидев подкрепление, бандиты закричали и бросились прочь, оставив карету с вещами, не рискуя ввязываться в бой.
Мы не стали их преследовать, а оказали помощь одному из слуг дворянки, раненному в бедро. Пришлось туго его перевязать и помочь дойти до таверны, где испуганный хозяин причитал, что бандиты совсем распоясались, если осмеливаются нападать на дворян прямо на королевской дороге. Мы с графом, оставив слугу на попечение его товарищей, отправились посмотреть на состояние бедняжки, которая несколько минут назад лишилась сознания.
У меня давно не было женщины, ещё и эта келья подземная, поэтому, увидев, какой красоты оказалась лежавшая на кровати девушка, которая пришла в себя и стыдливо укрылась под подбородок одеялом, чтобы мы не видели непотребство, то сразу почувствовал прилив желания. Дворянка была молода, не старше шестнадцати лет, с мелкими чертами лица, очень аккуратными ушками и, самое главное, божественно прекрасна. Я за свою жизнь повидал немало женщин – эта была одной из красивейших.
– Миледи, всё в порядке, – первым обратился к ней граф, видя, что я ошеломлён увиденным, – бандиты убежали, едва увидев нас, ваши слуги живы, раненому оказана помощь. Вам не о чем больше беспокоиться.