– Вот это сервис! – восхитился я здешней коррупцией.
– Насколько я знаю местные обычаи, здесь вообще всё можно решить за деньги, милорд, – ответил мне Жан, – а что нельзя за простые деньги, можно сделать за огромные, поверьте мне.
– Это обнадёживает, значит, не долго буду искать нужный мне корабль.
– Милорд… – Он замялся. – Наша сделка выполнена? Вы прибыли на место.
– А, да, конечно. – Я совсем забыл о том, что должен ему ещё некую сумму. – Спустимся ко мне в каюту.
Зайдя внутрь, я передал ему кошель, который он открыл и при мне пересчитал монеты, всё сошлось.
– Тогда, с вашего позволения, господин виконт, я переставлю корабль в простую гавань, мне так будет удобнее.
Мы поднялись наверх и стали прощаться.
– Я ведь заплатил за сутки стоянки, – удивился я.
– Мне нужно будет отплывать в обратную дорогу, чтобы её окупить, понадобится товар, а его проще найти у другой стоянки, – ответил он и показал подписанный пустой бланк, я понял, что дело не совсем в этом.
«Пираты продают там добытый товар по другим ценам, нежели честные купцы?» – подумал я, но не стал озвучивать подобную мысль – это его бизнес, ведь со мной он честен и довёз меня туда, куда мы договаривались.
– Тогда прощай, Жан, лёгкой дороги. – Я подхватил свои немногочисленные вещи и сошёл с корабля, наконец-то почувствовав под ногами твёрдую землю.
– Прощайте, милорд. – Он помахал мне рукой с борта и отдал приказ отчаливать.
Я осмотрелся. Впереди, за большими деревянными строениями порта, высилась стена из белого камня, за которой виднелся город.
– Повозку для его светлости? – льстиво спросил меня приблизившийся человек в нелепом костюме, похожем на ливрею какого-то слуги.
– Да, если отвезёте меня к гостинице «У Глории».
– Отличный выбор, ваша светлость. – Он продолжал подхалимничать, а я не стал его переубеждать. – Этот постоялый двор находится под защитой Совета капитанов, так что вам в нём будет нечего опасаться.
– Веди. – Я подхватил свои вещи, не позволив ему к ним прикоснуться, и последовал за ним, до ближайшего дома, где нас ждала повозка приличного вида, в которую была запряжена весьма пожилая лошадь со взглядом, полным вселенской скорби.
Погрузившись, мы покатили по отличной мощёной дороге. Повозку, несмотря на слегка потрёпанный вид, практически не трясло, а моё состояние и настроение стали значительно улучшаться, ибо полдела было сделано – я на Вольных островах.
– Путешествуете один, ваша светлость? – Возница попытался со мной заговорить, но я ему не ответил, и он замолчал. Меня интересовал город, а не болтовня, тем более тут было на что посмотреть.
Я впервые видел белый камень, из него здесь построено большинство домов, и если я ожидал увидеть деревянные хибары, в которых пьянствуют моряки и пираты, то меня ждало разочарование. Когда мы проехали через ворота города, заплатив пошлину, то все встречные дома были каменные, а по улицам разгуливали вполне респектабельные люди, что удивило, ведь все уверяли, что Вольные острова – рассадник пиратов, убийц и бандитов всех мастей.
– Ваш город так чист и красив, – обратился я к вознице, – мне рассказывали про него другое.
– Ваша светлость, – он тут же ухватился за разговор, – так ваши рассказчики наверняка жили не в Троме, а в Портсвене, вот там уж точно клоака такая, что каждый день находят трупы на улицах.
– Тогда получается, здесь живут… – я не договорил.
– Только уважаемые и респектабельные люди, а если и заводится какое отребье, его сразу в Портсвен отправляют. Того же, кого поймают второй раз, без долгих рассуждений продают эльфам, нам здесь такие не нужны, город маленький, приезжих много, так что с порядком очень строго.
Он продолжал расхваливать город и его обитателей, я же молчал и продолжал осматриваться. Тром и на самом деле был невелик, а когда мы подъехали к гостинице, то замок, который высился над всем остальным городом, оказался так близко, что до него было рукой подать.
Расплатившись с извозчиком, я отверг помощь слуги, встретившего меня у ворот, и зашагал по двору гостиницы, с каждым шагом убеждаясь, что руку ко всему здесь приложила женщина: либо супруга хозяина, либо вообще владелица данного места. Я всегда видел, кто участвовал в оформлении, тут это явно была представительница прекрасной половины.
Я подошёл к двери, отогнав слугу, который бросился открывать её, и, дёрнув ручку на себя, сделал шаг внутрь, столкнувшись в дверях с девушкой. Точнее, не так, с девушкой-эльфом! Мы оказались так близко друг к другу, что я рассмотрел её отточенные скулы, правильной формы нос, но что больше всего бросилось в глаза, так это растопыренные острые ушки, которые шли почему-то не назад, как я предполагал увидеть, а вбок и вверх, эдакое лопоухое чудо.
Я против воли замер, не в силах ни отступить назад, поскольку ракурс позволял мне рассмотреть всё до мельчайшего волоска, ни шагнуть вперёд, ибо тогда сбил бы её с ног. Я чувствовал, как мои глаза расширились от удивления, а щёки девушки начали краснеть от моего явно нескромного взгляда – наконец я посторонился, позволяя ей пройти.
– Прошу меня простить, леди. – Я полностью пришёл в себя и, не зная, как к ней обращаться, заговорил очень вежливо.
– Вы к нам? – Девушка, с лица которой не сходил румянец, тоже старалась одолеть растерянность.
– Да, хотел бы снять комнату, чтобы отдохнуть после длительного путешествия – это возможно?
– Конечно, пройдите, пожалуйста, за мной. Как я могу к вам обращаться? – Она отступила назад и пошла к стойке, я последовал за ней.
– Виконт Максимильян. – Я был краток, поскольку сзади эльфийка выглядела тоже очаровательно.
Она зашла за стойку, и взгляд её в один момент стал холоден, а румянец исчез.
– Какую комнату вам можем предложить, милорд?
– Что-то с полным пансионом. – Я был удивлён произошедшей переменой, но виду не подал, и так сцена нашего столкновения была слишком неловкой.
Её лицо не изменилось.
– Сто золотых, милорд, полное обеспечение в день. – Она произнесла это таким тоном, как будто старалась пристыдить меня за хоть и вполне приличный, но явно потрёпанный вид, к тому же по-настоящему богатые и знатные не путешествуют в одиночестве.
Мне стало так обидно, что человека всегда встречают по одёжке, и в этот раз, несмотря на небольшую магию первого впечатления, эльфийка стала такой, какой и должна быть: холодной, недоступной и смотрящей на людей свысока. Возможно, если бы не было этого изматывающего путешествия по морю и накопившейся в глубине души обиды, или если бы она была не эльфийкой, а человеком, я бы не стал поступать так и засвечивать какие-то свои возможности, но тут уж слишком всё совпало.
Я протянул руку к одному из цветков, стоявших в вазе возле неё, и, оборвав один у стебля, сжал в руке. Эльфийка недоумённо на меня посмотрела, когда я разжал пальцы и положил на стол алмазный цветок, чуть меньше размером, но всеми своими гранями повторяющий оригинал до мельчайших подробностей.
– Драгоценными камнями примете? – Я посмотрел ей прямо в глаза.
– Дешёвыми фокусами можете удивлять на ярмарке простолюдинов, милорд. – Она протянула руку и провела её над цветком, сказав одно слово: – Развейся!
Не знаю, что она хотела этим сделать, но алмазный цветок как лежал, так и остался лежать на стойке. Эльфийка закусила губу и, проделав тот же самый жест, произнесла:
– Покажи истинную суть.
Только сейчас я заметил, что говорила она не на общем языке, а на каком-то горловом, не слышимом мной ранее, видимо, это и был эльфийский.
Разумеется, бриллиант, который не являлся мороком или временным преобразованием, всё так же, сверкал своими гранями, а я почувствовал удовлетворение от содеянного, а ещё более от того, как эльфийка, произнося разные заклинания, тщетно пытается превратить алмаз в то, чем он был ранее.
– Если не хотите брать камни, может быть, вас больше устроит золото? – на эльфийском спросил я её, вызвав недоумённый взгляд, когда она поняла, на каком языке я с ней говорю.
Я так же молча протянул руку к алмазу, и спустя пару секунд перед ней лежал золотой цветок. На лицо девушки было приятно смотреть, я даже вспомнил один выпуск «Ералаша», где советский школьник нашёл рубль и после проглажки утюгом тот каждый раз превращался в банкноту с бóльшим номиналом, вот только после ста рублей… он остался с тем же рублём. Вот и эльфийка от понимания того, что сейчас произошло, растерялась. Неуверенно, больше для проверки, провела рукой над цветком и прошептала:
– Развейся.
– Так можно мне заселиться, миледи? – Я откровенно издевался над ней, и она прекрасно это понимала, поскольку оставила попытки разоблачить меня и хозяйским тоном позвала стоявшую поодаль служанку:
– Марта, покажи милорду пятую комнату.
«Она тут хозяйка, что ли?» Понимая, что слишком заигрался, я посмотрел, с какой скоростью служанка бросилась выполнять приказ, да и в целом, пока мы разговаривали, все слуги словно на цыпочках старались нас обходить.
– Миледи. – Я склонил голову и с усмешкой, которую она не могла не заметить, последовал за служанкой.
Тремя часами позже
– О, как я его возненавидела, Ал’лилель. – Девушка металась по комнате и, стиснув добела кулаки, была вне себя от ярости. – Я стояла там, как последняя дура, и пыталась развеять его морок, а этот мерзавец, видимо, с кем-то из слуг заранее сговорился и подсовывал мне цветы, якобы трансформированные им из живых.
– Ты слишком эмоциональна. – Вторая девушка мягко улыбнулась и показала рукой на место рядом с собой, но Ан’релана не унималась:
– Ты бы видела, с какой рожей этот человечишка, этот примитив смотрел на меня, когда я произносила заклинания. – Она остановилась у окна и с яростью его открыла, чтобы свежий воздух хоть немного успокоил нервы.
– Но ведь золото оказалось настоящим? Что тебе переживать? Я понимаю, если бы он подсунул фальшивку.